Книга Новый альбом - Павел Тетерин

— Отведешь Машку в садик сам, ладно? У меня что-то совсем горло разболелось.

Горло разболелось, мрачно подумал Стас, прислушиваясь, как болят мышцы и связки ног — казалось, в икрах протянулись тысячи горячих ниточек, при каждом движении врезавшихся в плоть.

— Ладно — буркнул он в ответ. — Дай только ещё хоть чуть-чуть полежать, а? Болит все, как после авиакатастрофы. Соберёшь её?

На несколько секунд повисла пауза, после чего Ольга многозначительно вздохнула, встала и начала копаться в комоде, подбирая дочке одежду в садик. Стас испытал резкий прилив раздражения — он терпеть не мог вот этих вот вздохов, неизменно означавших одно — «ахтыгавнюкнуладнояпомолчуивсёсделаюсама». Лучше бы настояла на своём, или хоть что-нибудь сказала — так нет же, не дождешься. А потом ещё и придётся полдня юлить вокруг неё, пытаясь вывести жену на разговор, раз за разом натыкаясь на скупое, холодное «всё в порядке».

Стас вздохнул и сел на кровати, украдкой бросив на Ольгу короткий взгляд. Да, так и есть — даже по положению плеч жены он мог считать её настроение, словно сканером. Обиделась точно, тут даже нечего и думать.

— Ложись спать, я сам её соберу — бросил он, растирая ноги и морщась. Чёрт, а ведь он и не думал, что может быть так тяжело. Ещё немного повозившись, он встал и подошёл к кроватке дочери.

Маша уже не спала, лежала и хлопала глазами, прижав к себе любимого плюшевого зайца.

— Доброе утро, папочка — сказала она, улыбнулась и протянула ручки к отцу.

Стас наклонился обнять дочь, почувствовав, как натянулись мышцы поясницы — спине тоже неслабо доставалось на тренировках.

— Давай вставай, иди на горшок и умываться — сказал он и стащил с Машки одеяло. Та съежилась, но через пару минут отложила игрушку, соскользнула с кровати и отправилась в ванную, смешно шлепая по паркету своими маленькими босыми ножками. Стас проводил её взглядом, затем посмотрел на жену — та, всё ещё разобиженная, повела плечами и легла обратно в кровать, отвернувшись от него. Стас хмуро посмотрел ей на спину — сейчас совсем не было сил разбираться с капризами Ольги.

Из ванной раздался грохот. Он обречённо встал и пошёл смотреть, чего там умудрилась натворить его пятилетняя дочка.

Через пятнадцать минут они стояли в коридоре, уже почти одетые и готовые выходить на улицу. Оставалось только одеть Машке шапку и варежки, но даже это, впрочем, как и всё остальное, сегодня утром давалось ему с трудом.

— Ай, папа, больно — захныкала Маша, когда он грубо напяливал маленькие рукавички на маленькие ручки дочери.

— Терпи — раздражённо сказал Стас, пытаясь завязать выскальзывающие из рук тесёмки шапки. — Нечего канючить с утра. Что это такое, с таким настроением день начинать? А?

Маша обиженно засопела. Теперь и эта будет дуться. Стас застегнул ей куртку и встал, поморщившись — при разгибании ноги синяк на колене особенно навязчиво напоминал о себе.

Он повернулся к двери, открыл её и встал на пороге. Маша молча топталась в коридоре, наклонив голову и насупившись.

— Не пойду в садик — глядя на отца сердитыми глазами, капризно сказала она.

Стас молча смотрел на дочь, чувствуя, как закипает где — то внутри раздражение, плавно перетекающее в злость. Он бросил на ребёнка тяжелый взгляд, от которого Маша съежилась, но с места не сдвинулась.

— Маша — медленно, сквозь зубы сказал он, играя желваками — давай не будем устраивать сцен, я тебя по-хорошему прошу, а? Я жутко устал, не выспался, и церемониться с тобой не желаю. Всё понятно? Или ты идёшь сейчас в садик, или я закрываю сейчас дверь изнутри, а ты идёшь куда хочешь. Договорились?

Маша всё так же стояла на месте, надув губы и глядя на папу. Выражение его лица напугало её — она никогда не видела его таким злым, поэтому что-то в глубине души шепнуло ей — сейчас совсем не время капризничать. Совсем не время. Она молча подошла и протянула руку, стараясь не смотреть ему в глаза. В них сегодня было что-то … такое, чего она раньше не замечала, и предпочла бы не замечать никогда.

Он крепко, даже слишком, взял дочь за руку и повёл к лифтам.

В садике он всё так же механически, не проронив ни слова, переодел дочь, встал и протянул ей руку, чтобы отвести в группу. Маша, глядя на него исподлобья, руку брать отказалась. Вот надулась-то, подумал про себя Стас, но ничего не сказал — он слишком устал, чтобы тратить сейчас силы на детские капризы.

— Иди — бросил он.

Маша повернулась, и, напоследок сверкнув глазами, скрылась за дверью.

На обратном пути Стас шёл и раздумывал о том, как прошло утро. Наверное, он тоже был грубоват, но… но он хорошо знал это свойство своей жены — обидеться и играть в молчанку, пока ситуация не накалится до предела. Обычно ему удавалось, путем долгих увещеваний и упрашиваний, вытащить её на откровенный разговор и помириться, но в последнее время у него просто не было на это сил. Да и вообще — он был слишком занят своими делами — ведь цель, поставленная перед ним, была очень серьёзная, и надо было выкладываться без остатка… что он, собственно, и делал. Но дома в последнее время всё чаще стали разгораться конфликты — Ольге, что уж там таить, пришлось не по душе новое увлечение её мужа, и это сквозило во всем. Поначалу ей нравилась появившаяся у него собранность, целеустремлённость, здоровый образ жизни… но очень скоро её отношение поменялось. А ведь это не просто увлечение — и как он не пытался, доказать это жене у него не получалось.

Чертовски захотелось курить — Стас бросил взгляд на табачную палатку, мимо которой как раз проходил — но тут же подавил в себе это желание. Только этого ему сейчас не хватало.

Ладно, решил он, приближась к парковке с машиной. Может быть, пройдёт день, он остынет… да и Ольга, может, как-то отвлечётся, и вечером всё станет нормально.

Но вечером ситуация стала только хуже. После работы он, конечно же, поехал на тренировку — сегодня рядом возле дома занятий не было, поэтому надо было пилить довольно далеко, на другой конец города. Собрав, казалось, все возможные и невозможные пробки, Стас вернулся домой глубокой ночью — снова вымотанный, как бездомный пёс. Ольга не спала и ждала его — одного взгляда с порога хватило ему, чтобы понять — конфликт не исчерпан, жена всё ещё дуется, и благоприятной атмосферы дома ему не видать. Он ещё больше помрачнел и прошёл в квартиру, словно осуждённый на пожизненное заключенный. Бросил тяжеленный баул прямо у входа, разделся и прошёл на кухню.

Ольга была там. Стас вымыл руки и сел за стол, рассеяно глядя перед собой. Оля разлила по тарелкам суп, и какое- то время они ели в тишине.

— Завтра нужно за садик заплатить — сказала Оля, отодвинув тарелку в сторону. — И мне нужно купить куртку теплую, старая совсем расползлась — она холодно посмотрела на Стаса.

— Угу — рассеяно кивнул он, продолжая греметь ложкой в своей тарелке.

— Когда съездим? — Оля сложила руки на столе, продолжая сверлить мужа взглядом.