Книга Дневник грабителя - Дэнни Кинг

Потом продвигаюсь к световому люку (естественно, перевернувшись на сухой бок) и осматриваю его при помощи миниатюрного фонарика. Шпаклевка старая, потрескавшаяся и покрыта мхом. Я беру фонарик в зубы, достаю карманный нож и начинаю ее отчищать. Выясняется, что не настолько эта шпаклевка податливая, какой показалась на первый взгляд, и спустя несколько мгновений я беру нож в обе руки, чтобы прикладывать к нему больше силы.

Оценка прошедших событий — одна из чудесных способностей человеческого мозга. Не будь ее у нас, мы не имели бы возможности говорить после всех своих неудач: «Вот если бы я скинул скорость перед тем проклятым поворотом…», «Если бы вовремя глянул на светофор…», «Если бы проверил, включен ли миксер в сеть, прежде чем начинать его мыть…» и так далее, и тому подобное!

Короче говоря, я вдруг слышу какой-то хруст и только сейчас понимаю, что навалился на окно всем своим весом. Я пытаюсь оттолкнуться, не подумав о том, что перед отталкиванием мне придется надавить на стекло еще сильнее. В общем, в этот самый момент влетаю я в окно и спустя несколько мгновений приземляюсь на чердачных балках.

Хорошо, что я уронил эту идиотскую рацию, а то тут же услышал бы от Олли, что веду себя слишком шумно.

Потрясение от падения проходит у меня довольно быстро, и я ощущаю жуткую боль. Ноги все изрезаны об острые края разбитого стекла, а один из осколков впился мне в левую руку. Все остальные части тела ноют от удара о чертовски твердые деревянные брусья. Я с трудом приподнимаюсь и выглядываю из окна, желая проверить, здесь ли еще фургон. Здесь — как это, черт возьми, ни странно.

Я подбираю фонарик, свечу себе на джинсы и громко ругаюсь, обнаруживая, что они сплошь заляпаны кровью.

— Черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт! — чертыхаюсь я.

Я стягиваю левую перчатку, в ней тоже кровь. В голове стучат две фразы: «Лучше бы я махнул на эту затею рукой» и «Вот бы оказаться сейчас дома». Но на свою затею своевременно рукой я не махнул и нахожусь отнюдь не дома, а в этом проклятом особняке и по уши в крови. Я высовываю руку с фонариком из окна и машу ею, подавая парочке в фургоне сигнал: придите и заберите меня отсюда, а то я истеку кровью. Глазами начинаю искать дверь, ведущую в дом.

Обнаружив ее посередине чердака, я тяну ручку на себя, но понимаю, взглянув на петли, что отворяется эта дверь наружу. Ужасно.

Я сажусь на балки рядом с дверью и начинаю колотить по ней ногами, но она не двигается. Я пинаю по ней еще и еще, все сильнее и сильнее, потом встаю на нее и, не думая о том, что ногам нанесу тем самым лишь больший вред, начинаю отчаянно на ней прыгать. В тот момент, когда от двери с треском отламываются первые щепки, я полностью осознаю, что сегодня не мой день. И ругаю себя за то, что до сих пор не научился извлекать из собственных ошибок пользу.

Мне до жути хочется выбраться с проклятого чердака, но с окровавленными руками и ногами сделать это тем же путем, каким я сюда залез, я просто не в силах. Мне представляется, что за мной приезжают дуболомы Соболя, и по спине бегут мурашки.

Я схожу с двери и приподнимаю стекловолокно между двумя балками. Под ним отштукатуренный потолок, пробить который, наверное, легче, чем дверь. Я с силой бью по этому месту ногой, и она до середины лодыжки исчезает из виду. Я втаскиваю ее обратно и еще раз ударяю по полу-потолку.

Пару минут спустя передо мной уже чернеет довольно большая дыра. Прежде чем пролезть в нее, свечу фонариком во тьму внизу. Сюрпризов с меня на сегодня достаточно, свалиться отсюда в шахту лестницы я не желаю.

Подо мной ковер. Я прыгаю сквозь дыру, обдирая при этом спину и ощущая новый приступ боли.

Когда я наконец открываю парадную дверь, из фургона выскакивает и опрометью бежит ко мне Джерри.

— Что, черт возьми, с тобой произошло? — спрашивает он.

— А ты как думаешь? — огрызаюсь я. — Я провалился сквозь это долбаное окно в крыше!

— Твои ноги! Ты только взгляни на них!

Большое спасибо, доктор, злобно думаю я.

— Дай-ка мне руку, и пошли найдем ванную. Хочу посмотреть, насколько серьезно я покалечился.

Мы приходим в ванную, Джерри помогает мне стянуть с себя джинсы и смывает кровь с моих ног душем.

Большинство порезов на них — обычные царапины, но есть и раны посерьезнее. Здесь же, в ванной, в небольшом шкафчике Джерри находит «деттол» и бинты и приступает к оказанию мне первой медицинской помощи. Лезвием карманного ножа вытаскивает кусок стекла из моей руки, отпускает едкое замечание по поводу того, как громко я ору (а я вовсе и не орал, вскрикнул, может, но не более того; хотя это не столь важно, я чувствую такую адскую боль, что едва не теряю сознание), и обрабатывает раны.

Проходит двадцать минут, а мне кажется — несколько часов. В любом случае время поджимает, давно пора приниматься за дело. Я натягиваю джинсы и на не сгибающихся ногах выхожу из ванной и из дома, отыскиваю в цветочной клумбе рацию и стеклорез и отдаю их Джерри. Задерживаться здесь более чем на десять минут для нас опасно.

— За работу, — говорю я. — Надо поторапливаться.

Мы проходим в гостиную, Джерри тут же замечает маленький зеленый огонек в одном из углов и останавливает меня. Я свечу на огонек фонарем. Оказывается, горит лампочка в автоответчике.

— Я подумал, это какой-нибудь датчик, — говорит Джерри. — В таких, как этот, старых здоровых домах бывает по нескольку сигнализаций.

Я киваю, будто знаю, о чем он, черт побери, ведет речь.

Мы начинаем осматриваться по сторонам и обнаруживаем, что здесь почти ничего нет, что комната полупуста. Есть ковер, есть стулья, есть стол и книги, а телека, видака, стереосистемы и след простыл. В тех местах, где они находились, валяются только провода. Тот же сюрприз поджидает нас и в кухне: микроволновка исчезла, а разные склянки стоят на местах. Наверху — та же картина.

По всей вероятности, в этом гнездышке уже кто-то побывал до нас.

Одна дверь на втором этаже заперта. Все остальные комнаты здесь — спальни, значит, эта должна оказаться кабинетом.

— Может, сначала постучим? — спрашиваю я.

Джерри исследует замок.

— Не-а, мы и так наделали достаточно шума. У тебя есть кредитная карта?

— «Американ Экспресс», естественно, нет. Только банкоматовская. Такая пойдет?

— Пойдет, — отвечает Джерри. — У меня, например, никакой нет. Я ничего не покупаю. Давай ее сюда и внимательно смотри, что я буду делать. Этому научил меня один приятель.

Он берет мою карту, просовывает ее между дверью и косяком и начинает водить туда-сюда. Несколько мгновений спустя раздается щелчок, и Джерри возвращает мне две половинки карты.

— Прошу прощения, — говорит он.

— Отойди-ка в сторону. Приключениями я сыт по горло.

Я дважды ударяю по двери, она растворяется, мы входим в комнату и видим, что и здесь нет ни компьютера, ни факса — ничего.