Книга Становление спецслужб советского государства. 1917–1941 гг. - Николай Николаевич Лузан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«…в 1922 году начальник немецкой контрразведки полковник Гемпш достиг письменного соглашения с руководителем ОУН полковником Е. Коновальцем, на основании которого украинская организация получала материальную поддержку, за что передавала отделу контрразведки сведения о польской армии. Затем организация взялась за подготовку в Польше диверсионных актов. Регулярная месячная плата Коновальцу доходила до 900 марок».
В Берлине знали, на кого делать ставку, за главарями ОУН была давняя история, в ее основе лежала ярая русофобская и человеконенавистническая идея. Руководители германской разведки, чтобы держать на коротком поводке Коновальца и его головорезов, потребовали от него перенести штаб-квартиру ОУН из Вены в Германию. С этой целью в предместье Берлина Вильгельмсдорфе был построен центр специальной подготовки для украинских националистов. На его базе велось их обучение навыкам разведывательно-диверсионной деятельности. Управляли учебным процессом офицеры абвера и подручный Коновальца Рыхард Ярый, он же Ярыга-Рымарт, он же Карлаты, к тому времени уже состоявший в штате германской разведки.
С самим Коновальцем, дабы не компрометировать его в глазах верхушки и рядовых членов ОУН, как борца за «Суверенную Соборную Украинскую Державу», абвер также установил конфиденциальные отношения и тщательно скрывал их от его окружения. По оперативным учетам германской разведки он проходил как агент «Консул-1». Подтверждение тому можно найти в показаниях от 15.10.1946 года следователю МГБ СССР капитану А. Копелянскому куратора Коновальца полковника Э. Штольце — заместителя руководителя «Абвер‐2» (отдел германской разведки и контрразведки, занимавшийся, изготовлением средств террора и диверсии, заброской агентуры в тыл противника, организацией диверсионных и террористических актов. — Примеч. авт.). В частности, Штольце показал:
«…для подрывной деятельности в Польше мы использовали украинских националистов. С целью привлечения широких масс для подрывной деятельности против поляков нами был завербован руководитель украинского националистического движения полковник петлюровской армии, белоэмигрант Евген Коновалец (Консул 1), через которого в Польше, областях Западной Украины проводились террористические акты, диверсии, а в отдельных местах — небольшие восстания…
В начале 1938 года я лично получил указания от адмирала Канариса о переключении имеющейся агентуры из числа украинских националистов на непосредственную работу против Советского Союза.
В г. Баден (Австрия) на квартире австрийского генерала в отставке Курмановича (украинца по происхождению), проживавшего по ул. Кайзера Вильгельма, была устроена первая встреча с Коновальцем. Со стороны германской разведки присутствовали начальник отдела «Абвер-2» майор Гросскурт и я, являвшийся его заместителем. Коновалец охотно согласился переключить часть оуновского подполья непосредственно против Советского Союза…» (УРАФ ФСБ РФ. Д. 20944. Т. 1. Л. 14–30).
Коновалец был не единственным германским агентом в верхушке ОУН. В начале 1939 года на конспиративной квартире (угол Берлинерштрассе — Фридрихштрассе), содержателем которой являлся офицер Кнюсман — доверенное лицо Канариса, Штольце с участием будущего руководителя «Абвер‐2» полковника Э. Лахузена привлек к сотрудничеству ближайшего соратника Коновальца А. Мельника. Ему была присвоена кличка «Консул». Вербовка, как отмечал Штольце, «прошла очень гладко». В последующем в 1939 году также гладко прошла вербовка и самого С. Бандеры. Он получил кличку «Консул‐2». Как и Коновальца, абвер не оставил без присмотра Бандеру. За ним приглядывал его ближайший подручный Я. Стецько. По агентурной картотеке германской разведки он проходил как агент Белендис. При этом проныра Стецько ухитрялся одновременно служить трем «господам»: Бандере, абверу и еще итальянской разведке под экзотичной кличкой Басмач. Другого ожидать от главарей ОУН не приходилось, и ясно почему: иностранные спецслужбы брали на себя «все расходы, связанные с их содержанием и обеспечением подрывной деятельности против Польши и СССР».
Обосновавшись в Берлине, Коновалец поручил Мельнику руководить краевой организацией УВО в Галиции, а на Ярого возложил поддерживание связи с низовыми структурами ОУН в Украине и с германской разведкой. Молодежное ее крыло возглавил молодой и амбициозный Степан Бандера.
Чтобы оправдать вложенные в них абвером деньги, главари ОУН наряду с активизацией разведывательной деятельности, направленной на получение сведений о состоянии армии Польши и СССР, развернули террористическую и бандитско-повстанческую деятельность на их территории.
15 июня 1934 года в Варшаве в результате террористического акта, осуществленного группой украинских боевиков, которыми руководили Бандера и Р. Шухевич, был убит министр внутренних дел Польши Б. Перацкий.
Ранее, в октябре 1933 года Бандерой был подготовлен теракт против советского консула во Львове. При его исполнении произошла осечка, боевик Н. Лемек не знал в лицо консула, и жертвой выстрелов стал секретарь консульства А. Майлов.
Еще более масштабный теракт спецслужбы Германии Коновалец и его окружение замышляли против главы Народного комиссариата иностранных дел СССР (НКИД) М. Литвинова (Меер-Генох Моисеевич Валлах. — Примеч. авт.) во время его официального визита в США. В Берлине делали все, чтобы не допустить установления дипломатических отношений между СССР и США, представлявших угрозу захватническим планам нацистов. Непосредственное проведение операции германские спецслужбы возложили на Коновальца. Получив деньги, он немедленно взялся за выполнение задания. Из числа проверенных в «деле» боевиков была сформирована пятерка ликвидаторов. Возглавил ее «специалист по «мокрым делам» Л. Мищуга. В октябре 1933 года его группу под легендой эмигрантов перебросили из Европы в США. В ожидании Литвинова террористы затаились на конспиративной квартире филиала ОУН в Нью-Йорке.
План теракта гитлеровских спецслужб и Коновальца так и остался планом. Его сорвал внедренный в ОУН советский разведчик И. Каминский. Он своевременно добыл информацию о готовящемся покушении. Она была доложена Сталину. Политическое руководство СССР оказалось перед сложным выбором: официально повлиять на деятельность ОУН в США оно не могло. Упреждающий удар по «группе Мищуги» мог только подлить масла в огонь противников сближения с СССР. И тогда был задействован неофициальный канал разведки. Через «Амторг» — неправительственную совместную советско-американскую торговую организацию — до президента Ф. Рузвельта была доведена информация о готовящемся теракте. Получив ее, он поступил решительно, задействовал в отношении террористов весь арсенал специальных сил и средств.
7 ноября 1933 года, когда лайнер «Беренгария» с Литвиновым на борту бросил якорь в Нью-Йоркской бухте, «группа Мищуги» в полном составе сидела в камерах тюрьмы. То была первая успешная совместная операция в истории советских и американских спецслужб. Она наглядно показала, что при наличии политической воли у руководителей могут быть решены самые сложные задачи.
После провала акции ОУН по устранению Литвинова в советском политическом руководстве обратили
