Книга Клятва пацана - Владимир Григорьевич Богданов

дверь. Жора едва успел отскочить от нее. Феликс все понял, но ругать его не стал, лишь снисходительно усмехнулся, как будто объедков ему с барского стола отсыпал.

И на Кешу наезжать не стал, хотя Радик лежал на полу, не шевелился. Понял, что Кеша вступился за сестру, хотя это не повод его прощать. Или у Феликса отличное настроение? После жаркого секса.

— Что это? — Феликс кивком указал на Радика, при этом он смотрел на Кешу, разглядывая его разбитое лицо.

— Да за базаром не следил, — сказал Жора. С осуждением в адрес Радика сказал, но при этом враждебно глянул на Кешу.

— Сказал, что Агния шлюха? — громко спросил Феликс.

— Ты же обещал! — донесся из спальни голос девушки.

— Так это не я, это Радик. А Кеша ему вломил, да, Кеша? — подмигнул Феликс.

Так хотелось послать его на хрен, но за спиной Феликса появилась Агния. И не раздетая, в одежде, свитер, шерстяная юбка в клеточку ниже колена, только теплых колготок нет. Нетрудно догадаться, кто их снял. Кеша едва заметно скривил губы, глядя на нее. Агния вела себя как шлюха, но все равно не хотелось лишний раз ударить перед ней в грязь лицом. А тут картинка в его пользу. Он стоит, пусть и побитый, а Радик медленно поднимается, мотая головой. Нетрудно понять, в чью пользу ситуация. А одно неосторожное слово могло все изменить. Набросятся всей толпой, опустят как последнего. Как это уже случилось с Агнией.

— Брат должен заступаться за сестру. Или это не брат, а черт!.. — Феликс толкал речь, вид у него серьезный, но в глазах все-таки насмешка. И на Кешу он смотрел как на полного неудачника. — И братья не должны бросать брата в беде. Или это не братья… Так что, Кеша, дыши свободно, никто тебя не тронет. Кирпич реально предатель, ты спросил с него по делу, так что никаких претензий. А с ментами… От ментов нужно уходить. И ты уйдешь. Только не говори, как ты будешь это делать. Никто не должен знать, все должно оставаться в тайне.

Жора усмехался, посматривая на Феликса. Понимал, что это всего лишь красивые слова, не более того. Но Феликс достал из кармана рулон из двадцатипятирублевых купюр, стянутых венгеркой. Достал и, глядя на Кешу, положил на стол. Жора захлопал глазами. Не ожидал он такой щедрости от своего шефа. Подлой, коварной, но щедрости.

— Здесь полкосаря, берешь и сваливаешь. Через год-полтора дело закроют, тогда и вернешься. Примем как родного!.. Вопросы?

Кеша качнул головой. Вопросов у него более чем, но задавать он их не станет. Потому как Феликс переиграл его вчистую. Попробуй теперь предъяви ему, пацаны в хлам разорвут. А так хоть какая-то возможность выкрутиться. Пятьсот рублей большие деньги, на юга уехать можно, в Крым, где тепло и яблоки, там затеряться. А через пару лет волна уляжется, дело сдадут в архив, и Кеша сможет вернуться. Если захочет.

— Ну тогда все, мы поехали!

— А макароны? — глупо спросила Агния.

— Мы уже наелись, — усмехнулся Феликс и выразительно глянул на Жору, который получил свое удовольствие, подслушивая у двери в спальню.

Агния все поняла, опустила голову, Феликс глянул на нее весело и с издевкой.

— А поцеловать?

Улыбался он мило, но давил на Агнию жестко, и она не смогла ему отказать. Хотела поцеловать в щеку, но Феликс подставил губы. И при этом брезгливо поморщился, как будто дерьма в рот набрал. И легонько, с презрением оттолкнул Агнию от себя. И это видели все.

И уходил он так быстро, как будто спасался от Агнии бегством.

— А ты говорила, спальню топить не надо, — усмехнулся Кеша, глядя в окно.

Феликс уже за воротами, там где-то «Волга» его стоит, сядет и уедет. А ему придется уходить пешком. До ближайшей станции. Дальше поездом — электричками от города к городу. Пока менты не повяжут. А может, и повезет затеряться на бескрайних просторах страны. Крым, Черноморское побережье Кавказа. Как же хочется тепла. Особенно душевного.

— Давай не будем! — поморщилась Агния, но вместе с тем отвела взгляд. И сама понимает, что вела себя как дешевая шлюха.

— Ты это Радику скажи!.. И Феликсу… Ты видела, как он тебя поцеловал? Как будто заразную какую-то!

— Что?! — жалко возмутилась Агния.

— Ничего! — Кеша повернулся к ней спиной и смахнул со стола деньги. Феликс еще заработает, а ему нужно.

— И это говорит мне убийца? — выпалила Агния.

— Да уж лучше убийцей быть! — усмехнулся Кеша.

— Лучше, чем что?

Он промолчал, но Агния и сама все понимала. Запал иссяк, она обессиленно опустилась на диван и, склонив голову, ладонями закрыла лицо. Кеша не хотел добивать ее, но и как утешить, не знал. Он просто сел на диван рядом.

Уходить надо, и как можно скорей. Если Феликс их нашел, то и менты смогут, а они церемониться не станут, никаких в том сомнений. Кеша все понимал, но не мог заставить себя подняться.

— Это все!.. — с отчаянием в голосе выдохнула она. — Сказал же, что все знать будут! И все уже знают!.. Я этого Радика знаю, конченое трепло!

— Это же Феликс Колю убил?

Кеша и сам это знал, но сейчас ему требовалось подтверждение. Чтобы не остывала злость на этого ублюдка.

— Он меня убил!.. Сначала изнасиловал… Уболтал, я согласилась, а он потом подъезжает, давай… И сегодня давай!.. Или ты живым отсюда не уйдешь!..

Голос у Агнии дрогнул, так бывает, когда человек врет, выдавая желаемое за действительное. Но так захотелось ей поверить.

— Так и сказал?

— А ты думаешь, почему он за Радика не заступился? — Агния говорила напористо, но смотрела при этом куда-то в сторону.

— Ну да, — уныло согласился Кеша.

Нет, не верил он ей. Агния просто вошла во вкус, ей нравится унижаться перед Феликсом. А ему нравится опускать ее. Кеша уйдет, а она останется, но в статусе легкодоступной шлюхи. Пацаны будут подъезжать к ней, драть всей толпой, потому что с ней можно. И потому что она будет позволять…

— Я ненавижу этого урода! — всхлипнула Агния и вздрогнула, когда ее взгляд натолкнулся на взгляд Кеши.

А он посмотрел на нее жестко, резко.

— Чего? — затравленно спросила она.

И он вдруг понял, что с ней можно делать все, что захочешь. Острый язык, за словом в карман не лезет, где сядешь, там и слезешь — все это про нее. Но ее дерзость и твердость характера очень быстро сходят на нет, если жестко наехать. Коля ухаживал за ней — красивые слова говорил, цветы дарил, в