Книга ...И грянул гром - Фридрих Незнанский

Она только улыбнулась.

— И большой привет мужу.

— Спасибо.

Глава одиннадцатая

На следующее утро, пожалуй не было еще и десяти, Агеев заказал в номер легкий завтрак на двоих и, пока они уничтожали салат «Весенний», сдобренный майонезом, успел надоесть Голованову своим нытьем:

— Все, баста! Больше на провокации не поддаюсь. Эдак и печень посадить можно.

— Так кто же тебя заставлял коньяк лакать? — с ленцой в голосе парировал Голованов, который также пребывал далеко не в лучшем состоянии. — Сказал бы, что у тебя печень ни к черту, да и вообще всего себя в Афгане оставил, глядишь, и пел бы сейчас молодым жаворонком.

— Да ты хоть понимаешь, чего говоришь-то, дуся? — вскинулся обиженный в лучших чувствах Агеев. — Армянский коньяк на столе, а я… печень! — И укоризненно покачал головой: — Не ожидал подобного от тебя, командир.

— Ладно, прости, — буркнул Голованов, думая в этот момент совершенно о другом.

В номере напротив царила заупокойная тишина, и этот факт будоражил сознание. О чем и сказал Агееву.

— Ну и что с того? — буркнул тот. — Если бы ты меня не поднял, я бы тоже валялся в кровати до сих пор.

Заглотнул с полстакана кефира и добавил нравоучительно:

— К тому же ты себя с этими сопляками не равняй. Сколько ты можешь за раз усидеть? То-то и оно. Так что сопи себе в две дырочки и дай людям проспаться. Насколько мне память не изменяет, они собирались еще и дискотеку посетить.

Голованов кивнул угрюмо. Примерно то же самое думал и он, однако тревожный червь сомнения нет-нет да и напоминал о себе.

Ровно в двенадцать брякнул стоявший рядом с телевизором телефон.

— Господин Голованофф?

— Да, слушаю.

— С вами желает поговорить господин Похмелкин.

— Рад буду слышать.

Секретарша Похмелкина переключила Голованова на телефон хозяина, и в трубке послышался уже знакомый баритон:

— Всеволод Михайлович? Рад слышать ваш голос. Хотел бы напомнить о наших планах. Вы как, не ангажированы еще куда-нибудь?

— Как можно! Я же вам обещал.

— В таком случае высылаю за вами машину.

— Хорошо, ждем.

Перед тем как положить трубку, Голованов не удержался, спросил:

— Василий будет? А то что-то я их сегодня еще не видел.

— Зачем? — искренне удивился Похмелкин. — Мы с вами и так уже знакомы, а что касается всего остального… У него свой бизнес, а у меня свой. Так что жду. Сколько вам надо на сборы?

— Ну-у хотя бы полчаса.

— Хорошо, в половине первого вас будет ждать у подъезда черный «БМВ».

Опустив трубку на рычажки, Голованов покосился на Агеева:

— Все слышал?

— Ну!

— И что скажешь?

— Умеет подать себя, гаденыш.

— Я не о том. Я о Вассале. Агеев пожал плечами:

— Думаю, все верно. Холоп сделал свое дело, холоп может уйти.

Вышколенный водила новенькой иномарки, предусмотрительно открывший дверь машины Голованову, доставил их к подъезду величественного даже по московским меркам строения из стекла и бетона, в котором размещался офис короля краснохолмской кожевенной промышленности. Эстафету принял столь же предупредительный, с иголочки одетый начальник охраны, самолично проводивший гостей до третьего этажа, где их уже встречал помощник Похмелкина.

— Вас ждут. Проходите, пожалуйста. М-да, Похмелкин-младший умел пустить пыль в глаза нужным для его бизнеса людям.

Когда вернулись в гостиницу, первое, что сделал Агеев, — прощупал все потаенные места, где можно было бы спрятать «клопа», и когда наткнулся-таки на крохотное устройство, прикрепленное к резной раме с пейзажем, радостно закивал. Все шло как и должно было идти. Сын краснохолмского вице-губернатора, при всей своей вседозволенности, которая обычно и приводит к краху, решил перепровериться относительно немецкого бизнесмена и, в то время когда с чисто сибирским радушием принимал в своем офисе гостя, его служба безопасности также не сидела без дела. Было бы хуже, если бы они упустили этот момент, по крайней мере для Голованова с Агеевым.

Кивком подтвердив, что все понял, Голованов пустился в занудно-утомительный рассказ о возможных перспективах совместного сотрудничества с фирмой господина Похмелкина и попросил Агеева, чтобы тот ближе к вечеру напомнил ему о телефонном звонке в Амстердам.

— А почему не сейчас?

— Можно было бы и сейчас, но… Компаньон слишком серьезный, и мне необходимо как следует обдумать предложение господина Похмелкина.

— Серьезней некуда, — согласился с «немцем» Агеев. — Мало того что король кожевенной промышленности, так вдобавок ко всему и сын вице-губернатора. А это, должен вам доложить, необходимые связи вплоть до губернатора области и налоговой полиции, а также перспектива расширения рынка.

Они перекинулись еще парочкой ничего не значащих фраз, пока Агеев не предложил:

— Может, я в бар спущусь? Посмотрю, чем поживиться можно. Если вы не против, конечно.

— Тогда в номер обед заказывай, — резонно заметил Голованов, уже освоившийся с ролью богатенького бизнесмена, которого поставили на прослушку.

— Можно, конечно, — пожал плечами Агеев, — но… Хотелось бы живьем посмотреть, чем живет этот отель.

— Живьем — это хорошо, — засмеялся Голованов. — С тех пор как уехал из Советского Союза, не слышал этого выражения.

— Что, все-таки скучновато живется в Германии? — хмыкнул Агеев. — Не тоскуется по России?

— Да в общем-то и тосковать особо некогда. Германия — страна деловых людей, и если ты по двенадцать часов в день отдаешь работе, то времени остается только на то, чтобы пива вечером выпить.

— У нас тоже не лучше стало, — подытожил Агеев. — Даже появилась новая прослойка в обществе, трудоалкоголиками называются. Ну так что, не против, если я в бар или в тот же буфет спущусь?

— Пошли вместе, — резонно заметил Голованов, сунув в карман мобильник и записную книжку.

В баре в этот час народа почти не было — и они обосновались за дальним столиком у окна, где можно было оставаться уверенным, что здесь-то тебя никто не подслушает. И пока Агеев раздумывал у стойки бара, каким пивом лучше всего привести свою голову в порядок, Голованов позвонил Сергачеву, который уже должен был ждать этого звонка. Довольно сжато и в то же время обстоятельно рассказал капитану о своей первой встрече с Ником и о том, какое впечатление произвел на него сын вице-губернатора области.

Довольно жесткий в обращении со своими людьми, волевой и предельно напористый в тех вопросах, которые касались его бизнеса. И пожалуй, именно эта напористость, зачастую безоглядная, являлась его ахиллесовой пятой. Тридцатилетнему отпрыску вице-губернатора, видимо, не давали спокойно спать те российские миллиардеры, список которых уже давно перевалил за разумную черту, и он тоже желал бы стать небожителем. Причем не врастяжку на пятнадцать лет, а здесь и сразу. Оттого и пер безоглядно, видимо уже посчитав себя если и не небожителем, то уж неприкасаемым — это точно.