Книга Марш Турецкого, или 50 шагов следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ - Фридрих Незнанский

Николаенко дернул Турецкого за рукав, приглашая таким невежливым образом под прикрытие автобуса. И вовремя воры из окон начали палить, причем не только из пистолетов и обрезов, но даже из автоматов.

- Будет хозяин кабака голову чесать! промолвил майор, внимательно наблюдая за действиями своих бойцов. Те короткими перебежками продвигались поближе к зданию ресторана.

- Надо их быстренько подавить! резко сказал майор Николаенко. Палят как дурные, а кругом дома!

- Подождите-подождите, как вы собираетесь подавлять?

- Огнем, как же еще!

- Подождите!

Да в чем дело?!раздраженно уставился на следователя майор. Если вы думаете, что они сейчас же начнут колоться у вас на допросе, вы ошибаетесь!

- Не первый год работаю! парировал Турецкий. Дело в другом, там может быть наш человек…

- Где вы раньше были?! вызверился майор.

- А что же вы норовите все стрелять? Надо учиться и в плен брать!

Николаенко отвернулся.

- Ладно, не будем горячиться, сказал примирительно Александр Борисович. У меня есть план. Какое у вас задание?

- Проконтролировать! буркнул майор.

- Вот отзывайте своих воинов и контролируйте. А с ними поговорю я. Давайте матюгальник.

Несколько удивленный Николаенко протянул Турецкому громкоговоритель с черной рубчатой рукояткой, как у пистолета, а сам начал с помощью портативной радиостанции переговариваться со своими солдатами.

- Господа воры! Внимание! закричал Александр Борисович, и усиленный мегафоном звук его голоса начал эхом дробиться среди строений кемпинга. Господа воры, с вами говорит старший следователь по особо важным делам из Генпрокуратуры Турецкий! Следствию нужен Геннадий Бобров по кличке Секач. Если он добровольно сдастся, я гарантирую, что всем остальным дадут спокойно уйти отсюда! На раздумье не больше пяти минут.

Турецкий опустил мегафон, и тут же к нему подошел Николаенко:

- Вы думаете, что делаете?! Там же стрельба была, наверняка есть трупы! И всех отпустить? Вы настаиваете?

- Да. Мы отпустим их под мою ответственность, твердо сказал Александр Борисович.

- Ладно, с видимым облегчением согласился майор. Под вашу личную ответственность!

Через несколько минут из ресторана крикнули:

- "Важняк"! Зачем тебе Секач?

В резко наступившей после выстрелов тишине слышимость была очень хорошая, поэтому Турецкий тоже закричал без помощи мегафона:

- На нем два убийства висят, а он ни разу не привлекался!

- Значит, не в законе?!

- Нет!

- Местный или залетный?!

- Залетный! И хорош торговаться!

Еще через пару минут тот же голос крикнул из ресторана:

- Тут нет такого, "важняк!"

- Не врете?

- Зачем так говоришь? Уговор дороже денег!

- Кто это мне слово дает? спросил Турецкий.

- Гриша Месхиев! Слыхал?

- Доводилось!

- Так дай уйти, на хер! Мы в карман не спрячем твоего Секача, тем более что его нет!

- Тогда выходите по одному и уезжайте!

…Воры выпустили вначале "быков". Те опасливо гуськом выходили из ресторана, пряча под куртками оружие, сразу же торопились к машинам. Омоновцы стояли цепью возле привезшего их автобуса, держа автоматы наготове. Впервые они отпускали преступников просто так, без боя, и чувствовали себя как-то неуютно.

Вышли "быки", положенцы, две женщины, затем, стараясь быть степенными, однако все же нервно прошествовали к автомобилям воры. Расселись. В одной из машин, белом "мерседесе", поплыло вниз зеркальное стекло дверцы, красивый брюнет показал лицо, улыбнулся и сказал:

- Все, командир! Кабак пустой. Осталось море водки заходи угощайся!

Мощные двигатели иномарок взревели, автомобили один за другим быстро направились в сторону Минского шоссе.

Турецкий, забыв про осторожность, побежал к ресторану. Он боялся одного, того, что сейчас увидит где-нибудь в кладовке бездыханное тело Марка Майера.

Вполголоса матерясь, за ним припустил майор Николаенко в сопровождении пяти бойцов. Остальные обходили ресторан с тыла.

К счастью, Месхиев не соврал Марка здесь действительно не было, без трупов, однако, не обошлось. Безобразно наваленных, как тряпичные куклы, тел было аж четыре. Убиты аккуратно и профессионально в лоб.

Рядом с Турецким остановился Николаенко, мрачно закурил.

- Ну вот, сказал, отпустили, а кто теперь за этот вал ответит?

- Ответят, успокоил Турецкий. Мы же знаем, кто здесь за упокой выпивал, да так весело.

- Знать-то знаете, только они не будут вас в своих "малинах" дожидаться на дно уйдут.

- Вечно сидеть не будут, им надо зарабатывать…

Со стороны кухни Николаенко окликнули:

- Товарищ майор! Тут один живой есть!…

Николаенко, а за ним и Турецкий поспешили на кухню.

Здесь воздух был горячий и влажный, в зеркально блестящих котлах, видно, готовилась еще закусь к поминальному столу. Трое омоновцев стояли, широко расставив ноги, на скользком кафельном полу, держа под автоматами здоровенного, но очень испуганного парня лет двадцати. Джинсы и куртка его были запятнаны жиром. Прятался в укромном, только давно немытом уголке.

- Кто такой? спросил Николаенко.

- Д-дорофеев…

- По жизни кто?

- У Робинзона работал. "Быком"…

- Почему не уехал с ним?

Дорофеев нервно хихикнул:

- Он не уехал никуда, он там лежит!…

- Так! в разговор вступил Турецкий. Ну-ка пошли в укромный уголок. Я с тобой поговорю!

Дорофеев недоверчиво посмотрел на плотного, но отнюдь не накачанного следователя. Но сопротивляться ему сейчас было невыгодно, поэтому он послушно пошел за Турецким в небольшую комнатку, названную с претензией "овощной цех". По знаку майора Николаенко омоновец со скучающим видом застыл у открытой двери.

- Как тебя зовут-то? спросил Турецкий.

- Слава, недоверчиво обронил Дорофеев.

- Так, Слава, мне чертовски некогда, поэтому давай по-быстрому: кто, кого и за что?

Дорофеев медлил.

- Говори-говори! поторопил его Турецкий. Тебе все равно уже!

- Откуда знаете? удивился "бык".

Александр Борисович не знал пока ничего, но не признаваться же в этом готовому расколоться парню.

- Знаем, не беспокойся! Недаром жалованье получаем!