Книга Черное солнце - Валерий Большаков

— Подорвали, гады… — процедил Шалыт. — Завалили вход!

Сихали включил фонарь и обвёл лучом перекрёсток. В одном из поперечных коридоров забликовало выпуклое стекло кабины пятиосника.

— Так, разведгруппа — на машину, и вперёд. Проверите обстановку на спуске.

Разведчики ринулись исполнять приказ генрука ТОЗО.

— Стойте! — окликнул их генрук. — Возьмите с собой по пищевому рациону. Перекусите в дороге. Остальные — в столовку!

Рабочая столовая была вырублена во льду, здесь было холодно, и даже на мягкие стулья вокруг столиков не тянуло присесть. Но универсальная кухонная машина работала исправно, обеспечивая всех жаждущих и оголодавших горячими бульоном и кофе.

— А туалет тут имеется? — вопросил Белый, отдуваясь после третьего стакана «эспрессо».

— А как же! — бодро воскликнул Кобольд. — По поперечнику направо, первая дверь. Всё как у людей!

— У нас туалетов нету, — важно сказал Шалыт, — у нас гальюны.

— Всё не как у людей, — ухмыльнулся Белый.

— Долго не сиди, — серьёзно посоветовал Рыжий.

— А чего?

— Чаво-чаво… Унитаз-то ледяной. Отморозишь… то самое, и будет тебе «чаво»…

Вся столовая загоготала, а Сихали порадовался — бойцы сбрасывали напряг. Стало быть, крепчали духом.

Напившись бульону с сухариками, Тимофей вышел на перекрёсток. В слабых отсветах из столовки дрожали блики на ледяных стенах. Было зябко и душно, тянуло в сон. Сихали вздохнул: ночь прошла не в постели…

Он не был полководцем и не имел чётких стратегических планов. Браун действовал по обстановке, применяя ту или иную тактику. Да и о какой такой стратегии можно было вести речь, имея под рукой три с лишним сотни необученных, практически безоружных людей? Какие наступления планировать? Где в Антарктиде тыл и где передовая? Но в одном Тимофей был уверен твёрдо — он правильно сделал, что ввязался в эту войну. За зло надо платить по справедливости![71]

В стрежневом коридоре заплясал мутный свет, пробивавшийся сквозь густой туман, — возвращались разведчики.

Заполнив перекрёсток мерным клокотанием, пятиосный вездеход развернулся и затормозил.

— В общем, так, — возбуждённо крикнул один из разведчиков, спрыгивая с тёплого капота, — завалило наглухо!

— Три или четыре горизонта обрушены, — дополнил доклад другой.

— Замуровали нас! — заключил третий.

— Самим не разобрать? — уточнил Сихали.

Разведчики дружно помотали головами.

— Тысячи тонн, — развёл руками самый молодой из них, словно извиняясь.

— Понятно… А вентиляционные шахты?

Подошедший Кобольд буркнул:

— Не пойдёт. Шахты-то широкие, но это ж гладкие трубы в два километра!

— Можно было бы по ней геологического робота отправить… — дал подсказку молодой разведчик.

— А где ты его видишь? — агрессивно спросил Кобольд, тут же успокаиваясь и бормоча: — Вот и я о том же…

К беседующим приблизился Белый.

— Не примёрз? — спросил его Сихали без улыбки.

— А я стоя!

В столовой захихикали.

— Ладно, — сказал Тимофей, — последний вопрос. Мы тут экскаватор-универсал сыскать можем?

— А чего ж! — бодро ответил Кобольд. — Сыщем.

— Вот и сыщи. Будем пробиваться с минус четвёртого горизонта к поверхности. Правильно я понимаю?

— Правильно! — вразнобой ответили горняки.

Округлая туша экскаватора ворочалась на груде колотого льда, задирая манипуляторы повыше. Гром пульсаторов мешался с шумом рассыпавшегося льда, в воздухе кружилась снежная пыль, мелкими иголочками покалывая разгорячённое лицо и шурша по каэшке.

Сихали оглянулся назад — длинный наклонный туннель уходил вниз, больше походя не на пандус, а на осыпь. Пятиосники буксовали, зарываясь колёсами в ледяное крошево, сверкавшее алмазами в пляшущем свете сотни фонарей и фар. Фридомфайтеры переговаривались:

— Да не гальмуй ты! Так только ещё глубже зароешься!

— Где лопата?

— Серый, отгребай! Во!

— Опусти четвёртую ось, слышишь? Она у тебя висит!

— Настил, настил тащите! Без него никак!

— Эй, наверху! Принимайте!

— Под колёса, под колёса давай!

— Пошёл!

— Пошёл, пошёл!

Взрыкивая моторами, грузовик попёр вверх, хрустя кусками льда, вминая настил в податливую холодную массу.

— Па-аберегись!

С грохотом осели глыбы льда, шатнулись грузно, собираясь скатиться, но горняки тут же набросились на них, дробя пульсаторами. Однако Тимофей смотрел не на глыбы, а туда, где качались манипуляторы экскаватора, — верхний пласт льда матово светился голубым, предвещая скорую «раскупорку». И вот ледяной потолок просел, покрываясь трещинами, и рухнул, впуская ярчайший свет.

— Фиат люкс![72]— заорал Шалыт.

Сихали крепко зажмурился, на ощупь отыскал тёмные очки и нацепил их, прикрывая слезящиеся глаза. «Не дай бог, нас ждут наверху…» — мелькнуло у него.

— Ур-ра-а! — грянуло снизу.

Универсал, качаясь, со скрежетом загребая гусеницами, цепляясь манипуляторами за края пролома, стал выбираться наверх. Увёртываясь от летящих обломков, следом поспешил Сихали.

Он выбрался третьим, после Кобольда и Шалыта, занимавшего место экскаваторщика.

Перед ним белела ледяная пустыня, приподнятая грядой невысоких гор Тил, и то место, где недавно стоял посёлок. Больше его там не было — луч лазера с орбиты стёр все здания, исполосовав улицы копотными бороздами и воронками, курящимися вонючим дымом. Лишь кое-где торчали покорёженные сваи, а вдалеке виднелись нетронутые с виду турболёты и птеробусы.

Леонид Шалыт обернулся к Сихали и сказал ровным голосом:

— Могу поспорить, что там всё заминировано.

Тимофей кивнул.

— А где все? — растерялся Кобольд.

— На старой базе должны быть… — сказал Шалыт, суетливо доставая радиофон. — Там тепло, только есть нечего…

Сихали отобрал у генрука коммуникатор.

— Не надо, — покачал он головой, — а то засекут звонок.

— Кто? — недоверчиво спросил Шалыт.

Тимофей показал на светлое пятнышко, плавно поднимавшееся над горизонтом.

— Станция «Сульдэ», — спокойно сказал он. — Переждём, пока она не скроется с глаз.