Книга Ледяная колыбель - Ярослав Гивиевич Заболотников

пронести оружие в поселение, он медленно, но верно шёл на обгон.

— Эрми, где та стрела? Давай её сюда… — Рэксволд косился на вертевшего головой варвара, который не знал, куда смотреть: на присоседившихся чужаков или на рычавшего позади зверя. — Ближе, Джон… Ещё ближе… Так… В самый раз…

Подгадав момент, когда каннибал вновь отвернётся, ассасин сорвался с места, оттолкнулся ногой от борта и сиганул в вилявшие рядом сани. Нежеланного попутчика сразу же встретили когти. Ловко отпарировав удар запястьем, Рэксволд не дал врагу подняться и со всей силы зарядил коленом под кабанью челюсть — хрустнувший шлем безропотно слетел. Под ним оказалась оскаленная морда с торчавшими по обеим сторонам переносицы костяным шипами, типичным украшением мясников «Гальдгорена».

— Tardas norvelos!!! — разбрызгивая слюни, заорал варвар и снова замахнулся.

— Держи подарок… — быстро перехватив руку с похожими на вилы когтями, ассасин вогнал ему в ухо обломок стрелы.

Каннибал взвыл, а как только впившееся в барабанную перепонку древко протолкнула тяжёлая оплеуха, с помутившимся от крови глазом распластался по саням. Находясь в полуобморочном состоянии, он пытался вытащить стрелу, когда Рэксволд хладнокровно выбросил его за борт.

— Скатертью дорожка, урод.

— Меч! — требовательно крикнула Эрминия. — Он совсем близко!

Уставший нестись по сугробам Бамбук размотал привязь и бежал позади саней — варг уже намеревался ухватить его за круп, как вдруг прыгнул вбок и сцапал упавшего в снег. Сомкнув зубы на шее, он мотнул варвара так, что голова осталась в пасти, а тело отлетело в сторону. То ли окончательно рассвирепев, то ли забавляясь с добычей, хищник прыгнул к изувеченному трупу и вбил его мордой в снег.

Ассасин отвёл взгляд от приотставшего зверя, наклонился и раскрыл лежавший в санях меховой свёрток: на шкуре вепря покоился щит, а на нём — все их клинки.

— Вот теперь-то мы поиграем… — пальцы коснулись рукояти с гравировкой змеи. — Джон, давай ближе!

Едва упряжки стукнулись бортами, Рэксволд перепрыгнул обратно.

— Да ты издеваешься… — Эрминия лицезрела в его руках лишь четыре кинжала. — Где мои мечи?

Игнорируя её недовольство, ассасин мазнул взором опушку, в которую одни за другими ныряли шустрые сани каннибалов:

— Пусть бегут. Нам с ними не по пути. Большому кораблю — большее плавание. Джон, бери влево и делай круг по поляне.

— Мне не надо видеть коня, чтобы знать, что он весь в мыле. Олени тоже на последнем издыхании, — спешно разворачивая упряжку, предупредил следопыт. — Что бы ты ни задумал, учитывай это.

— Учту… — ровным, как мачта, голосом ответил Рэксволд.

— И какой у нас план? — Эрминия смотрела на варга: вскапывая колею мощными лапами и ведя за собой снежное облако, он постепенно нагонял.

— Я сам… — ассасин не сводил взгляда с переполненных жаждой крови янтарных глаз. — Уж этой «желтоглазке» точно не жить…

— Вот эту махину? Один? С горсткой кинжалов? Совсем сбрендил⁈

— Это север. Здесь возможно всё, — тихо проговорил ассасин. — Так сказала мне одна мудрая воительница.

— Это ни черта не смешно, Рэкси!

— А я и не смеюсь… Доверься мне, — он повернулся к Джону. — Там, на изгибе леса, не сворачивай. Прям в опушку втыкайся. Надо аккурат между тех двух жирных елей встать. Только не проскочи. Глубже нам не нужно.

— В смысле? Вообще остановиться? — не поверил своим ушам тот.

— Угу. Сразу толкнёшь сани назад, чтоб коня подпёрли. Эрми — оленей придержи.

— Будет сделано… — с тяжёлым вздохом и не менее тяжёлым сердцем, отозвался следопыт. Он резко натянул вожжи и мысленно попросил у Бамбука прощения. По-видимому, Рэксволд решил ловить тварь на живца. Только что человек, пусть даже умелый воин, сможет сделать такой громадине? Как ни крути, все тут уже, считай, покойники.

Аналогично думала и Эрминия. Но всё же они с Джоном выполнили указания. Быстро и молчаливо: где-то глубоко внутри верили в чудо, когда глаза не видели ни малейшего намёка на его тень. Зато они видели свешенную в сани голову коня. Его замученный взгляд, раздуваемые шумным дыханием ноздри и полный рот пены, что со шлепками падала на размятую сапогами оленину. А прямо за ушами Бамбука чёрной скалой вырисовывался идущий в атаку варг…

Ассасин же стоял с другой стороны, прижавшись спиной к серому хвосту и держа руки на дрожавших от забега скакательных суставах. Через пару секунд сюда устремится ощеренная морда — нельзя позволить жеребцу сместиться. Шансы помереть и без того были крайне высоки. Находиться между грозными копытами и смертоносными клыками, равно как между молотом и наковальней: не расплющит, так сомнёт.

— Не подведи меня, старина… — прошептал Рэксволд, на сей раз решивший обойтись без язвительных прозвищ. — Бамбук! Тыл!!! — гаркнул он, падая ниц перед оскаленной пастью.

Само падение казалось вечностью. Застывший в ушах рык. Накрытый тенью снег. Всё остальное — сплошь неведение. Была ли удачной попытка подражания голосу следопыта? А если и так, не проигнорировал ли команду конь? Тогда светлая поляна станет братской могилой. Но лучше попытать удачу здесь, чем оттягивать неминуемую гибель в конце человеческого клина.

Под глухой стук сверху тело ассасина провалилось в снег, и сразу же по бокам плотно сведённых ног прошла едва уловимая дрожь. Неужели это копыта жеребца вернулись обратно? Бамбук таки отбил по варгу? Ответом на вопрос стал оборвавшийся рык и грянувший на всю округу скулёж.

Ассасин приподнял заснеженное лицо. Отскочивший зверь тёр морду о переднюю лапу. Из разинутой пасти, минуя заставу острых зубов, красным знаменем высовывался язык, освобождавший рот от белёсого крошева клыков.

— Подзаборная шавка… — процедил Рэксволд.

Смоляные зрачки жёлтых, как луна, глаз свирепо вздрогнули — повернув голову, варг снова оскалился. Но ненадолго. Вскочивший ассасин метнул в него пару кинжалов. На опережение. Предугадав, что после резкого взмаха обеих рук прищуренное око окажется чуть выше. Один из клинков предательски отскочил от брови. Другой же остался верен хозяину: нырнул в глаз, как вилка в сырой желток. Только по ту сторону не было тарелки, дабы остановить остриё…

Варг взревел. Отскочил. Хаотично замотал мордой, обращая её то к седому небу, то к упряжке, то к лесу — от срывавшейся с подбородка кровавой слюны снег запестрел пунктирными узорами.

Рэксволд не терял времени даром. Отбросил перчатки. Подбежал и вцепился в чёрную холодную шерсть. Потом же, перехватывая густые пучки, начал карабкаться к холке. От столь вопиющей дерзости зверь стал крутиться на месте и отряхиваться, будто мокрая собака, но ассасин держался голодным клещом, хотя в один момент почти сорвался. И всё же он оказался наверху прежде, чем его попробовала смахнуть лапа — тёмные когти едва задели сапог. Там, намертво обхватив мускулистую шею ногами, Рэксволд принялся вонзать в горло существа кинжалы. Поочерёдно. Сразу два не вынимал, дабы не свалиться. Знал, что взбесившийся варг будет скакать хлеще необъезженной лошади: очень уж хотел сбросить и растерзать человечишку.

Ассасина мотало из стороны в сторону — окружение постоянно вертелось, а вместе с ним в пляс пустился и рассудок. Пока мозг не уподобился киселю, Рэксволд закрыл глаза, закопался лицом в шерсть и вцепился в шкуру зубами, ни на миг не переставая дырявить твёрдую звериную глотку. В душной темноте осталось немногое: ужасная тряска, горячая кровь на сжимавших клинки руках и клокочущие рыки, вылетавшие из ран тёплыми брызгами. Надёжная позиция вселяла уверенность, что так будет продолжаться до конца боя. Боя, в котором варг превратится в меховую груду дырявого мяса. Правда, в какой-то момент возникло странное чувство невесомости. Падение? Но ведь во рту все ещё колосится шерсть, кинжалы до сих пор пронзают плоть, а ноги обвивают шею… И всё же это было падение.

Секунду спустя спину вжало в рыхлую поверхность. Затылок обдало холодом. Нос же сплющило так, что пришлось разжать зубы и отвернуться, отчего ухо зачерпнуло снега. Судя по всему, зверь нашёл способ добраться до холки: опрокинулся в попытке задавить обидчика. Если бы дело происходило на льду или земле, Рэксволд бы уже валялся с переломанными рёбрами и беспомощно отхаркивал алую слизь из проколотых ими лёгких. А сейчас — были шансы побороться. Такие же, как задохнуться. Сдавленная грудь вмиг лишилась воздуха. Однако новый глоток сделать не удалось: сверху — плотная шкура, вокруг — снежная могила. Вдобавок из елозившей по щеке шерсти стала сочиться кровь, хлеставшая из горла варга