Книга Таинственный сосуд времени - Наталья Николаевна Александрова

их читает кто-то, кроме меня, значит, мне не удалось предотвратить крах наших исследований. Значит, Мадам добилась-таки своего. Думаю, что я и сам в этом отчасти виноват – не следовало рассказывать ей о своей находке в архиве, обо всем, что связано с открытием Пауля ван Хорнена.

Однако что сделано – то сделано, и даже та бутылка, которую мне удалось изготовить по чертежам ван Хорнена, не может сделать бывшее не бывшим…

Итак, если тот, кто читает мое послание, хочет узнать правду – пусть отправится в Институт. Там нужно найти мурал с портретами, на нем есть пентакль. В точности следуя указаниям на этом пентакле, можно найти точку входа».

На этом послание заканчивалось.

Тетрадка и дальше была заполнена текстом, но это была смесь математических формул и каких-то пояснений, из которых я ровным счетом ничего не поняла. Должно быть, все это было рассчитано на специалиста высокого уровня.

– И что это такое? – раздался голос у меня за спиной.

Только тут я вспомнила, что не одна в комнате, что рядом со мной стоит тетя Муся.

– Откуда у тебя эта тетрадь? – строго спросила она и нахмурила брови совсем как раньше, в детстве, когда я разбила ее любимую вазу или мы с соседкой девчонкой Танькой накрасили когти их кошке Люське малиновым лаком.

Кошка была тихая и спокойная, она ничуть не возражала и даже не убирала когти, пока не высох лак. Но зато очень возражала Танькина мама, у которой мы взяли лак без спроса, а он был французский, дорогой.

И когда она пыталась стереть лак с когтей, то кошка ее этими когтями здорово поцарапала.

В общем, Таньке здорово влетело, а со мной тетя Муся пыталась провести педагогическую беседу, но все испортила тетя Нюся, которая вечно меня защищала. В конце концов тетки поругались, перешли на личности, а про меня благополучно забыли.

– Так откуда у тебя это? – повторила тетка, причем строгости в ее голосе поубавилось, наверно, дошло до нее, что мне не десять лет, а немножко больше.

– Пока я ничего не могу тебе рассказать, – мягко ответила я. – А вот спросить хочу. Два слова здесь мне непонятны: что такое мурал и пентакль? Ты ведь все время разгадываешь кроссворды, значит, знаешь много мудреных слов.

– Ну, это просто. Мурал – это роспись на архитектурном сооружении… проще говоря – рисунок на стене здания…

– Ага! – Я вспомнила кирпичное строение, на стене которого были портреты трех людей. Кроме этих портретов, там были еще какие-то более мелкие рисунки… Не то карты, не то планы… мне некогда было присматриваться.

– А пентакль?

– О, пентакль – это очень интересное слово… вообще говоря, это талисман, магический предмет или рисунок, защищающий от злых духов или магических сил. Или, наоборот, помогающий вызвать такую силу. Первоначально в основе пентаклей была пентаграмма, или пятиконечная звезда, отсюда и название – оно происходит от греческого слова pente, то есть пять. Но позднее стали делать пентакли другой формы, чаще всего шестиугольные. Такова, например, знаменитая печать, или Ключ Соломона…

Ой, знала я, что тетка у меня умная, но не думала, что до такой степени!

– Ну, такие тонкости мне не нужны, а главное я поняла.

Я вспомнила, что, когда первый раз была на территории, сфотографировала стену с рисунками.

Сейчас я нашла эту фотографию в памяти своего телефона.

Но на фотографии, к сожалению, были видны только три портрета, более мелкие изображения не попали в кадр – а я хорошо помнила, что они там были.

Значит, мне придется снова отправиться на территорию…

Я прислушалась к себе и поняла, что этого делать мне ужасно не хочется. А придется, как говорится в старом анекдоте. Причем лучше не откладывать, потому что больничный у меня всего на три дня, а сегодня уже второй день пошел. Тетя Муся больше помогать не станет, так что как бы с работы не уволили. Собственно, держаться за эту работу мне вроде бы и не нужно, однако тетки расстроятся, тетя Муся и так называет меня перекати-поле…

Я оделась попроще, взяла простенький рюкзачок, куда положила только телефон и денег не так чтобы много, подумала и взяла тети-Мусин складной нож и вышла из квартиры крадучись, чтобы тетя Муся не начала задавать вопросы.

Путь мой снова лежал в тот же самый поселок Мелихово, что-то я туда зачастила. Но иначе мне не попасть на территорию.

А туда меня может провести только Сашка, сама я дорогу ни за что не найду.

До Мелихова я доехала на автобусе, который остановился прямо возле отделения полиции.

Я перешла дорогу и зашла в кафе с игривым названием «Уютный уголок». Народу в кафе днем не было никого, за стойкой возвышалась давешняя монументальная блондинка Лизавета.

– Привет, – сказала я ей как старой знакомой и присела тут же, с другой стороны стойки.

– И чего? – неприветливо спросила она.

– Ну, кофе для начала, остальное потом…

– И чего потом? – Она и не сделала попытки заняться кофе. – Говори уж сразу!

– Тут вот такое дело… мне бы Сашку вызвонить… а лучше сюда позвать…

– Вроде вы с ней прямо подруженции были, так чего ж телефонами не обменялись? – подозрительно прищурилась Лизавета. – А, понимаю, она трубку не берет?

– Ну да…

– Ясен пень! – энергично подтвердила Лизавета.

– Слушай, ты все знаешь, что в поселке творится, – польстила я. – Что там с Сашкой?

– Да с ней-то ничего… тут Гоша порядок наводил… Кудимыча мастерскую хотел напрочь снести, уговорили его с трудом старика не трогать… Ладно, по телефону Сашку не вызвонить, так и быть, я мальчишку пошлю на велике… – Она открыла заднюю дверь кафе и заорала оглушительно: – Ленька!

Тут же возник мальчишка лет десяти, чумазый, с ободранными коленками. Лизавета вполголоса дала ему наставления, после чего заварила мне вполне приличный кофе.

Ждали мы недолго, минут через двадцать явилась Сашка. Вид у нее был помятый, под левым глазом лиловый синяк.

– Ничего себе! – не выдержала я. – Круто!

– Ты бы видела Дашку!

– Кто это вас так?

– Кто-кто… папка. Как узнал, что Дашка Кудимычу наврала, что это папка просил его машины краденые разбирать, – так сразу к Гоше кинулся, чуть не на коленях просил, чтобы тот старика не трогал. С Генкой, сказал, что хочешь делай, а со своими я сам разберусь. Ну и избил Дашку, теперь месяц будет синяки лечить. А меня-то за что?

– За компанию, – подала голос Лизавета. – Это же надо придумать – так Кудимыча подставить! А Генка пропал, но найдут его, уж это точно,