Книга Лабиринт грешников - Анна Блэр

покачала головой Медлин и устало опустилась на стул.

Она не раз сомневалась, что ей надо возвращаться на службу, однако без работы она стремительно погружалась в омут отчаяния, стала боязливой, ее одолевала паранойя.

Мужчина окинул импровизированную доску тяжелым взглядом. Хоть логически нельзя было сузить круг подозреваемых, его не покидало ощущение, что убийца все время находился где-то рядом с местом преступления, чтобы иметь контроль. На белоснежной доске в самом верху было закреплено четыре фотографии студентов, взятых из их личных дел.

Шон Беннет. Ричард Маккензи. Джеймс Холланд. И Рейчел Симмонс.

Последнюю фотографию он добавил недавно, после беседы с психологом и детективом Сандерсом. Она не подходила под профиль, но в деле было столько белых дыр, что нельзя утверждать наверняка. Однако агент понимал, что они еще не разгадали самое важное: принцип выбора жертв. Сначала им казалось, что выбор абсолютно случайный, но способ и средства подразумевали точечный удар, замаскированный под массовый.

Кто-то знал, что Рут Барбер была склонна к извращенным плотским утехам. Кто-то знал, что местные пончики не ест никто, кроме Джоан. В конце концов, кто-то знал, что пунш попробует один человек, хоть последний шаг и был ужасным риском.

– Насчет Рейчел… – Медлин раздраженно вздохнула. Она хотела нарушить давящее молчание. – Это поможет нам увеличить контроль. Мы будем держать ее максимально близко.

– Знаете, что хуже отсутствия информации?

– Дезинформация. – Женщина вздохнула, вспоминая извечные слова их почившего капитана.

– Правильно. Но если ее определить, можно… остаться в выигрыше.

– Вы всерьез думаете, что она может быть причастна?

– Не исключено, что она что-то знает, – уклончиво ответил агент. – Что-то здесь не вяжется… Мы упускаем нечто важное… Что-то, что помогло бы собрать пазл. Вы уже проанализировали мистера Маккензи? – сменил тему мужчина.

– Да. Ричард идеально подходит под портрет. К тому же он лучший студент, состоящий в кружке химиков. В лаборатории обнаружили пропажу некоторых реагентов и аппаратуры. Он ведет себя сдержанно при незнакомых людях, но при близком постоянном контакте начинает раскрывать свою сущность. Достаточно организован, обладает специальными знаниями. Проблем в семье пока выявить не удалось, наличие моральных травм тоже, но, гипотетически, его растила холодная мать и отстраненный отец. От него он и перенял потребность в контроле и самоутверждении, но нужда в материнской любви подталкивает его к поиску признания всеми способами. Видимо, конкурсы и престижные гранты не сработали или были восприняты как данность, поэтому субъект выбрал иной путь. Определенный типаж отсутствует, это можно заключить по виктимологическому анализу[15] трех жертв. Дело в способе. Несмотря на нанесение ножевого ранения первой жертве, субъект использовал яды. Возможно, чтобы наблюдать за процессом агонии и не пачкать руки. В любом случае, первое убийство всегда черновик. Многие серийники годами идут до эскалации и выработки modus operandi[16]. У него это вышло достаточно быстро, значит, жертвы были и до Рут. Этот преступник опасен, не остановится сам.

– Ричард уже изолирован. Ждет своего адвоката.

– Вы увезли его из университета?

– Да. Ликвидировали возможную угрозу. Как прошла ваша беседа с Рейчел?

Женщина вздохнула и открепила микрофон от внутренней стороны плотной рубашки. Медлин устало опустилась в кресло и потерла глаза. Сейчас она меньше всего походила на агента, казалась обычной уставшей женщиной, желавшей лишь выпить бокал вина после рабочего дня.

– Не особо продуктивно. За Ричардом наблюдалось девиантное поведение. К тому же эта ситуация с VIP-комнатой настораживает. Кто-то его видел, кто-то нет…

– Медлин, их свидетельства ненадежны. Они все были вусмерть пьяны. Богатые маленькие ублюдки. Пришло же им в голову закатить вечеринку, когда убийца еще не пойман. Хотя бы фильмы ужасов или детективы бы посмотрели. – Агент с сожалением приподнял опустевший стаканчик из-под кофе. – И в этой глуши нет нормальной кофейни.

Мужчина опустил все формальности и расслабился. Медлин тихо засмеялась. Ей не хватало этого: расслабляющих коротких разговоров со своим напарником, способным поднять настроение даже тогда, когда вокруг творится абсолютный хаос. Пусть их отношения дали трещину после судебного процесса и временного отстранения Джонсон, она все же лелеяла надежду на восстановление прежнего общения. В ее душе не было злости на Хоупкинса. В конце концов, он не был ни в чем виноват. Его принципиальность и дотошность не раз спасали дела от коллапса, так что с вытекающими недостатками этих черт пришлось смириться.

– На территории кампуса был неплохой кафетерий. Выглядел прилично.

– Я приличные места обхожу стороной, знаешь ли. – Он вымученно улыбнулся. – Но раз выбора нет… Не хочешь ли прогуляться со мной?

– С удовольствием.

* * *

В кампусе ввели комендантский час. Рейчел отчаянно хотела поговорить со всеми допрашиваемыми, но коридор доблестно охраняли агенты с автоматами наперевес. Только проблема была в том, что в кампусе орудовал не сумасшедший с ножом или топором, а расчетливый отравитель. Эти автоматы выглядели комично грубо и неуместно. Взгляды коротко стриженных агентов были оценивающими, но безжизненными. Они явно относились к своим обязанностям серьезнее, чем сотрудники местной полиции.

Оливия в комнате тряслась от рыданий. Тушь размазалась по ее щекам. Симмонс поджала губы и тяжело вздохнула, села на край кровати и погладила подругу по светлым волосам. В ней день ото дня все меньше оставалось привычного огня и задора. Она выгорала.

– Скоро это все закончится, – еле слышно прошептала Рейчел.

Симмонс на телефон пришло сообщение с неизвестного номера. Девушка нахмурилась и открыла его.

В нем было лишь одно слово: «гнев».

12

Жатва

Шон курил и задумчиво смотрел на сообщение. Он выудил сигарету из припрятанной Джеймсом пачки. Его побледневшая кожа казалась мертвенно-серой. Погода стояла привычная для их дождливого штата: небо затянуто громоздкими серыми тучами. То и дело срываются свинцовые капли дождя. Это было идеальное время, чтобы сидеть под одеялом с кружкой горячего глинтвейна и писать песни для альбома, который никогда не увидит свет. Только вот расслабляться не очень получалось: Рейчел сидела на кровати, сверля взглядом спину студента. Шон скривился и потушил сигарету, кидая быстрый взгляд на соседа по комнате. Джеймс выглядел откровенно ужасно: под глазами залегли фиолетовые тени, а ноги дрожали после нескольких банок энергетика. Симмонс также оценила состояние парня и скользнула взглядом по вороху рваной бумаги под кроватью Холланда. Тот, заметив это, недоброжелательно задвинул ногой обрывки рисунков подальше в темноту.

– Собираешься показать это агентам? – отстраненно спросил Шон. – Это чертовски пугающая штука, знаешь?

– Не факт, что это писал… убийца.

– А кто? – риторически спросил Шон. – Тебе повезло, я знаю, к кому можно пойти… У тебя тут, кстати, несколько непрочитанных от мамы. – Парень вернул телефон студентке. – Эй,