Книга Точка уязвимости - Александр Тюрин

И Элла пришла. Более того, впервые Шрагин так явно ощутил ее.

Впервые с тех пор, как три года назад сшибся с катушек. Сейчас он уже не стеснялся ее присутствия, сейчас он хотел любой близости, на мгновение ему даже показалось, что у нее длинные волосы золотистого оттенка…

Элла коснулась ласковыми пальцами той груды щебня, которой он сейчас был, и началось превращение.

Элла показала схему его краниальных и спинальных нейроканалов в ортогональной проекции. Вот краниальный вагус, вот паутинка спинальных нервов. И они уже разблокированы.

Схема была такой же ясной, как и на экране компьютера.

Шрагин как будто почувствовал кресло, и руки его словно легли на клавиши психопрограммной консоли. Он снова стал подпрограммистом во внутреннем подпространстве.

Мало-помалу, очень медленно, как мед из банки, сквозь тоску и бессилие протекали очертания задачи.

Из груды щебня превратить тело в набор управляемых элементов, в объект типа «телесная оболочка», а сознание из расползающейся тухлятины в виртуальную машину.

Подпрограммист заиграл на клавишах психоконсоли. Но пока лишь немногие команды достигали цели. Главное – не запаниковать снова, не наделать в виртуальные штаны. Это просто работа над собой.

Перед ним была черная глыба его тела, и он вбивал в нее психоинтерфейсы, как клинья. Интерфейсы превращались в инструменты управления телом и сенсорные коннекторы.

Психоинтерфейс инкапсулирует поток боли.

Сенсорный коннектор подсоединяется к нейроканалу.

Шрагин видит прозрачный контейнер, заполненный чем-то очень холодным, наверное, жидким азотом. В азоте плавает пакет, пристегнутый проводками к мигающему чипу. В пакете лежит глаз.

Это не просто какой-то и чей-то глаз. Это его глаз, вон, даже заметно пятнышко, где циркулем случайно кольнул в пятом классе. Глаз – это его достояние, гораздо более важное, чем сорок миллиардов баксов у Билла Гейтса. Глаз нам дается всего один раз, и он, Шрагин, еще им, можно сказать, ничего хорошего и не видел. Только серые стены, свиные рыла, холодные котлеты…

В конце концов он не обязан ни с кем делиться частями тела.

Он не дерево типа яблони – подошел, сорвал то, что нужно.

Но даже яблоня стоит за высоким забором, а он лежит здесь, распаляя хирургическую похоть потрошителей.

Превосходящий разум Энгельманна уже просчитал партию на десять ходов вперед.

Глаз господина Шрагина прыгает в глазницу господина Тугаева, шпок-шпок, с помощью наноманипуляторов соединены нервы, пристегнуты кровеносные сосуды.

Простым вычитанием и прибавлением некто Шрагин превращается в преступника, а господин Тугаев выходит из-под подозрения.

Милиция, действуя по простейшему сценарию, ищет одноглазого (по фотороботу, сделанному в Ростове), и она его находит. Это, безусловно, гражданин Шрагин, ныне скрывающийся от правосудия то ли в горах Кавказа, то ли на берегах Рейна.

На всех фото, где Тугаев в компании разных злодеев, следователи теперь будут узнавать Шрагина. Да еще и новые снимки появятся, где гражданин Шрагин в компании Абдуллаева и тому подобных специалистов.

Есть, конечно, нестыковка во времени – в момент похищения Ани Шерман у Сергея Шрагина были еще все глаза на месте… но ведь их прикрывали очки со специально затемненными для работы у компьютера стеклами – похожие на те, что носил Тугаев.

К тому же все нестыковки легко заглаживаются, если умело поработать, если милиция куплена, по крайней мере, куплена в лучшей ее части. Если заброшен компромат в его квартиру. А ведь наверняка заброшен. Скорее всего, давно уже там лежит, недаром заклинило вдруг навесной шкафчик в ванной и стул в комнате не на своем месте стоял.

Перспективный господин Тугаев будет преуспевать и дальше, и больше, найдется применение и набору потрошков с этикеткой «С. Ш.».

Отправятся в путь-дорогу вслед за глазом и другие его органы.

Все уже обмыслено, все просчитано, разработаны уже «бизнес-технологии».

Конвейерные пересадки, пересадки долями, и в итоге происхождение органов теряется в тумане. Кто из доноров дал согласие на донорство, кто не дал – конечному покупателю совершенно неведомо. Трухлявые внутренности богатого пенсионера N меняются на относительно свежие, вырезанные из некоего Ш. Дырявые мозги господина NN снабжаются крупными красивыми нейронами, извлеченными из головы некоего Ш.

И притом конечные пользователи остаются абсолютно безгрешными. Они ведь ничего не ведают и ведать не хотят. Они заплатили своими честно заработанными деньгами. Кто имеет возражения против трансплантации? Только самые дремучие товарищи с бородой до пупа, фундаменталисты, почвенники.

Поставим себя на место не какой-нибудь продажной милиции, а нормально функционирующей полиции.

Как искать, как эксгумировать труп Ш.? Нормального трупа у Ш., к сожалению, нет, «эксгумировать» его по частям – негуманно. Ну, не вырывать же органы, некогда, возможно, принадлежавшие Ш., из живых граждан.

Господу Богу и то незачем воскрешать Шрагина из мертвых – поскольку мертвого, по сути, нет, большинство частей и органов грешного Сергея по-прежнему живы-здоровы.

И не жив, получается, но и как будто не умер.

Из-за тотального огорчения виртуальная машина сознания совсем зависла.

Зависание ощущалось как прострация, заполненная переливами мути.

Но внезапно тоска была уничтожена неким «сборщиком мусора»[20]. Не выйдет, но пассаран!

Если рука Шрагина станет рукой министра иностранных дел, то вместо рукопожатия она даст в морду другому министру. Мозги Шрагина, если окажутся в голове генерального менеджера, заставят его плясать чечетку на собраниях акционеров. Прямая кишка Шрагина, вставленная в президента какой-нибудь страны, будет издавать трубные звуки во время произнесения патриотических речей.

Сенсорный коннектор снова выдал картинку. На этот раз не только жалкий бывший глаз в пакетике, но и примыкающее пространство.

Не психовать, еще раз ощутить в себе маленького решительного подпрограммиста, у которого всегда руки на клавишах. Простых и красивых сценариев сейчас нет, но это ему знакомо.

Проникнуть в каждую мышцу психоинтерфейсом, реализовать там функции движения. Воля будет тактовой частотой, на которой заработают команды для его телесной оболочки.

Для начала овладеть шеей. Черт там с мышцами, он даже не знает, как они называются. Шея будет у него теперь выглядеть как машинный вал…

Психоинтерфейс вызвал функцию движения и задал голове новое положение, всего пару сантиметров вбок по кооординате «зет».

Потом подпрограммист отвоевал у косного неоцифрованного пространства еще пару сантиметров. Но Шрагину нужны были километры.