Книга Первый фронт - Владимир Поселягин

Там уже стояли двое бойцов охраны, причем демонстративно, на виду. Остальные, похоже, разглядывали нас из укрытий.

— Смотри и дивись! — Я демонстративно засучил несуществующие рукава, подошел к Аномалии и, обернувшись к Косте — пропустить такое зрелище?! — не глядя прикоснулся к порталу.

Наблюдение за мимикой кровного брата принесло мне не сравнимое ни с чем чувство полного удовольствия.

— А ты мне еще не верил! — укоризненно протянул я, после чего, сунув голову на ту сторону, сказал настороженным осназовцам:

— У нас груз, зовите начальство и того, кто его должен принимать.

Старший поста, кивнув, подошел к одному из стеллажей, быстро сказал кому-то несколько слов, после чего, вернувшись, ответил:

— Сейчас будут, ждите.

— Угу, — кивнул я. Вернувшись назад и убрав руку, чтобы овал пропал, подошел к стоящему с задумчивым видом Косте и спросил:

— Ну как тебе это?

— Зашибись. Там что, действительно сорок первый?

— А то! Да я с самим Сталиным разговаривал, даже руку пожимал!

— Иди ты! — не поверил было мне Костя, но, посмотрев на то место, где только что был портал, согласно кивнул. Это он еще не знал, кто находится с той стороны! Я уже заранее предвкушал, какое будет лицо брата, когда он увидит Берию.

— Ну что там? — отвлек меня от мыслей Костя.

— В смысле?

— Как там с той стороны?

— А, готовятся к войне. Насколько я знаю, отводят войска от границы, создают множество подрывных и партизанских групп. Короче, будут воевать на своей территории. Самое забавное, что военные приняли этот приказ Шапошникова в штыки, и только когда Сталин рявкнул на них, зашевелились. Там сейчас вроде как чистки идут в армии, насколько я знаю. Наверх выдвигают хороших, инициативных командиров, жалко, что их мало. Мобилизация тоже уже начата. Корабли балтийские переводят на Северный флот. Реально готовятся.

От дороги послышался шум машины; прислушавшись, мы направились туда. Охрана, стоящая неподалеку, быстро скрылась с глаз, но тут же вернулась обратно; похоже, все было в порядке.

— Что у вас? — спросил я, подходя к «хантеру», возле которого кучковались мои бойцы и караульные.

— Да вот машину показывали, хороша уж она больно, — пояснил смущенно Андрей.

— Понятно. Ладно, там нас встречают, так что все быстро переносим к Аномалии, ясно?

Мы с Костей также подхватили по коробке и направились к порталу.

Когда я открыл переход во второй раз, с той стороны уже стояли наготове люди. Мы быстро перетаскали все привезенные вещи под бормотание невысокого майора-интенданта, который и отвечал за прием грузов с нашей стороны. Затем я, пропустив всех в параллельный мир, закрыл портал.

— Пошли, я тебя со своим хорошим знакомым познакомлю, — подхватив я брата под локоток. Однако никуда идти не пришлось — в воротах вместе с генералом Гоголевым стоял сам Берия.

— Добрый день, Лаврентий Павлович!

Однако меня ждало разочарование — на Костином лице не отразилось ни малейшего удивления. Судя по всему, он просек мою мимику и предположил, что его ждет.

Кивнув в ответ, нарком с генералом принялись с интересом разглядывать форму Кости, не обращая внимания на цветные коробки, сложенные в углу, около которых крутился майор.

— Товарищ нарком, разрешите обратиться к товарищу генералу? — спросил я, прерывая затянувшееся молчание.

— Обращайтесь.

— Товарищ генерал, в соответствии с планом закупок, некоторая часть электронного оборудования закуплена и доставлена… Вот список привезенного.

— Пройдемте в кабинет, там и поговорим. — Гоголев забрал мятую бумажку и, обернувшись к майору, приказал: — Через полчаса рапорт о приемке ко мне на стол.

Оставив Берию с охраной на складе, мы прошли в караулку. Там, попросив Костю подождать в коридоре, генерал усадил меня перед собой и приказал:

— Докладывайте.

Мой рассказ, изредка прерываемый вопросами, длился всего полчаса.

— Хорошо, значит, дело пошло. Ладно, с твоим другом мы разберемся, что и как. Он точно согласится перейти к нам?

— Думаю, да. У него родственников нет, кроме меня, так что скорее всего да. Но лучше это спросить у него самого.

Костя согласился сразу, без раздумий. Поэтому, оставив его с генералом, который очень подробно стал расспрашивать о деловой жизни Казани и органах правопорядка, направился к складу, где протоколировали и описывали каждую занесенную из моего мира коробку с аппаратурой.

Берию я обнаружил около распакованного огромного плазменного экрана с интересом разглядывающего этого невиданного зверя.

— Это то, что я думаю? — спросил он, обернувшись ко мне.

— Да, это телевизор, именно про них я рассказывал. Правда, никак не думал, что достанется такой большой.

— Хорошо, подготовьте один из ноутбуков для меня. Пора уже начинать учиться пользоваться этими штуками.

Пообещав лично заняться этим, я обернулся к стоящему навытяжку майору, который, похоже, даже не шелохнулся, пока нарком находился на складе.

— Можете расслабиться, он уже вышел.

— Уф-х-х-х, что-то мне не по себе, когда он рядом.

— Боитесь?

— Нет, не в этом дело. Меня всегда от таких людей в дрожь бросает.

Пожав плечами, я предложил начать прием привезенного. Это заняло у нас больше двух часов и закончилось, когда последнюю коробку с ноутбуками запаковали в большие деревянные ящики и запломбировали. Облегченно вздохнув, я отправился к генералу — надо было еще писать рапорт.

— Товарищ генерал, можно всем привезенным будет заведовать кто-нибудь другой? А то времени на сон у меня совсем не остается. Вставать уже через пять часов, а я и так не высыпаюсь — заныл я. Мне действительно не улыбалось, постоянно торчать с приемом-передачей на складе. Получил ответ от генерала, что он подумает.

Закончив написание рапорта, вышел из кабинета и отправился отсыпаться, оставив Гоголева с Костей, который что-то строчил отобранной у меня ручкой, так как пером писать совсем не умел. Кстати, две коробки с пластиковыми дешевыми шариковыми ручками, которые я взял так, в довесок, потому что у Олега не было сдачи, у меня отжал в свою пользу генерал, отругав еще, что мало привез. Оценить удобство этого достижения цивилизации он сумел мгновенно.

— Давай просыпайся, соня, — услышал я голос Кости после стука в дверь. Он тоже не любил просыпаться рано, однако нам все-таки пришлось вставать. Откинув одеяло, я сел и хмуро посмотрел на брата, у меня всегда утром плохое настроение.

— Сколько время?

— Шесть утра, — ответил он, взяв с тумбочки наградные часы, подаренные ему за хорошую службу.