Книга Крыло Люцифера - Том Мартин

— Секундочку! Я уже где-то видел такое изображение!

Эрнан опешил. Рутерфорд развернулся к нему и Кэтрин, лицо его пылало от возбуждения:

— Вы что-нибудь слышали о месопотамской мифологии? О халдеях — самой древней зарегистрированной цивилизации?

Эрнан покачал головой. Кэтрин тоже.

— Был такой полубог по имени Оаннес. Похож на человека, одежда из чешуи, и был он отчасти «земноводным». Он учил темный люд читать и писать, возделывать почву, учредил разумную цивилизованную власть. В конце концов он оставил людей, исчезнув в морской пучине.

— Вот это да! Опять все очень смахивает на историю Осириса, — удивленно заметила Кэтрин.

— Вовсе нет! Вы же, наверное, слышали о майя, ацтеках и других древних цивилизациях Центральной Америки?

Кэтрин смутно припомнила, что знала об ацтеках, их пирамидах и поклонению солнцу. Пожав плечами, она сделала Рутерфорду знак продолжать.

— Майя поклонялись Кукулькану — Крылатому змею, а ацтеки — Кецалькоатлю, Пернатому змею: тот же персонаж, небольшое отличие в имени. Это было бородатое бледнолицее божество, в незапамятные времена прибывшее в Мексику из-за моря. Змей нес людям радости цивилизации. Наверняка ведь одно и то же лицо. И так же точно покинул их — ушел в море на плоту… Полагаю, причина, по которой Кортес, предводитель крохотной завоевательной армии испанцев, не был убит тотчас по прибытии к берегам Америки, в следующем: Монтесума, король ацтеков, увидев, что Кортес бледнолиц и бородат, решил, что это вернулся Кецалькоатль.

— Просто невероятно, — проговорила Кэтрин. — Теперь у нас имеются четыре явления народу этих загадочных бородатых бледнолицых — и все происходили в разных частях света.

Эрнан качал головой, удивленный не меньше ее.

— А здесь имеется более значительное свидетельство того, что Виракоча жил задолго до зари нашей истории. Знает ли кто-то из вас о планировке древних монументов в соответствии с проекциями созвездий и как при помощи компьютерной программы можно вычислить истинные даты строительства?

Кэтрин и Рутерфорд оба уверенно кивнули.

— Что ж, каменные блоки и статуи Тиахуанаки появились здесь все в одно и то же время в далеком прошлом. Многие астрономы и археоастрономы проверили это и нашли неопровержимым…

Кэтрин нетерпеливо перебила:

— Какой же именно срок?

— Пятнадцать тысяч лет до нашей эры.

Все трое резко замолчали, задумавшись над идеей существования доисторической высокоразвитой цивилизации, которая благодаря необычайному интеллекту и поразительной энергии создала фантастический город, раскинувшийся сейчас перед ними. Кэтрин повернулась и посмотрела на обоих мужчин.

— Все это не помогает нам понять, почему профессор решил, что нас пытаются предостеречь. И что важнее всего, не помогает понять, почему существуют силы, настолько отчаянно пытающиеся держать в тайне информацию о прошлом, что готовы убивать невинных людей.

Слова Кэтрин поставили в тупик Рутерфорда и Эрнана. Мгновение спустя индеец, озабоченно оглядев спутников, повернул ключ в замке зажигания — двигатель с ревом проснулся.

— Все, больше стоять нельзя, — сказал он. — Я отвезу вас к индейцам аймара на границе — там их земли. Они сделают вам боливийские туристические визы и привезут в Ла-Пас. С их помощью вы выберетесь из Южной Америки живыми и здоровыми.

38

Сенатор Куртц выбрался из вертолета на ослепительное полуденное солнце. Пригнувшись под рассекающими воздух лопастями, он через небольшую посадочную площадку направился к краю просторной лужайки перед управлением Церкви Откровения.

Когда машина вновь поднялась в воздух, сенатор не смог удержаться от улыбки. В небе не было ни облачка, воздух был чист и прозрачен, и это было самое его любимое место на Земле. Душа просто отдыхала здесь, вдали от суеты Вашингтона и его работы в Корпорации. Но дело того стоило: очень скоро пророчества Апокалипсиса начнут сбываться, а сам он окажется среди немногих душ, которым будет дозволено вознестись и избежать мук, что обрушатся на все остальное человечество.

В ста пятидесяти ярдах по ту сторону идеальной лужайки, сверкая на солнце окнами, в блеске и великолепии вздымались новехонькие здания управления Церкви Откровения. Пересекая лужайку, сенатор чувствовал, как его переполняет гордость. Ему удалось получить большой кредит и за несколько прошедших лет увеличить доходы Церкви до сотен миллионов долларов в год.

Телестудия в центре комплекса — как бьющееся сердце Церкви. Само здание церкви напоминало греческий амфитеатр с подковообразным залом, вверх и в стороны расходящимися ярусами кресел и центральным подиумом — там мог встать проповедник, дабы придать больше силы и торжественности происходящему. На всю страну транслировались пылкие проповеди, воздались похвалы Богу, а удивительные истории о том, как Церковь изменила жизнь людей, рассказывались устами тех, кого преобразила религия.

Сенатор Куртц пронесся мимо улыбающегося портье. Дальше он шел по лабиринту коридоров — до тех пор, пока не достиг роскошной приемной. Толстые ковры и кожаная мебель придавали ей вид уютного номера пятизвездочного отеля. Негромко гудел кондиционер. Единственным атрибутом религии, да и вообще единственным украшением на спартанских стенах, был простой деревянный крест рядом с закрытой дверью в дальнем конце комнаты. На именной табличке над дверью было написано: «Преподобный Джим Уайт». Сенатор решительно пересек комнату и резко постучал в дверь. Секундой позже из-за двери хрипло гаркнули:

— Войдите!

Акцент был техасский, голос — энергичный.

Сенатор Куртц распахнул дверь настежь, шагнул за порог — и тут же был встречен громким радостным восклицанием.

Преподобный Джим Уайт был крепко сбитым мужчиной маленького роста, немного за пятьдесят, с приплюснутым боксерским носом и волевым лицом.

— Сенатор! Вот так сюрприз! А я ждал вас только завтра. — Преподобный поднялся из кресла и обошел письменный стол. Техасский говор, казалось, заполнил всю комнату.

Сенатор схватил протянутую руку, и двое мужчин обменялись рукопожатием, а затем обнялись, похлопав друг друга по спине. Обращение преподобного «сенатор» к Куртцу было скорее шуткой: они знали друг друга с детства. Вместе они являлись тайными вдохновителями трансформации Церкви из малоизвестной секты в главную силу евангелистского движения. Они исколесили всю страну и силой веры, личного обаяния и харизмы убедили тысячи простых американцев стать своими последователями.

Сенатор Куртц отступил на шаг и оглядел друга с головы до ног.

— Так рад видеть тебя, Джим. Отлично выглядишь. Стал ходить в бассейн, как я советовал тебе?

Преподобный от души рассмеялся.

— Ха! Только когда выдается минутка. Дел по горло, пишем программы, транслируем, представляем новых важных членов общине… Порой и задуматься-то некогда. Но ты садись, садись — и рассказывай все по порядку.