Книга Ставок больше нет - Кирилл Казанцев

Звон падающего с высоты на асфальт стекла разбудил их. Еще не соображая, что же произошло, старший наряда на всякий случай выбрался из машины. Подняв голову вверх, посмотрел на окна "охраняемого объекта". Света в этих окнах не было. Вроде бы все спокойно. Только в одном из окон "парусила" портьера, раздуваемая ночным ветром.

Несколько секунд старший смотрел на нее. А потом до него дошло...

– Блядь!.. – заорал он. – Тревога!

Бойцы ни о чем не спрашивали – за время многочисленных "чеченских" командировок в каждого из них было вколочено крепко-накрепко – беспрекословно выполнять команды начальника.

Не штабного какого-нибудь, разумеется, а своего, прошедшего огонь и воду, который идет в бой рядом с ними и рискует наравне со всеми. Он всегда знает, что надо делать.

Один из бойцов тут же выскочил из машины. Второй, до этого дремавший на заднем сиденье, широко распахнул дверцу и отработанными движениями раздавал лежавшие до этого на полу автоматы и бронежилеты. Вообще-то "броники" положено было носить постоянно. Но жара... Расслабуха...

– На х...! – Старший наряда отшвырнул в сторону "броник" – не до него. Времени нет надевать. Легко и привычно поймав брошенный ему автомат, бросился к подъезду, на бегу досылая патрон в патронник. Он не оглядывался назад – знал, что оба бойца бегут следом. Группа была слаженной и сплоченной. Все связки были отработаны еще в учебном центре, а закреплены войной.

7

Дверь квартиры за спинами гулко захлопнулась. Оба налетчика – и Ман, и Лом – бросились вниз по лестнице. Сейчас всеми их действиями руководил только животный страх. Ничего больше.

Теперь уже не думая о том, как сохранить тишину, они, грохоча подошвами на весь подъезд, слетели на первый этаж, нырнули под лестницу. Лом сразу, с ходу дернулся было к подвальной двери, но Ман резко рванул его за рукав, распластывая спиной по исписанной короткими словами стенке. И вовремя – кто-то снаружи распахнул дверь подъезда так, что она чуть было не оторвалась от рамы. Тяжелые башмаки затопотали по ступеням, громко лязгнул автоматный затвор.

– Быстрее, бля! – уже сверху донесся грубый мужской голос.

Осторожно, на цыпочках, оба бандита пробрались, даже просочились в подвальную дверь. Несмотря на спешку и страх, Ман не забыл осторожно подтянуть вверх проволоку и после некоторых манипуляций вставить болт на место. Теперь подвальная дверь снаружи казалась совершенно неповрежденной и крепко-накрепко запертой на солидный навесной замок.

После этого они прошли через подвал, выбрались через отдушину и быстро направились в сторону оставленной в двух дворах отсюда машине.

Первое, что сказал Лом, когда они уже были уверены в том, что ушли от преследования, было:

– И как это все понимать?! Ты же говорил, что баба одна дома!

– Это не я говорил! – все еще тяжело дыша, ответил Ман. – Это мне говорили! А я, идиот, поверил!

– И кто тебе говорил? – напирал Лом. Причем намерения его были самыми недвусмысленными – он просто-напросто хотел набить напарнику морду.

Сложно сказать, что тут сыграло главную роль – то ли пережитый только что ужас, то ли страх перед возможным избиением, но только Ман сказал то, чего не говорил раньше:

– Есть один человек. Он-то и дал наколку на этого "карася".

8

Не задумываясь над тем, что он делает, Василий сразу же бросился в погоню за налетчиками. Смахивая заливающую глаза кровь, он тем не менее был полон решимости догнать и задержать хотя бы одного из них. В крайнем случае помочь при задержании омоновцам, несущим службу у подъезда. Василий был уверен в том, что охрана, приставленная к Ане, просто проспала бандитов, что позволило тем незамеченными проникнуть в подъезд. Но вот только покинуть его так же незамеченными они бы уже не смогли – разбивший окно стул должен был не только разбудить охранников – во всем доме, а если точнее, то в двух соседних подъездах уже началось что-то похожее на панику. К такомуздесь не привыкли.

Шлепая босыми пятками по прохладному бетону лестницы, Василий ясно слышал, как за дверьми квартир, мимо которых он пробегал, происходило какое-то движение, шуршали обеспокоенные голоса. Наверняка кто-то уже позвонил в ближайшее отделение милиции, и наряд придет на помощь с минуты на минуту – когда речь идет о жителях такого дома, милиция работает крайне оперативно.

Короче, вся скрытность и секретность операции по освобождению заложника летели к чертям – уже минут через пять обо всем происходящем будет знать не только вся городская милиция, но и вообще все окружающие. А если сильно не повезет и среди жильцов окажется кто-то связанный со СМИ, то завтра весь город будет в курсе...

Именно поэтому торопился Василий – если успеть провести задержание до приезда территориалов, то возможность утечки информации резко снижается.

Но на площадке второго этажа Скопцов увидел направленные в свою грудь автоматные стволы. Поверх них – глаза. Немного расширенные от возбуждения, рыскающие, злые.

– Стоять, падло! – раздался напряженный мужской голос. – Стоять, пидор!

То, что это охрана, Василий понял сразу. Во-первых, видел ребят ранее, хоть и издали, а во-вторых... Если бы у нападавших на квартиру были в руках автоматы, то сам Скопцов был бы уже мирным трупом.

– Стоп, парни! – Василий немного приподнял перед собой открытые ладони, демонстрируя то, что в его руках нет оружия. – Свои!

– Какие, на х.., свои! – Голос говорившего звенел от напряжения. – На пол, мразь, на пол! И руки за спину! Ну!!!

Тут уж лучше было бы не спорить. Глядя прямо в глаза тому, кто подавал команды, Скопцов медленно опустился сначала на одно колено, потом на другое. И в этот момент на него что-то налетело – горячее, плачущее, трясущееся от только что пережитого страха.

"Не "что", а "кто"..." – автоматически поправил сам себя Василий.

– Вася, Васенька, ты живой?! Скажи мне, ты живой?! – отчаянно рыдала крепко вцепившаяся в него обеими руками Аня.

Автоматы омоновцев медленно опустились к полу.

Снизу послышались стук двери, торопливые шаги. На площадку между первым и вторым этажами, где стояли бойцы ОМОНа, ворвались еще несколько милиционеров в форме, касках и бронежилетах. Судя по экипировке, наряд вневедомственной охраны.

– Свои... – Старший группы ОМОНа извлек из кармана удостоверение и показал его бегущему впереди милиционеру. Тот коротко кивнул головой в ответ, практически и не заглядывая в развернутую ксиву. Он во все глаза пялился на происходящее на площадке второго этажа.

Красивая молодая женщина, плача и причитая, крепко обнимала стоящего на коленях здоровенного мускулистого мужика в одних только плавках, с залитыми кровью лицом и телом.

– Ну ни х... себе, – негромко выразил общее мнение один из вновь прибывших милиционеров.