Книга Алая птица - Анна Рудольф

Айрин шагала, как деревянная марионетка, которой срезали половину опорных нитей. Еще и наставник все время отводил взгляд, будто она нанесла ему смертельное оскорбление. Очень хотелось спросить, в чем она провинилась, но Айрин опасалась сорваться и наговорить то, о чем потом горько пожалеет. Один раз строптивость уже сошла ей с рук. Кто знает, насколько хватит его терпения?

В коридоре перед украшенной вензелями дверью толпилась группка неприхотливо одетых людей в сопровождении личного слуги кронпринца. Айрин очень удивилась их присутствию в крыле, закрытом для простолюдинов, но тут узнала гороподобную мужскую фигуру. Рунар вопросительно вскинул бровь и скривился, очевидно, припоминая искаженные страхом лица.

— Айрин? — им навстречу неуверенно выступила немолодая женщина, сжимавшая в руках теплую шаль.

Девушка в мгновение ока кинулась к ней, ненароком задев мага плечом, и что есть сил сжала женщину в объятьях.

— Мама, что ты здесь делаешь? Вы получили мое письмо?

Рунар позволил им расположиться в его кабинете, куда слуги принесли недостающие стулья, а также, по требованию Айрин, горячий чай и оставшиеся с завтрака закуски.

— Мы не получили никакого письма, — хмурился брат, украдкой рассматривая пышное убранство, затем ткнул пальцем в сестру с ее женихом и другом. — Эта троица примчалась, как ошалелая, рассказала про арест. Бабушка едва разума не лишилась, еле уговорили ее остаться дома. Мы сразу же собрались на аудиенцию, хотели просить за тебя.

Сидящая рядом Агнес стыдливо съежилась, вжимаясь в бок Лени, а Гуго тем временем громко отхлебнул чай. Фарфоровая чашка казалась игрушечной в его звероподобной лапище.

— Айрин, мы так надеялись, что еще не поздно! — матушка все никак не желала отпускать ее руку. — Думали, может, удастся переубедить Его Величество. Ты же никогда не замышляла ничего дурного… — невысказанный вопрос повис в воздухе между ними, и Айрин поспешила уверить ее в своей невиновности. — Что же произошло?

Рассказ получился кратким и сумбурным. Айрин специально сгладила острые углы, опустив безобразные выходки Гуго, но не стала отрицать вину перед Агнес, у которой украла серебряные монеты. На моменте в темнице, который она обставила, как формальный допрос и любезно предоставленный ночлег, маг не выдержал и рассмеялся, чем перепугал всех присутствующих.

— А я считал, что ты не способна на откровенную ложь, буду иметь в виду, — он насмешливо подмигнул ей, чем вызвал новый всплеск ревности со стороны Гуго.

— Не вмешивайтесь! — сквозь зубы прошипела Айрин, которой и так едва удавалось нагло врать в присутствии непосредственных очевидцев.

Гуго хрустнул чашкой, и та развалилась на неравные части, залив ему колени заморским бордовым чаем. Слуга поспешил озвучить стоимость и поинтересовался, на чей счет записывать расходы, и Айрин, не задумываясь, добавила к своему долгу еще горсть серебра. Глядя, как лихо сестра рассталась с такими большими деньгами, Агнес завела пластинку про кражу:

— Мы столько потратили! На что теперь нам с Лени хозяйство устраивать? Мы мельницу продали, чтобы денег на откуп собрать, а ты тут в шелках ходишь, как принцесса!

Нарс шикнул на сестру, пока матушка принялась уверять, что мельница — это мелочь, и главное — ее благополучие, но Айрин прекрасно понимала, сколько бед принесла семье. Она с тоской оглянулась на наставника и безмолвно взмолилась об услуге. Рунар одарил ее уже ставшим привычным взглядом, означавшим, что она в очередной раз вытворила несусветную глупость, но подыграл.

— Как раз собирался отдать. Твоя зарплата.

За сколько тысяч лет?

Из рук в руки перекочевал увесистый кошель. Агнес взялась за подсчет, с каждой новой блестящей монеткой теряя дар речи. Пока сестра играла в казначея, брат и матушка всеми правдами и неправдами отказывались от денег, а после горячо благодарили щедрого господина мага. Как только был закрыт денежный вопрос, встал новый: вернется ли Айрин домой.

— Чего рассусоливать? — Гуго схватил бывшую невесту за локоть и сдернул со стула, пытаясь притянуть девушку к груди. — Поехали и, наконец, сыграем свадьбу.

— Какую свадьбу? — вскочила матушка и мигом высвободила Айрин из стальной хватки, после чего спрятала дочь за спину. — Разве ты к нам сватался?

— Я дал согласие, — поспешил ответить Нарс и вскинул руки, отгораживаясь от взбешенной матери.

— Если это из-за части поля, что староста обещал как свадебный подарок, Нарс, богом клянусь, сверну тебе шею!

— Да разве я бы променял сестру на поле? Я давно знаю Гуго, он хороший парень, за ним Айрин была бы, как за каменной стеной, да и ухаживал он, как принято.

— Не знал, что избиение невест — часть ухаживания, — невзначай заметил маг. — А мы, аристократы, все мучаемся с подарками, сонетами и прогулками под звездами.

Айрин готова была сквозь землю провалиться. Она изо всех сил пыталась скрыть от обитателей замка этот ужасный эпизод, но заметив, как распустил уши слуга, распростилась с мечтой о спокойной жизни. К вечеру ее препарируют и выставят на обозрение всему двору, как бабочку, распятую на булавках.

Матушка не терзалась подобными мыслями, потому не теряла времени даром, а развернулась к Гуго и хлестнула его шалью:

— Ты что, скотина безрогая, поднял руку на мою дочь⁈

— А чо она на этого шута ряженого засматривалась? — взревел тот, не замечая выражения лица Рунара. — Потом еще в замок захотела, ясно дело, для… — конец фразы потонул в хрипе: Гуго схватился за горло, выпучивая глаза, и забился в припадке, как выброшенная на берег рыбина.

Со скучающим видом маг поднялся из-за стола, плавно сжимая пальцы левой руки в кулак. Заметив это, матушка кинулась ему в ноги.

— Пощадите, господин маг! Парень еще молодой дурак, ляпнул, не подумав.

— Просить за недостойных у вас семейное? — выгнул он бровь, жестом велев ей подняться. Гуго распластался на ковре, хватая ртом воздух. — Так и быть, на этот раз ему повезло, но пусть повисит до заката на позорном столбе, проветрится. А теперь все прочь. Вы мне наскучили, аудиенция окончена.

Прощание вышло до боли быстрым и скомканным, как и весь визит. Айрин утешала себя тем, что достигла главной цели — убедила семью в своей безопасности. А то, что она при этом представляла собой бесправное существо, подчиненное воле высокомерного тирана, готового без раздумий убить человека, им знать было совершенно