Книга Навозный жук летает в сумерках… - Мария Грипе

Подъезжали нагруженные до отказа автобусы, одна за другой парковались машины, повсюду слышались возгласы и смех, лопались и взмывали в небо воздушные шары, кричали дети, лаяли собаки. Куда ни глянь — везде жизнь и движение. Шары и футболки разошлись мгновенно.

Повсюду звучали музыка и песни. Выступали местные дарования, но в основном крутили граммофонные записи, так как из-за плохой акустики и толчеи по достоинству оценить выступления было бы сложно.

По громкоговорителю, который пришлось включить на всю мощь, то и дело передавали различные сообщения.

В этой суматохе Юнас со своим магнитофоном сновал между гостями. Он старался говорить как можно сдержаннее, для чего специально натренировал голос, чтобы походить на журналистов, которые передают репортажи с королевских похорон. Юнас всегда восхищался их манерой речи и старался подражать им.

— Добрый день, говорит Юнас Берглунд. В данную минуту я нахожусь перед церковью. Рядом со мной представители прессы, можно даже сказать, мировой прессы, учитывая международный интерес к сегодняшнему событию. Здесь машины Шведского радио с радио — и тележурналистами, а также эксперты из Государственного краеведческого ведомства и Государственного исторического музея. Только что я видел профессора Цезаря Хальда, который беседовал с Харальдом Йерпе, блестящим журналистом из «Смоландского курьера». Непрерывное тарахтение, которое вы слышите, издает специальный аппарат, своего рода компрессор воздуха, доставленный из Музея корабля «Ваза»[4]в Стокгольме и предназначенный для обработки статуи. Но сюда идут… минуточку!

Юнаса окружили несколько фотографов. Со всех сторон мигали вспышки и щелкали фотоаппараты. Вопросы сыпались один за другим:

— Можно тебя сфотографировать? Я из «Дагенс Нюхетер»!

— «Квэлльспостен»! Можно тебя на минутку?

— Да, конечно! — Юнас был готов помочь. Он неплохо разбирался в таких вещах и знал, что от него требуется.

— Расскажи, пожалуйста, как все произошло.

— В смысле, как я до этого додумался?

— Ты увлекаешься египтологией?

Журналисты спрашивали одно и то же. Юнас отвечал примерно одинаково. Хотя не очень-то хорошо повторяться… Надо немного оживить свой рассказ! Добавить красок! Чуть-чуть приукрасить!

— Вон там, видите, стоит пастор Линдрот! — сказал Юнас. — На самом деле эту загадку мы разгадали вместе с ним.

Кто-то из фотографов сразу бросился к Линдроту.

— Что это значит? — спросил ошарашенный Линдрот.

— Это из «Дагенс Нюхетер». Нас с вами сейчас будут фотографировать! — объяснил Юнас.

Линдрот считал, что фотографировать следует не их, а статую. Но фотоаппараты уже щелкали вовсю. Юнаса и Линдрота двигали, дергали и тянули, велели встать то тут, то там.

— Господин пастор, чуть-чуть ближе, чтобы была видна церковь!

Линдрот делал, как его просили, но был недоволен.

— Юнас, нет ли у тебя твоих горьких конфеток? — прошептал он.

Юнас достал коробочку с «салмиаком» и дал Линдроту.

— Оставьте себе. У меня есть еще, — сказал он.

А камеры все щелкали. Это было похоже на обряд посвящения. Юнас чувствовал себя как рыба в воде. Он заметил, что к нему направляется Йерпе, а за ним семенит Антон Лёв. Рот у Лёва не закрывался ни на секунду. Увидев их, Линдрот сделал вид, что торопится, и скрылся.

Йерпе с привычной уверенностью пробрался сквозь толпу и уже стоял рядом с Юнасом.

— Так значит, ты — Юнас Берглунд? — спросил он. Юнас кивнул.

— Отлично! У меня к тебе несколько вопросов! Насчет египетской статуи, которую мы сейчас увидим. Когда именно ты разгадал эту загадку?

Юнас на минуту задумался. Еще бы, ведь перед ним был сам Харальд Йерпе!

— Хороший вопрос! — ответил он. — Все очень просто. Понимаете, некоторые задачки можно вынашивать довольно долго, пока вдруг что-то не щелкнет у тебя в голове, понимаете…

— Любопытно! Понимаю, конечно, — ответил Йерпе. — Ну и когда у тебя в голове щелкнуло?

Юнас только было собрался сформулировать ответ, как из громкоговорителя, призывая всех к вниманию, зазвучал спокойный мужской голос. Продолжать беседу было невозможно.

— Внимание, внимание! Мы можем сообщить, что нам удалось наладить прямую связь с криптой, и теперь все смогут следить за тем, что там происходит. Пастор Линдрот, спуститесь, пожалуйста, в крипту. Там уже все готово, и ждут вас. Итак, пастор Линдрот, прошу вас! С минуты на минуту состоится вскрытие склепа. А… чтобы мы, простые зрители, тоже могли быть в курсе дела, Герберт Ульсон, ученый-краевед из музея в Йончепинге пообещал нам все объяснить. И… вот он стоит в крипте, рядом с гробом, чтобы рассказать нам о том, что происходит в склепе. И… это всего лишь вопрос времени, через несколько минут все начнется. Алло, господин Ульсон! Вы готовы? Пастор Линдрот уже спустился?

Послышался страшный треск, потом голос Ульсона.

— Да, вот идет пастор. Мы готовы.

— Мне что, просто говорить, и все? Меня там слышно? — прошептал кто-то. Это был Герберт Ульсон.

— Да, да, начинайте! Связь налажена!

На улице перед церковью повисла напряженная тишина. Все, затаив дыхание, ждали.

— Минуточку! Подождите, пожалуйста, там, внизу! — диктор вспомнил, что перед началом мероприятия должен сделать несколько объявлений для общественности. Он попросил пока не вскрывать гроб.

Первое объявление касалось туалетов. По громкоговорителю объяснили, как их найти. Судя по всему, никто не знал, где они находятся, и поэтому повсюду было уже довольно грязно.

Потом прозвучало еще одно объявление, которое заставило Юнаса насторожиться.

— Владельца синего «Пежо», пикапа с регистрационным номером ЦСЛ 329, припаркованного за церковью, просим немедленно отогнать машину.

Она загораживает подъезд к церкви. Свободные места для парковки есть на поляне перед часовней Троицы.

Такое объявление сильно озадачило Юнаса. Но думать об этом ему сейчас было некогда. Рядом стоял Йерпе и терпеливо ждал, когда представится возможность продолжить интервью. Но громкоговоритель не переставал трещать. К тому же пора было следить за тем, что происходит в склепе. Ничего не поделаешь. Ни Давида, ни Анники видно не было, Юнас потерял их с самого начала, а найти друг друга в этой толпе не так-то просто.

Самое ужасное, что Юнас узнал этот регистрационный номер. Он, должно быть, интуитивно запомнил его, когда увидел машину у Селандерского поместья. Ну конечно, он же даже продиктовал его Давиду и Аннике, а они по глупости не записали. Но Юнас не сомневался: это была именно та машина — Цезарь, Свен, Леннарт, три, два, девять! Машина, которая с неприятной регулярностью появлялась каждый раз, когда дело касалось египетской статуи! Юнас быстро продиктовал номер на магнитофон, больше пока ничего сделать было нельзя. Он заметил, как Йерпе внимательно за ним наблюдает.