Книга Фарландер - Кол Бьюкенен

Нико без особой охоты выпил еще, вернул чашку старику и лег на спину, положив под голову руку. Холодало.

Краем глаза он видел, что Эш внимательно и как-то слишком уж сосредоточенно рассматривает висящую у него на шее печать.

«Мог бы и раньше понять, — подумал Нико. — Напился, а теперь слезу пускает, себя жалеет. Как и мой отец».

Эш поднял голову и, перехватив взгляд Нико, хмыкнул и убрал печать под рубаху.

— Что?

— Ничего, Эш... мастер Эш. У меня вопрос.

Старик вздохнул:

— Тогда спрашивай.

— Вы сказали, что эта печать мертвая, но когда-то принадлежала клиенту.

— Да.

— Если вы используете печати как средство сдерживания, то почему тогда не носите собственные печати? Почему не защищаете себя от угрозы вендетты?

В свете костра блеснули зубы.

— Наконец-то вопрос, достойный обсуждения. — Эш снова подбросил камешек и поймал его, невидимый, в воздухе. — Я скажу тебе кое-что, а ты должен это запомнить. Навсегда. — Он доверительно подался к Нико, и того обожгло горячее дыхание. — Месть, мальчик мой... месть — это круг, у которого нет конца. Его начало есть насилие, и его результат — тоже насилие. Между одним и другим — ничего, кроме боли. Вот почему рошуны не носят печатей для защиты самих себя. Честно говоря, мы всегда надеемся обеспечить человека средством сдерживания, не более того. Мы лучше других знаем, что месть в этом мире не служит позитивной ценностью. Просто так случается, что жизненный путь приводит нас к этой профессии.

— Вы так говорите, будто то, что вы делаете, нехорошо?

— Мы не рассматриваем это в такого рода терминах. Для нас не существует понятий «плохо» и «хорошо». С моральной точки зрения мы нейтральны. Ты должен понять это положение, потому что оно лежит в основе веры рошунов. Нас — как камни на склоне — приводит в действие движение других камней. Мы всего лишь следуем естественному ходу событий.

Эш ненадолго задумался.

— Мы не должны ни при каких обстоятельствах превращать это дело в наше личное. В противном случае мы станем чем-то большим, чем просто сила движения. Мы станем частью бесконечного круга. Если мне суждено погибнуть в вендетте, мое место займет другой рошун, а потом третий, четвертый и так далее, пока месть не будет осуществлена, и наши обязательства выполнены. И вот тогда все заканчивается. Мы не носим печатей и не стремимся отомстить за себя. Поступив так, мы нарушим цикл.

Эш надолго приник к чашке, потом вытер губы и легонько ткнул Нико в бок.

— Понял?

Голова кружилась, и, похоже, не от выпитого. Мысли путались. Хосы понимали и признавали вендетту. Чувство мести жило в их крови, и они знали этот импульс от рождения, как рыба знает, как плыть. В их сагах рассказывалось о кровавых убийствах и мести, и герои, искавшие воздания, всегда становились героями всей истории.

Он кивнул, хотя и без особенной уверенности.

— Вот и хорошо. Значит, ты усвоил свой самый главный урок.

Из костра вылетел горящий уголек, и Нико вздрогнул. Уголек упал на траву между его голыми ногами и медленно серел, остывая. Он выпил еще. Пусть оно и иллюзорное, но с теплом внутри все-таки легче. Поразмышляв, Нико решил, что, наверное, и сам принял лишнего, но тут же добавил, что в этом нет ничего плохого. Он чувствовал себя легко и уверенно, а бремя забот больше не казалось таким уж тяжелым.

Нико откинулся на спину и уставился в черное звездное небо.

Здесь, в горах, звезды сияли ярче, чем внизу, и самые яркие почти пульсировали своим блеском. Повернув голову слева направо, он видел весь пересекавший небо молочно-бледный изгиб Большого Колеса, а когда следовал взглядом вниз от Колеса, к костру, с правой его стороны, то мог отыскать два своих любимых созвездия: Госпожу, держащую в руке сломанное зеркало, и, рядом и чуть дальше, Большого Глупца, Мудреца Мира, с его верным суррикатом, представленным четырьмя тусклыми звездочками. Этот суррикат, этот крохотный зверек, был его единственным спутником в самом конце, когда Большой Глупец, оставив небесный трон, отправился странствовать по свету и нести людям учение Дао.

Метеорит рассек черный купол, и за ним почти сразу пролетел второй. На востоке комета тащила через небо светящийся палец. Вбирая это все в себя, дыша этим, Нико испытывал умиротворение и покой.

И то и другое нарушило, однако, негромкое кудахтанье Эша.

«Напился и уже себя не помнит», — подумал Нико, решив для себя не отвлекаться на мелочи, но старик не унимался и продолжал хихикать.

— Что это вас так веселит? — раздраженно и слегка заплетающимся языком спросил наконец Нико.

Эш уже раскачивался вперед-назад, пытаясь удержать распирающий его смех, но вопрос лишь вызвал новый приступ веселья. Тыча чашкой в направлении своего спутника, старик выдавил из себя что-то нечленораздельное и начал снова.

— Все пропало! — прокаркал он карикатурным юношеским голосом.

Нико нахмурился. Щеки потеплели от бросившейся в лицо крови. Меньше всего ему хотелось вспоминать тот момент воздушного боя, когда он едва не поддался панике и отчаянию. Он уже приготовился ответить какой-нибудь резкостью, заткнуть старику рот, но Эш, словно разгадав его намерения, снова замахал рукой и затрясся в новом припадке смеха.

Что сыграло свою роль, Огненная вода Чима или веселый, без намека на злобность и снисходительность, блеск в глазах старика, сказать трудно, но Нико вдруг увидел смешную сторону эпизода, представлявшегося ему исключительно постыдным, унизительным и подлежащим безусловному забвению. А в следующий момент он уже хохотал вместе со стариком и колотил ладонью по колену. Завывая, как два идиота, они веселились, пока по щекам не побежали слезы.

— Все пропало! — снова прохрипел Эш, и оба покатились по траве, охая и хватаясь за бока. Пламя костра выхватывало из темноты их разгоряченные, ухмыляющиеся от уха до уха физиономии, и звезды сияли так близко, что до них можно было достать рукой.

— Все пропало! — кричали они вместе в черную ночь.

Глава 9

ПОМЕШАТЕЛЬСТВО

— Что это?

— Куст.

— Вижу, что куст, но что в нем такого особенного?

— Что ты имеешь в виду?

— Почему мы остановились? Почему таращимся на него?

Они стояли у сбегающего с горы журчащего потока и смотрели на зеленый кустик. Было раннее утро, яркое солнце било в глаза. Голова раскалывалась после вчерашнего.

— Скажи мне, ты когда-нибудь видел такой куст?

— Вроде бы нет.

— Подойди поближе. Посмотри на ягоды.

Нико подошел ближе. Ягоды были маленькие, черные, маслянистые. Странные белые пятнышки на них походили на крохотные черепа.