Книга Песенка про любовь - Юлия Гойдт

пробурчал Лёшка.

Все заинтригованно замолчали. И в этой тишине Лёшка стал рассказывать, как решил сбить спесь с Чингачгука. Я выпала в осадок с первых слов. Спесь со Змеева! Лично я боялась этого человека до паралича. Подшутить над ним мог только совсем отчаянный сорвиголова. Не думала, что Малешко на такое способен.

— Помните, — тем временем говорил он, — как Чингачгук хвастался, что может определить по семенам любое растение? Ну и вот. Перед новым годом у нас тут кризис был, питались хлебом и килькой. Я выковырнул глазик у рыбёхи и засушил. Потом принёс ему и спросил, что это за растение?

— Ну? — мы затаили дыхание.

— Да он ничего, — вяло сказал Лёшка. — По-честному объявил, что сейчас затрудняется. А вот если я ему дам семечко, то через пару недель он мне скажет, что это. Типа — в справочниках пороется…

Тишина в комнате сделалась абсолютной. Только Лариса нервно подхихикнула в своём углу.

— Не томи, — попросил Баринов.

Малешко вздохнул.

— На экзамене. Он мне сначала вкатал «удода». Не заслуженно, заметьте! А потом говорит… О, говорит, это ведь вы интересовались редким семечком. Вы знаете, я не нашёл сведений о нём в справочниках…

Лёшка обвёл нас всех печальным взглядом.

— И я решил, — продолжал он, — что сейчас буду отомщён за подлый тройбан… Он сказал, что посадил семечко, чтобы посмотреть, какое растение взойдёт…

Самые тупые в этом месте заржали, но быстро замолчали, уяснив удручённый Малешкин вид.

— Он сказал, что растение взошло и заколосилось. И пусть я сам посмотрю…

Мы подались к Лёшке.

— Ну?! — не выдержал Костик.

— Щас покажу, — грустно сказал Малешко и удалился.

Мы сидели в абсолютной тишине, пока он ходил в свою комнату.

— Вот. Он мне подарил.

Лёшка поставил посреди стола обыкновенный гранёный стакан, наполовину засыпанный землёй. Из земли торчал костяк обглоданной селёдки. Сначала было тихо. А потом я подумала, что рухнет потолок. Мы смеялись минут десять.

— Класс! — крикнул Баринов. — Обожаю Змеева! Быть ему профессором!

Потом застолье возобновилось. В какой-то момент я ощутила чью-то ладонь на плече. Повернулась и увидела Юрку. Он практически насильно впихнул мне в руку толстый бутерброд и приказал прямо в ухо:

— Ешь!

Но было поздно. Я, конечно, сжевала подношение, но тормоза уже отказали. Хорошо, что все были примерно в таком же состоянии. Я врезалась в танцы как долго и безнадёжно оторванный от жизни отшельник. Меня передавали по кругу от партнёра к партнёру. Иногда я чувствовала их руки не только на плечах и талии, но и на груди, и на попе. Мир вокруг кружился и летел.

Музыка мне нравилась безумно! Я успешно свернула чью-то руку, посмевшую совершить особенно смелое прикосновение к моему телу, и услышала удовлетворивший меня вяк. Наступила на ногу обнаглевшему и доставшему меня своим «адюльтером» Вовке. Как-то очень болезненно, потому что он отвалился. Моё веселье начало переплавляться в агрессию. В таком состоянии мальчишки устраивают дуэли. Я в тот момент очень сильно им завидовала. Мне до судорог хотелось дать кому-нибудь по морде.

Но вдруг мир остановился. Меня выдернули из танцующей толпы. В коридоре я сфокусировалась на том, кто это сделал.

— А, — сказала я, — ну, ты у меня сейчас получишь!

Юрка втолкнул меня в какую-то комнату и захлопнул дверь. Там было темно. Только свет с улицы обрисовывал контуры предметов. Юрка впился в мой рот своими губами, а я немедленно вцепилась ему в волосы. Он стонал, но не выпускал меня. Короче говоря, кончилось это всё диким сексом. Потом Юрка включил свет. Хмель с меня слетел мгновенно. На лице у него блестели чёрно-красным и мокрым четыре параллельные полосы. Юрка тяжело дышал и исподлобья смотрел на меня. Потом кинул на пол презерватив и решительно застегнул штаны.

— Я тебя убью, — пообещала я и стала приводить себя в порядок. — Подними, — велела я, указав на использованную резинку, и не удержалась. — Спасибо.

Юрка вскинулся, но быстро понял, что я благодарю всего лишь за безопасный секс.

Он цапнул со стола какую-то газету, свернул конвертом, запихнул внутрь презерватив и спрятал свёрток в задний карман джинсов. В этот момент в дверь сильно постучали. Юрка досадливо поморщился и отодвинул щеколду. На пороге вырос Артём. Он окинул взглядом помещение, по очереди остановился на мне и Юрке.

— О господи, — пробормотал он и позвал. — Лариса, иди сюда.

В комнату из-за его широкой спины проникла Лариска и ахнула. Я быстро поискала взглядом зеркало. В общем, ничего ужасного я не узрела. Помада только переместилась с губ на щёки и подбородок, да сами губы были чёрными и распухшими, будто их накачали силиконом. Я достала салфетки и начала отчищать физиономию и краситься по новой.

— Что тут было? — поинтересовался Артём.

— А тебе какое дело? — хмуро спросил Юрка.

Он прикладывал к щеке платок и морщился.

— Полька мне почти что сестра, — сообщил Артём. — Да и ты уже вроде не чужой. Пойдёмте-ка отсюда…

Артём был на машине. Лариса всю дорогу без конца поворачивалась к нам с Юркой и что-то щебетала. Мы сидели на заднем сиденье, придвинувшись к дверцам, и смотрели в противоположные стороны. Когда подкатили к моему подъезду, Артём напомнил:

— Кошки…

— Без тебя знаю, — огрызнулась я и швырнула ему ключи от квартиры.

Юрка хотел увязаться за мной, но Лариса его не пустила. Провожать меня отправился Артём. Он намеревался сначала вернуться, чтобы закрыть машину, но заметил, что Лариса с Юркой так и не вышли из неё, и остался со мной. Пока я работала, он выглаживал Царицу Савскую. Тварь ластилась к нему с упорством человеческой самки и при этом так звонко тарахтела, что временами заглушала звуки моей возни.

— Ну, вот за что тебя бабы любят? — вслух удивилась я. — Что человеческие, что нечеловеческие…

Артём хмыкнул. Но оставил моё замечание без комментариев.

Когда я закончила и уже осматривалась, чтобы удостовериться, что ничего не забыла, Артём спросил:

— Ты чего завелась? Тебя кто-то обидел?

— Посмели бы! — буркнула я.

Артём пожал плечами и водворил Царицу Савскую в её домик.

— Мама там пирогов тебе каких-то передала, — сообщил он.

— Чья? — поинтересовалась я.

— Моя. Моя мама, — ответил Артём. — Спрашивала, почему не заходишь?

— Привет передавай, — откликнулась я.

У Тёмки была классная мама, такая молодая. Я разревелась. Артём перепугано кинулся меня утешать и настойчиво расспрашивать. Ну, что я могла ему ответить? Что Соло не прислал фотку? Что посмеялся надо мной? Что из-за этого я устроила целую истерику? И до сих пор не могу успокоиться? Он бы не понял. Я и сама не понимаю, чем