Книга Дорога за горизонт - Александр Вячеславович Башибузук

ко мне лицо и безжизненным голосом сказал:

— Дороги назад нет. Иди к своим или убью…

Я помедлил, рука сама потянулась к пистолету, но все-таки сдержался и ушел. Стало совершенно ясно, что единственный способ выжить — это бежать при первой же возможности.

Уже в сумерках мы подошли к форту Тотлебен. Вытянутый каменистый клочок суши, с уцелевшими бетонными строениями и все еще работающим маяком. Еще один результат работы Ленинградской АЭС. По неписаной, но молчаливо поддерживаемой всеми договоренности атомная станция была нейтральной территорией, её работников снабжали, защищали от зараженных и поддерживали все группировки. Взамен энергетики продолжали давать электричество в сеть и даже кое-что чинили.

Взлетел дрон, через пару минут последовал доклад:

— Чисто!

Судно причалило, военные потащили кабели к маяку заряжать нашу посудину, а я отстегнул спиннинг от рюкзака и ушел на мыс половить рыбу, чтобы отвлечься. Действительность давила на мозги, как бетонные блоки. Но сразу же после первого заброса, позади, послышался шорох гальки.

Вальтер вылетел из кобуры.

— Не мороси, бугор… — Витя Скелет сел на замшелый валун и демонстративно неспешно закурил.

— Чего хотел?

— Жить хочу, — ухмыльнулся Витек. — Все хотят, и ты тоже. А с нашим полканом это проблематично. У него совсем кукуха поехала. Я смотрю, ты правильный по жизни, на своей дороге стоишь. Вот и хочу понять, по пути ли нам?

Я смотал леску и тоже присел.

— Зачем торпеду свою к нам послал?

— Надо знать, кто чем дышит, — невозмутимо бросил Скелет. — А Гурон по жизни дерьмом был, не жалко таких. Теперь знаю, вы правильные.

— Ну и?

— Что делать будем? — Витек пыхнул сигаретой. — Говорю же, с «сапогами» нам не по пути. Что делать собираешься? Мои пацаны, ежели что, пойдут за вами без рамсов. Просто ответь, когда и как? Как его… Карл с девкой своей, сразу видно, матерые и мурые. Поддержат или пойдут своим путем?

Я помедлил с ответом. Вопрос «ухода» в сторону назрел давно. При нынешних раскладах нас впереди ждало только одно — смерть. Но «спецконтингент» в качестве союзников я не видел от слова совсем. И одновременно, недооценивать их не стоило.

И решил потянуть время.

— Думаем одинаково. Жди сигнала. Пока не время…

Перед сном я долго говорил с Карлом, а утром посудина отчалила и отправилась в Питер…

Глава 9

Глава 9

Между небом и Невой

Карл и Юля

Как отличить очень хорошую оптику от просто хорошей? Рецепт простой, надо посмотреть в неё утром или вечером. За «лишние» десять-пятнадцать минут зрячести в последние полчаса света после заката приходилось платить годами исследований, драконовскими придирками к производству — и заоблачными ценами для конечного покупателя.

Вот и сейчас, когда вся прочая оптика на кораблике показывала своим владельцам разве что серую муть, изделие моего австрийского тезки позволяло неплохо смотреть по сторонам и даже немного вперед, на приближающийся город. Сначала — просто контуры на фоне светлеющего неба, но с каждой минутой в мире появлялось все больше деталей и красок.

Когда-то я любил Питер. Почему, за что? Как обычно, на этот вопрос довольно сложно дать ответ. Пресловутая глобализация не только сжала расстояния в считанные часы авиаперелетов, она еще сделала разные уголки мира похожими друг на друга. Берлин, Амстердам, Нью-Йорк, Сингапур, Дубай — в любом их них можно нащелкать полсотни фото и, если в кадр не попадут экзотические надписи, без подсказки никто и не поймет, где ты находишься. У города, построенного на болотах царем-плотником, оставался свой узнаваемый стиль. Пусть уже и не столицы империи, да и насчет «культурной столицы» есть желающие поспорить. Обычно такое находишь в старых городах, которые запутались в паутине времени, все больше отставая от убегающей вперед цивилизации.

Только вот места, куда было так хорошо возвращаться, больше нет. Остались каменные джунгли, кишащие опасными зверями. Чтобы там научники не говорили, про зиму и прочее, я-то знаю — они там, ждут пока к ним в гости сунется вкусное мясо, сдобренное горячей кровью. Плыви мы по Амазонке или Конго, я бы чувствовал себя в большей безопасности.

— Видишь чего-нибудь?

— Нет.

На берегу было много всякого, но мы оба поняли, о чем речь. Но сколько я ни шарил оптикой, никакого движения поймать не удалось. Разве что несколько серых куч могли с равным успехом оказаться, как и впавшими в спячку зараженными, так и просто мусором.Да и брошенных машин у воды хватало. Должно быть, когда стало ясно, что дороги наглухо перекрыты, часть уцелевших попыталась объехать по пляжу.

— Товарищ полковник, дрон бы поднять, оглядеться…

Понятно, что военные привыкли действовать с картинкой в мониторе. Но в противниках у нас не только твари, не способные уловить связь между далеким жужжанием и прилетающей в голову пулей. Анализатор частотного спектра — штука простая и распространённая. Вчерашний запуск в заливе нам и так может еще аукнуться.

— Нет, — похоже, Калуга придерживался схожего мнения. — Действуем по плану.

«Пес» досадливо скривился, но спорить с полковником не стал.

Отчасти я его понимал.Хотя «водоходъ» шел не малым ходом, а вполне себе средним, глядя на берег, казалось, что мы ползем со скоростью беременных улиток, проигрывая гонку с восходящим солнцем. Тут ничего не сделать, умом понимаешь, что график полковника наверняка по три раза считан и пересчитан — а жопа все равно вопит, что еще чуть-чуть и мы станем видны всем и каждому, как прыщ на кончике… носа.

Это чувство еще больше усилилось, когда мы подошли к Васильевскому острову. Близость суши вовсе не успокаивала. Наоборот, усиливала понимание, что на воде не спрячешься, а тонкая обшивка будет пробиваться насквозь даже из рогаток. Нырять наша посудина не умеет, взлетать с воды — тоже.

Думаю, схожие ощущения испытывали все остальные. Даже в углу «братвы» затихли разговоры, все молча смотрели на приближающиеся