Книга Звездочет. Работа на холоде - Марина Барбышева

У входа на кладбище Сергей в нерешительности остановился. Из распахнутых ворот выходили заплаканные поникшие люди. Было понятно, что они с похорон. Ему почему-то припомнилась давняя история. Однажды из детдома, он был еще маленький, его забрала на воскресенье к себе в гости нянечка. Имени ее он не помнил. Но помнил, что она была добрая. Сперва они сели на автобус и долго куда-то ехали. Оказалось, на кладбище. Там она привела его на чью-то могилу с оградкой, столиком и скамеечкой. На небольшом памятнике со звездой был портрет мужчины в милицейской фуражке.

— Это вам кто? — спросил тогда Сережа.

— Зять бывший, — ответила она нехотя.

После она привезла его к себе домой и накормила борщом. Сереже очень понравилось у нее в гостях, но он постеснялся тогда ей сказать об этом. Зато сказал, что ему жутко хочется еще съездить с ней на кладбище. Она сказала, хорошо, но только на другое кладбище и на другую могилу, к какой-то ее давней знакомой.

— Она старая? — спросил Сережа.

— Нет… молодая… — сказала нянечка и всплакнула.

Странная догадка вдруг шевельнулась в душе. Интересно, почему он прежде никогда об этом не вспоминал?

Сергей присел на скамейку у входа на кладбище и задумался. На ту, другую, могилу нянечка его так и не свозила. Не собралась. Потом ее уволили вместе с поварихой. Говорили, что они, вроде, продукты воровали…

Больше Сергей ее никогда не видел и не помнил о ней. Но сейчас эта история припомнилась ему из-за одной вещи. Когда нянечка водила его на то далекое кладбище к своему бывшему зятю-милиционеру, она не позволила ему пройти сквозь большие резные кованые ворота, а провела через маленькую калитку рядом. «На кладбище и в церковь, — сердито сказала она, — нельзя через ворота ходить. В ворота только покойников возят. Через калитку ходи».

Сергей сидел на скамейке и на полном серьезе не мог решить, как ему войти: через калитку или в ворота? Он ведь уже два раза умер.

Однако, что же это за непонятный зять-милиционер был у нянечки и умершая молодой знакомая?.. Зачем она хотела показать их могилы детдомовскому мальчику Сереже? Неужели это то, о чем он подумал?!

…Сергей тряхнул головой, отбросив неожиданные воспоминания и догадки, решительно встал и вошел в ворота.

Он долго бродил между памятниками и коваными оградками в поисках своей могилы. Погребальная кладбищенская помпезность ввергла его в еще более удручающее состояние, но выпить больше не хотелось. Зато хотелось содрать выцветающие красные ленты с чужих пылящихся венков, свить из них жгут и повеситься на нем, а хоть бы вон на той березе…

Под березой прошла женщина с темным платком на голове и букетом цветов. Подойдя к одной из могил, она положила цветы и присела на маленькую скамеечку.

Она! У Сергея коротнуло в груди, как тогда в метро, когда он ее увидел впервые. Она! Он ринулся было к ней, но что-то его удержало. К горлу подступила тошнота, следствие надвигающейся клаустрофобии или оседающего похмелья. Все тело покрылось испариной. Сергея чуть не стошнило. Он замотал головой и скрылся за ближайшим высоким гранитным памятником.

Дурнота отступила. Вернулась ясность ума. Лена все еще сидела на скамеечке у его могилы, понуро опустив голову в темном платочке. Сергей смотрел на нее из своего укрытия… и вдруг решил выйти. Бесконечная тоска по ней оказалась сильнее всего остального. Безумный порыв толкнул его к ней. В сердце шевельнулась надежда. Он вышел из-за камня и сделал шаг. Вот сейчас он ворвется вновь в ее жизнь, обнимет, прижмет ее, что есть силы, к себе… или прижмется к ней! Сергей сделал второй шаг… Он сорвет этот дурацкий скорбный платок с ее головы, она запрокинет голову, задыхаясь от счастья, он заглянет в ее изумительные глаза и пропадет в них… Сергей сделал третий шаг, после которого он знал, что побежит… Но вдруг метнулся назад…

По аллее шел Виктор и вел за руку мальчика примерно двух лет.

Еле уняв бешеное дыхание и взорвавшееся очередной раз за последние минуты сердце, Сергей смотрел из своего укрытия, словно из чужой могилы, на непрожитую им жизнь. Он сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Мальчик, его, черт возьми, сын!! подбежал к Лене, трогательно перебирая неверными еще ножками. Сергей был так близко, что слышал их дыхание, каждый звук. Он бы мог сейчас обнять их, забрать себе… Но он только выдохнул, отчаянно и зло.

Легкий вихорчик на головке малыша шелохнулся… Лена подозрительно и медленно повернула голову в сторону Сергея. Потом вынула из сумки цветную маленькую кепочку, надела на сына, прикрыв непослушный вихор, и вздохнула.

Сергей пригнул голову и замер. Его волос тоже коснулся легкий ветерок, качнувший висячую ветвь на березе. Но ведь это она вздохнула! До него долетел ее вздох.

— Что-то ветерок… — рассеянно пробормотала Лена, протянув мальчику свечку.

Виктор достал из кармана спички.

— Па, дай я! — ревниво закричал мальчик. — Мама мне свечку дала.

— Дай ему, — мрачновато попросила Лена.

— Да, пожалуйста, — усмехнулся Виктор, протянув спички ребенку.

Мальчик очень серьезно и долго, с насупленным строгим видом, пытался зажечь свечу. Наконец, у него получилось. Он поставил свечу в изголовье могилы и вопросительно посмотрел на мать.

— Ма… а кто тут? — спросил мальчик.

А Сергей снова вспомнил маленького себя и нянечку на могиле милиционера. «Это ваш кто?..»

Как же ситуации-то похожи. Прямо близнецы…

— Иди ко мне, Сережа, — вместо ответа позвала его Лена.

Она обняла сына, с тоской поверх его головки глядя на трепещущее пламя свечи.

— Кто тут лежит? — упрямо требовал ответа мальчик.

— Давай просто помолчим, — попросила Лена. — На могилах положено помолчать.

«А у нянечки не было свечки», — подумал Сергей. Ему стало холодно. Зябко поежившись, он посмотрел на небо. Погода изменилась. Тучки, еще недавно собирающиеся на горизонте, незаметно затянули все вокруг.

Дождь начался легкой, быстро нарастающей моросью. Свечка, слабо зашипев, погасла. Но Сергей был уверен, что слышал, как она шипит. Ткнувшись лбом в чужой могильный камень, он издал короткий глухой стон, будто свечку загасили о его сердце, воткнули прямо, в пульсирующий митральный клапан.

Дождь усиливался, капли его укрупнялись и тяжелели. Лена накрыла ребенка своей курточкой, взяла на руки и быстро пошла прочь от могилы, с кладбища, от дождя, от грустных мыслей и опасных вопросов сына.

Виктор шел за ней, пристроив зонт над ее головой. Именно за ней, а не с ней. По крайней мере, так показалось Сергею. Они скрылись за высокими, вычурными кладбищенскими воротами, похожими на пустые каркасы для венков, подгоняемые дождем.

Сергей покинул укрытие и подошел к своей могиле. Ухоженный цветник, на парапете оставленный Леной букет, великолепный памятник из черного изысканного лабрадорита с выгравированным его портретом в профиль. Сергей заглянул под парапет цветника, нашел уже намокшую от дождя тряпку и зачем-то протер усеянный крупными дождевыми каплями памятник, особенно свой трагический профиль. «Нет… это не моя могила… — вдруг отчетливо понял он. — Моя могила совсем на другом кладбище. Я был зарыт в нее и вырыт братвой… Но что же именно здесь мне так хочется выть!..»