Книга Обещанная богу солнца - К.О.В.Ш.

едва не задохнулась от возмущения, стиснувшего грудь. Даже когда Селеста, смеясь, отпустила гладиатора и принялась пить вино, посмеиваясь над смущенной Энеидой, ярость Дианы не утихла.

– Не будь такой занудой, – посоветовала ей Селеста, забрасывая в рот финик.

– Ты принуждаешь их приходить к тебе в спальню! Используешь для плотских утех!

– А ты думаешь, им они не нужны? Они молодые и здоровые мужчины, разумеется, им хочется женской ласки… и раз уж Марку Галлу не достается твоей, может, я приласкаю его? Разумеется, я заплачу.

– Я не торгую Марком Галлом, – процедила Диана. – И он не игрушка, а мой охранник, Селеста.

Она осушила свой кубок, резко встала и ушла, не прощаясь. Ее гладиатор тенью последовал за ней.

– Я же говорила, она ни за что не согласится, – пожала плечами Эни, провожая сестру взглядом.

– Не знаю, как можно целыми днями находиться с таким совершенством и… Твоя сестра точно ненормальная, – резюмировала Селеста. – Ну а ты? Уже порезвилась со своим Гнурром?

Она прищурилась, глядя на порозовевшие щеки Энеиды, а потом улыбнулась. И что удивительно, в этом не было никакой насмешки. Скорее понимание.

– В твоей семье это явно непросто, – хмыкнула она. – Сестра, помешанная на богах, мама, которая следит за тобой как ястреб. А тут еще и непонятно, стоит ли игра свеч, – она кинула мимолетный взгляд на гладиатора Энеиды.

Он был старше, чем Лидон и Полукс, к тому же выглядел не таким смазливым. Но было в нем что-то поистине мужское.

– Держу пари, он знает, как порадовать женщину, – шепнула Селеста, облизнув губы. – Эни, устрой нам встречу, прошу. Я потом расскажу тебе, каков он. И заплачу.

– А я думала, ты грезишь только о чемпионе, – удивилась Энеида.

Она покосилась на Гнурра, вспомнив слова Дианы о том, что Марк Галл охранник, а не игрушка. Тем более Гнурр римлянин. Пусть и оказавшийся на арене за долги, но все же. А потом она вспомнила, как отвердела плоть Лидона под их с Селестой пальцами, и подумала, что подруга права: им этого тоже хочется.

– Это секрет, но Летиция сказала, что была с ним, – быстро зашептала Селеста. – Она тоже хотела Марка Галла, но его не продавали на ночь. Говорят, он ссорился из-за этого с ланистой. И тогда она поехала в школу Пакратия, который предлагал много вариантов. Гнурр еще не был фаворитом, но Летиция все равно выбрала его и не пожалела. Говорит, он вытворял с ней такое, чего не делал ни один мужчина раньше, а в ее постели побывала половина Мизен. Она потом еще не раз его покупала, ну пока он не достался тебе. Так что, устроишь нам встречу?

Эни не знала, как быть. С одной стороны, она думала о том, что раз Гнурр принимал такие предложения ранее, то точно будет не против. А еще это скрепит ее дружбу с Селестой.

– Я не представляю, как это устроить, ведь он целый день подле меня…

– Может, я приглашу тебя в гости? Главное, устрой так, чтобы твоя матушка не поехала с тобой.

– Селеста! Как я сразу не подумала, – просияла Энеида. – Мама хочет устроить званый ужин и пригласить тебя с братьями. Будет много людей и…

– И я найду, где уединиться с Гнурром.

Селеста разве что в ладоши не захлопала от восхищения. Она стукнула своим кубком о кубок Эни, сделала щедрый глоток, а потом поцеловала Эни в щеку в знак глубокой признательности.

– Я рада, что у меня есть такая подруга, – шепнула она, обжигая щеку Эни винным дыханием.

* * *

Диана зло бросила камень в пруд в саду за виллой. А потом еще и еще. Она никак не могла унять свой гнев, который искал выхода и рвался наружу.

– Глупая, беспутная девка! – ругалась Диана, жалея, что камни летят в пруд, а не в пустую голову Селесты.

– Диана, успокойся, ты можешь пораниться.

Кай хотел забрать у госпожи очередной камень, но она успела метнуть его в воду. Ее руки были в пыли, но Диана не собиралась останавливаться. Она присела на корточки и стала собирать камушки, а Кай стоял рядом и не знал, как ей помочь.

– Ты не понимаешь! – выкрикнула Диана, подняв глаза на гладиатора.

– Объясни, – мягко попросил Кай, опускаясь на корточки рядом с ней. – Может, тогда станем кидать камни вместе?

– Я не торгую рабами! Ты слышал, что сказала Селеста Аврелия? Думаешь, она первая пришла ко мне с подобным предложением? Думаешь, я просто так с ними не общаюсь? Я их ненавижу, Кай. Избалованные, пошлые, самодовольные хвастуны!

Очередной камень упал в воду, а Диана не мигая смотрела на круги, разбегавшиеся по воде. Злость никак не отступала, и хотелось рассказать Каю обо всем. Поделиться с ним тем, что было у нее на душе.

Диане казалось, что это принесет ей облегчение.

– Раньше отец очень хотел, чтобы мы с Эни дружили с детьми его друзей. Аврелии тогда еще не были так богаты, а Цезарии были вечно заняты, но в конечном счете все богатые дети Мизен одинаковы. Тогда всем заправлял молодой Квинтус. Слава богам, он уехал с семьей из Мизен. Отец хотел, чтобы я с ним дружила, а Талия надеялась женить его на Эни. И этот мерзкий Квинтус подошел ко мне и спросил, за сколько я готова продать ему Невию на ночь. Будто она кусок мяса в лавке мясника! – голос Дианы звенел от возмущения и напряжения. Она все еще помнила, как противно Квинтус смотрел на Невию, как пожирал ее глазами. И как это было омерзительно. – Я не продала Невию, и тогда Квинтус от обиды стал распускать обо мне сплетни. Слава богам, вскоре он переехал, а я, по настоянию отца, снова попыталась подружиться с кем-то из детей его друзей. Но они все одинаковые. Кто-то хотел купить моих служанок, кто-то предлагал мне азартные игры, они постоянно плели интриги… это так мерзко! Как Эни не понимает, что Селеста приехала не к ней в гости, а чтобы купить гладиатора? Дура!

Под конец голос Дианы дрожал, будто она была готова расплакаться от отчаяния и собственного бессилия.

– Диана, – позвал Кай, все-таки удержав Диану от очередного броска.

Она уронила камень на траву и уставилась на все еще рябившую воду, а Кай смотрел на свою госпожу.

Его восхищали ее доброта и благородство и поражало то, с какой самоотверженностью она шла против устоявшихся обычаев империи. Как будто Диана одна могла противостоять всему миру в борьбе за свои идеалы. Спасая честь рабыни, пошла против молодежи Мизен.