Книга Каждый за себя - Александра Маринина

- Да, Никочка, в пятницу. Такой вопрос сложный нампредстоит решить, надо как следует вникнуть…

Он что- то еще говорил, объясняя мне, какой сложный вопрос онибудут обсуждать на заседании и как важно предварительно как следует в немразобраться, но я уже не слушала. Господи, ты услышал меня! Ты снова помог мне!Спасибо тебе огромное, господи! Если ты помогаешь мне, значит, я иду правильнойдорогой, которую ты одобряешь, в противном случае ты не стал бы помогать. Ты немешал бы, но и не помогал, это я знаю точно.

- Кто вас повезет? За вами пришлют машину?

- Да что вы, Ника, не того полета я птица, чтобы замной машину присылать. Вызовете мне такси, то и никаких проблем.

- А обратно как же добираться?

- Подбросит кто-нибудь из коллег-ветеранов, как обычно.

Коллеги - это хорошо. За время моей работы в Семье НиколайГригорьевич уже шесть или семь раз ездил на такие заседания, при этом три разая вызывала для него такси, это я точно помню, еще пару раз за ним заезжалкто-то из этих самых коллег, и два раза его отвозила Наталья, которая в те днине работала Ну, где два раза, там и три, бог, как говорят, троицу любит.

Я оделась и стала засовывать Аргона в шлейку. Наталья иАлена в гостиной смотрели какую-то юмористическую передачу, закусываяинтеллектуальное удовольствие виноградом, Денис так и не вернулся с тех пор,как ушел вместе с отцом.

- Наталья Сергеевна, вы в пятницу работаете? - спросилая, оборудовав пса для прогулки.

- А что?

- У Николая Григорьевича заседание Совета ветеранов.Мне не очень нравится его сердце в последние дни, не хотелось бы, чтобы он ехална такси с посторонним водителем. Вы не сможете его отвезти?

В это время актер сказал с телеэкрана что-то очень смешное,зрители в зале захохотали, Алена тоже, и Наталья отвлеклась Ей хотелосьсмотреть передачу, а тут я с какими-то глупостями.

- Конечно, конечно, Ника, - рассеянно проговорила она,не отрывая глаз от звезды сатиры и юмора. - Я отвезу его.

- Вам напомнить?

- Да, в четверг вечером напомните мне…

- Мама, запиши в органайзер, - ехидно посоветовалаАлена, которая записывала в свой ежедневник вообще все подряд, вплоть дофильмов, которые собиралась посмотреть по телевизору. Я не шучу, она каждую неделювнимательно просматривала программу на предстоящие семь дней и выписывала все,что представляло для нее интерес, чтобы не забыть потом и не пропустить.Фантастическая девчонка! Ее ждет карьера крупного администратора, не меньше. -А то до четверга еще долго, забудешь и договоришься с кем-нибудь.

- Да, хорошо, ладно… - пробормотала Мадам, отправляя врот виноградинку.

Ах, Алена, Алена, тебе кажется, что до вечера четверга ещетак долго, а вот мне кажется, что до полудня пятницы времени совсем не осталось…

Ну что ж, указаний насчет встречи Великого Слепца непоступило, стало быть, я могу чувствовать себя свободной. Вероятно, Натальяточно знает, что с ЭТИМ человеком ее драгоценный супруг во время ужина вресторане режим не нарушит. Наверное, это не дружеская встреча, а деловая, иобилия спиртного не предполагается.

На улице я сразу повернула в сторону спортплощадки, но,пройдя несколько шагов, остановилась. Мне кажется, я знаю, что нужно сделать.Во всяком случае, стоит попытаться. Если не сегодня, то завтра, илипослезавтра, или в четверг. Господи, ты же помогаешь мне, правда?

Значит, ты поможешь мне найти того человека, который мненужен. Конечно, может так случиться, что я его найду, но он не сможет или незахочет мне помочь. Но все равно пытаться надо, за жизнь больного я привыклабороться до конца, не опуская рук и не думая о том, что предпринимаемые мнойусилия могут оказаться бесполезными Я развернула сорок собачьих килограммов впротивоположную сторону и отправилась прямиком к отделению милиции. ПривязалаАргона рядом с крыльцом и направилась к окошку дежурного.

- Добрый вечер.

Я постаралась придать своему лицу такое выражение, чтобысидящий в дежурке капитан с физиономией, на которой явственно проступали все выпитыеза последние две недели литры водки, не подумал, что у меня что-то случилось ия собираюсь писать заявление и требовать немедленного введения операции"Перехват". Милое такое сделала личико, беззаботное, как у дамочки,которая от скуки зашла поболтать с душкой-офицериком.

На мое приветствие дежурный почему-то не ответил, молчапосмотрел на меня с тоской и унылой безысходностью.

- Вы мне не уделите буквально три минуточки? -прощебетала я. - У меня к вам совершенно дурацкий вопрос, вы даже, наверное,будете смеяться.

Насчет посмеяться дежурный капитан был, по-моему, не против,во всяком случае, безысходность на его лице чуть-чуть подтаяла.

- Слушаю вас, девушка.

Ого, в свои-то тридцать семь я снова прорвалась в девушки!

- Я ищу одного человека, которого видела однаждывыходящим отсюда. Это не преступник, совершенно точно. По-моему, он вашсотрудник. Или знакомый кого-то из вашего руководства.

- Имя знаете? Фамилию?

- В том-то и дело, что нет.

- А звание?

- Не знаю, он был в штатском.

- Так откуда же вы знаете, что он наш сотрудник, а неиз числа задержанных?

Пришлось в двух словах рассказать ему о том, как я стояла,ожидая, пока Аргон сделает все свои дела, как из здания выходили веселые,хорошо одетые люди, как потом вышел еще один человек с букетами цветов, по всейвидимости, юбиляр, и как ко мне подошел пожилой мужчина и спросил, не нужна липомощь.

- Вот этого человека я и ищу.

- Пожилой, говорите? - включился в беседу лейтенант,который до этого в той же самой дежурке увлеченно смотрел по телевизору ту жепередачу, что и Мадам с Аленой.

- Лет шестьдесят или чуть меньше, так мне показалось.Но было темно, - уточнила я, - я могла плохо рассмотреть.

- А одет был как?

- В плащ, старый, немодный и мятый, - отрапортовала я,как на экзамене.

- На какой машине он уехал? - задал в свою очередьвопрос капитан, страшно довольный, что я пришла с таким пустяком, а не сзаявлением об украденном кошельке или утраченной невинности.

- Он пешком ушел, Я тогда еще удивилась, что все намашинах разъезжаются, а его никто не подвез, он пешком пошел в сторону метро.

- Это Никотин, - уверенно проговорил лейтенант и сноваотвернулся к телевизору, утратив всякий интерес к продолжению разговора.