Книга Прибывшие - Михаил Марков

Мне как-то рано думать об этом.

— А, ясно.

— Почему ты решила поинтересоваться?

— Не знаю… Просто ты классная, и я подумала, что есть.

— Хм, спасибо…

— Что мы будем делать завтра?

Девушка умолкла. Выпучив глаза, посмотрела на Нат. Но юная собеседница всё так же лежала, уткнувшись лицом в стенку, укрывшись одеялом. Понимая, что пауза затянулась, Соф решилась ответить:

— Мы поедем к тебе домой. А там… посмотрим.

— Это хорошо. Хоть мне и нравятся наши поездки и знакомства, но я уже скучаю по дому.

— Понимаю. Я тоже.

— Может, мои родители уже ждут нас и волнуются…

Соф промолчала.

Ветер на улице еще больше усилился, из-за чего ветки деревьев и кустов всё чаще стали постукивать об окна дома. Никита, Никита… Есть что-то знакомое в нем. Хоть Соф и уверена, что никогда не видела этого человека. Или видела? Где? Его голос, манера говорить, словно…

— Соф?

— Что?

— А где ты живешь? Почему я тебя раньше не видела?

— Ну, неподалеку от вас. Поэтому меня и попросили с тобой посидеть. Летом я у бабушки, а в остальное время — в общежитии от университета.

— Понятно. А почему у бабушки?

— Ну, вот так вот. Всю свою жизнь я живу с ней. В последнее время стараюсь попасть в свободное плавание.

— Я тоже бывала у дедушки… Но иногда. В основном я живу с родителями.

— Просто… я никогда не видела родителей… — неожиданно для себя ответила Соф. И неуверенно скрючилась. Снова поглядела на девочку.

А Нат умолкла на пару секунд, но потом проговорила:

— А почему?

— Ну, так получилось… Меня воспитала бабушка. Она хорошая, но иногда бывает слишком строгой. Знаешь, она в свое время получила много разных помещений по всей области. Сдает их под аренду. Разным людям и предпринимателям.

— Круто!

— Да. По сути, она может ничего не делать. Но всегда чем-то занята. Часто ездит по области и проверяет, как идут дела у ее арендаторов. Хотя на самом деле она просто их достает. Не дает расслабиться.

Мысли о доме. Казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как Соф покинула его. Мысли о бабушке. Девушка в последние годы воспринимала родную деревню как тюрьму, из которой она долгое время пытается выбраться. Ей хотелось начать новую жизнь в крупном городе. Снять квартиру. Найти хорошую работу. Завести подруг. Ходить по вкусным ресторанам. Выстраивать свое будущее. Но теперь единственное, чего она действительно хочет, — это поскорее вернуться. Она может сделать это в любой момент. Дождаться, пока все уснут. Сесть в машину и свалить как можно скорее. Но чувство ответственности разрывает на части. Компульсивный диссонанс. И с этим ничего невозможно поделать. Эта девочка, с которой она провела последние дни, стала той, кому можно доверить свои секреты. Поговорить по душам. Но как с ней быть? Что делать теперь?..

Аня и Андрей.

Они снова перед глазами…

Хватит.

Соф отмахивается от воображаемого врага. Наконец находит смелость сомкнуть глаза. Она знает, что сделает завтра утром…

— Твою мать… — прошептал Никита.

Головная боль пробивала электрическим током. Он с трудом открыл слипшиеся веки. Поводил глазами из стороны в сторону. Никак не мог понять, где находится. Отовсюду звучит приглушенный гул. Всё помещение слегка содрогается. Подняв голову, он обнаружил себя в кресле.

В кресле самолета, в эконом-классе.

— Что за…

По соседству — никого. Осмотревшись вокруг, не обнаружил ни одного человека. Полностью пустой салон, лишь он один. С трудом у него получилось встать. Он остановился между рядами кресел.

— Эй?

Неожиданно дверца, ведущая в кабину пилотов, захрипела замочным механизмом. На пороге появился незнакомец. Статный улыбчивый мужчина. Строгий костюм с иголочки. Желтые, яркие глаза. Те самые.

— К-какого хрена?

— И вам здравствуйте, Никита.

— Ч-что…

Он дезориентировано оглядывался. Его тут же переполнили ненависть и страх. Озадаченно и громко спросил:

— Что происходит?

— Ничего. Я просто хотел бы поговорить с вами, — улыбчиво отозвался незнакомец.

Он продолжал стоять в носовой части самолета. Держал руки за спиной.

— Ты… Сукин сын, я убью тебя! — закричал Никита, сжав кулаки.

— Интересно… За что?

— Как это за что? Это ты! Ты уничтожил мою жизнь!

— Разве я? Прошу меня извинить, но я ни в коем разе не вмешивался в вашу жизнь. Я никогда не желал вам зла. Вы же были мне так полезны. Лишь ваши решения привели вас туда, где вы сейчас находитесь.

— Ох ты! Посмотрите на него! Я знаю, что ты делаешь… Ну и какой следующий этап твоего плана? Чего ты пытаешься добиться?

— Плана? Нет, что вы. То, что будет дальше, зависит не от меня. А от вас. От людей.

— Ни хрена подобного! Я знаю, для чего это всё! Строишь из себя невинного самаритянина? Тогда какого хрена меня пытались убить? Почему весь мир начинает танцевать под твою дудку? И… что ты сделал с Олей⁈

— Хм… Ваши обвинения лишены смысла. Если произошло что-то плохое, это не означает, что к этому причастен я. Я не хотел вам зла. Мир меняется, это правда. Но сегодняшние проблемы — лишь промежуточное звено перед действительно важными событиями.

— Я убью тебя!

Никита в гневе ринулся с места. Он хотел схватить незнакомца за горло. Мертвой хваткой попытаться сломать ему шею. Но как только приблизился, самолет резко накренился. Никита потерял равновесие и рухнул на пол, после чего гравитация потянула его в сторону иллюминаторов. Послышался писк системы безопасности. Отовсюду выстрелили кислородные маски. Никита лежал прикованным к стенке. Он почувствовал серьезную перегрузку, от которой заложило уши. А незнакомец, игнорируя все законы физики, продолжал стоять на том же месте. Его ноги словно прилипли к полу.

— Твою мать! — закричал Никита.

Незнакомец лишь улыбнулся и, отмахиваясь от мотающихся масок, неспешно пошел в его сторону, будто самолет продолжал лететь ровно, как обычно.

— Никита, мне очень жаль, что наши отношения зашли в тупик. Но я бы хотел, чтобы вы сохраняли аккуратность.

— Пошел ты! — выкрикнул он в ответ.

— Прощайте… — Незнакомец поправил галстук, развернулся и побрел в сторону кабины пилотов. Неторопливо и невозмутимо.

А самолет тем временем набирал скорость. Ощущение невесомости, свободное падение.

— Стой! — кричал ему в спину Никита, пытаясь справиться с нарастающей перегрузкой. — Твою мать! — Он выглянул в