Книга Перекрестки - Уильям Пол Янг

— Это не важно, — отмахнулась Молли, — все равно я ничего не понимаю. — Немного помолчав, она продолжила: — Линдси старается все делать как надо. Врачи говорят, что через день или два все показатели упадут до нуля, и тогда нам предстоит еще один раунд химиотерапии. Я все спрашиваю их, чего ожидать в дальнейшем, но ты же медсестра и понимаешь — они не хотят обещать слишком многого, вселять ложные надежды и так далее. Мне хотелось бы поговорить с каким-нибудь настоящим специалистом с глазу на глаз обо всех этих задержках и отсрочках.

— Я понимаю, дорогая, что тебе очень тяжело, но Линдси находится в лучшей больнице, где работает много самых выдающихся и добросердечных врачей в мире. Они что-нибудь придумают. Я хотела бы участвовать в ее лечении непосредственно, но ты знаешь, что я не могу. И так уже все косо смотрят на то, что мы живем вместе: боятся нарушить правила конфиденциальности и тому подобное. Надо только верить, что Бог с нами, что Он не покинет нас в несчастье.

— Я стараюсь верить, Мэгги, но иногда бывает так тяжело, и я думаю, что Бог занят более важными делами с более важными людьми, или что я чем-то провинилась и он наказывает меня, или…

Молли опустила голову, из глаз ее закапали слезы, только и ждавшие подходящего момента. Мэгги осторожно взяла чашку из рук Молли, поставила ее на стол и крепко обняла подругу, давая ей возможность выговориться.

— Не знаю даже, о чем еще молить Бога, — с трудом проговорила Молли, сдерживая рыдания. — Там, в больнице, всюду отцы и матери, которые ждут, когда можно будет снова улыбаться, смеяться, жить. Мы, замерев, ждем чуда. И когда я прошу, чтобы Бог излечил мое дитя, чтобы обратил на меня внимание и подсказал, что я должна делать, я чувствую себя эгоисткой. Правда, и все другие молятся за своих детей. Все это очень тяжело. И почему только это случилось с Линдси? Она и мухи никогда не обидела. Она добрая, красивая, хрупкая девочка, а ведь есть злые люди, которые здоровы, в то время как моя Линдси… — Сдерживаемые гнев и отчаяние прорвались наружу потоком слез.

Мэгги ничего не сказала подруге. Продолжая обнимать ее одной рукой, она гладила ее по голове и утирала ей слезы платком. Иногда молчание говорит больше, чем слова, и ощущение, что кто-то рядом, успокаивает лучше, чем другие средства.

Тони, бывший свидетелем этого душераздирающего разговора, разделял чувства Мэгги, и тем не менее отстранился, как бы отойдя в дальний конец комнаты. Разумеется, он сочувствовал Молли. Уж он-то понимал, что она испытывает. Но он не знал ни Молли, ни ее дочери, и, как она сама сказала, было много семей в таком же положении, переживавших такую же или еще более тяжкую трагедию. Он считал, что это не его забота. У него был более важный, более грандиозный план в связи с его способностью излечить кого-нибудь, и к Линдси этот план не имел отношения. Его даже немного раздражало, что Бог манипулирует им, ставя его в обстоятельства, провоцирующие изменить план.

— Спасибо, Мэгги, — сказала Молли. Напряжение, которое она испытывала, на какое-то время отступило. Она знала: оно вернется, но позже. Высморкавшись еще раз, Молли сменила тему. — Так расскажи мне подробнее о своем новом друге, — попросила она, глядя на Мэгги распухшими красными глазами, но улыбаясь.

— Ха! О новом друге! — процедила Мэгги, откидываясь на спинку стула. — Ты Тони имеешь в виду, что ли? Он мне не друг. — Затем она заразительно расхохоталась и хлопнула себя по колену. — Но история, надо признаться, исключительная! — Она продолжала, понизив голос и бормоча себе под нос: — Так кто ты такой, Тони, как ты здесь очутился? Откуда Кэбби знает тебя и как он догадался, что ты вселился в меня?

Тони поведал свою историю, которую Мэгги пересказывала Молли. Это занимало много времени, и история разворачивалась медленно. В ней было много невероятного. Тони сообщил о своем приступе и коме, кратко изложил суть своих взаимоотношений с Иисусом и Святым Духом и сказал, что это они отправили его в путешествие, конечным пунктом которого был мир Мэгги и Молли.

— Значит, ты был сначала в голове у Кэбби, а потом оказался в моей? Поэтому-то он тебя знает? — переспросила Мэгги.

— Ну да, какое еще тут может быть объяснение? — подтвердил Тони. Он рассказал о том, как Кэбби, играя в прятки, забежал в его палату в блоке интенсивной нейротерапии — это он был «одной ногой в могиле», — и тут-то он и вселился в голову мальчика. Тони рассказал, что они с Кэбби делали в школе.

— Кэбби замечательный парень. Вы, кстати, знаете, что он прячет чей-то фотоаппарат в футляре для гитары под кроватью?

Молли засмеялась, когда Мэгги передала ей этот вопрос, но сейчас ее интересовало другое.

— Но как ты попал в него, а потом перебрался к Мэгги? — заинтересовалась она.

— Сам не знаю, — признался Тони. — Во всей этой истории очень много непонятного.

Тони не мог бы сказать, что заставило его умолчать о поцелуе. Возможно, информация давала преимущество, а он не был готов полностью довериться этим двум женщинам. А может быть, тут были более глубокие причины. Во всяком случае, он решил отмахнуться от этого вопроса, как не раз делал раньше.

— Хм, — с сомнением протянула Мэгги. — А зачем ты явился сюда, к нам?

— Этого я тоже не знаю, — сказал Тони, что в основном было правдой. — Полагаю, тут нам следует довериться Божьему промыслу. — Фраза прозвучала искусственно и фальшиво и заставила его самого поморщиться, но зато позволила ему уйти от ответа. — А как вы познакомились друг с другом? — спросил он, меняя тему.

Мэгги объяснила, что она дипломированная медсестра, работает в больнице Дорнбеккера, а в качестве резервной медсестры — также и в университетской больнице. По контракту она должна отработать определенное количество часов в месяц, но обычно она занята значительно большее время. В Портленде Мэгги оказалась в результате продолжительной миграции на запад из Нью-Орлеана, где во время урагана погибла ее семья. Немногие из оставшихся дальних родственников осели в Техасе, но ей хотелось чего-то нового, неизведанного, и она нанималась на различные работы на тихоокеанском побережье, пока не обосновалась в этой большой больнице на холме.

— Это с юга ты привезла свой акцент? — спросил Тони.

— У меня нет акцента, — отрезала Мэгги. — Что у меня есть, так это жизненный опыт.

— У всех нас есть какой-то опыт, — вступила в разговор Молли. — Жизнь каждого человека — отдельная история. Мы познакомились благодаря Кэбби. Это было еще до того, как Линдси заболела. Я искала жилье, но на этот дом у меня не хватало средств…

— А я приехала в город чуть раньше и тоже искала, где бы поселиться, — вставила Мэгги.

— Однажды мы с Кэбби зашли в бакалейную лавку неподалеку от нашего дома, — продолжала Молли, — и Кэбби разгромил там своей тележкой пирамиду из мускатных дынь. Мэгги случайно оказалась рядом и помогла мне выпутаться из этой неприятности. Она хохотала без удержу, и получилось точно по пословице: не было бы счастья, да несчастье помогло. Не иначе как сам Бог нам ее послал.