Книга Позывной «Курсант» #3 - Павел Барчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Николай Николаевич… — Начал было я, хотя чего начал, сам не знаю. Ни одного подходящего ситуации отмаза в голове не было. Как тут отмажешься? Мы просто в наглую стоим и подсматриваем. Некоторые, особо одарённые, еще и подслушивают.
— Вы, двое… — Клячин снова тряхнул Подкидыша, а в Бернеса, распластавшегося по стене, даже ткнул пальцем. — Быстро, очень быстро исчезли с моих глаз. На счет три, чтоб я никого тут кроме Реутова не видел. Раз…
Собственно говоря, продолжать Клячину даже не пришлось. Мои товарищи рванули с такой фантастической скоростью, позавидовать можно. Причем, Подкидыш сделал это с места, словно профессиональный спринтер, пользуясь тем, что Николай Николаевич выпустил его воротник из сжатого кулака. А Бернес вообще совершил какой-то удивительный кульбит, приземлившись на ноги абсолютно бесшумно. Клячин даже удивлённо поднял брови при виде столь неординарного номера. И вот уже после кульбита Марк в одну секунду догнал Ваньку. Даже, по-моему, обогнал. Я глазом не успел моргнуть, как они оба исчезли за углом корпуса.
Ну… Что хочу сказать… Все-таки Клячин производит неизгладимое впечатление на людей. Это точно. Ни Марку, ни Ваньке не пришло в голову не то, чтоб спорить с ним, как с Шипко, они оба звука не издали в ответ на приказ Николая Николаевича исчезнуть.
— Ты дурной? — Клячин, проводив детдомовцев взглядом, снова посмотрел на меня. — Я же показал тебе, тихо. Показал, мол, уйди, не маяч. А ты не нашел ничего лучше, как притащить этих оболтусов сюда, чтобы… Чтобы что? Ну, ладно эти…
Чекист махнул в сторону, куда убежали Бернес и Подкидыш.
— С них спроса нет. Знаешь, почему? Потому что ума нет…
— Да хрен вы угадали. — Ляпнул вдруг я вслух. — Они в сто раз умнее всех ваших слушателей этой чудо-школы вместе взятых. Ясно? Я в разведку только с ними и пошел бы.
Вообще, не собирался говорить ничего подобного. Но…
Если бы Клячин реально был зол или, к примеру, имел планы, подразумевающие что-то плохое для меня, он вел бы себя иначе. А тут вроде бы ругает, но с другой стороны, я знаю, как он бесится по-настоящему. Это — первое.
Второе — утомился я. Вот честное слово, утомился. Мне еще столько до хрена предстоит сделать. Между прочим, от этого «сделать» зависит, можно сказать, судьба страны. А я тут с товарищами чекистами вожусь. Или они со мной. По хрену. С любой стороны — срань получается. Ежовы, Бекетовы, Берии, еще хрен знает кто. Зачем мне вообще все это?
Нет бы, уже реально кто-то помог. Искренне помог, по-настоящему. Или хотя бы не мешали. А то, ты погляди… Показал он мне. Я тоже могу показать. Такое показать, что вряд ли Клячину понравится.
— Ты совсем охамел? — Ласково поинтересовался чекист.
— Нет, не охамел. Но почему вы этих парней считаете дураками? Кто вам сказал, будто они глупее ваших… — Я махнул рукой с сторону окна, за которым полным ходом шла непонятная встреча с еще более непонятным товарищем.
— Точно идиот…– Клячин вдруг резко шагнул ко мне, схватил меня за локоть и потащил в сторону от корпуса. — Ты чего разорался под окнами, не пойму? Чтоб наверняка тебя услышали? Тебе не надо видеть Павла Анатольевича! Никому из вас его видеть не надо. А тебе — особенно. И уж тем более, товарищу Бекетову не надо знать, что ты видел.
— Павла Анатольевича? — Я топал следом за Клячиным. Не сопротивлялся.
Вернее, как топал? Почти бежал. Потому что сам чекист двигался быстро. И меня, соответственно, тянул за собой тоже быстро. К тому же, теперь мозг вообще пришел в состояние хаотичного броуновского движения. Пытался сообразить, что, твою мать, за Павел Анатольевич? Не знаю я никаких Павлов, тем более Анатольевичей…А, судя по суете вокруг него, знать должен. Он, скорее всего, важный товарищ.
— Да. Недавно вернулся. Ты понимаешь, что это за человек? Ладно, много не знаешь. Никто много не знает, кроме тех, кому положено. Но…
— Издеваетесь? — Я перебил Клячина.
Потом резко остановился и со всей силы дёрнул руку. Свою. Чтоб освободиться от хватки чекиста. Клячин из-за моих решительных действий так обалдел, что это даже не вызывало затруднений. Он просто разжал пальцы, глядя на меня с неким офигиванием. Ясное дело. Я ведь на протяжении долгого времени строил из себя безобидного дурачка, а тут вдруг такой поворот.
— Откуда мне его знать? Ну, логику то включите. В жизни его никогда не видел.
— Не понял… — Чекист посмотрел в сторону корпуса, убеждаясь, что мы отошли, а точнее отбежали, на приличное расстояние. — Лично не встречался, это, да. Но тебе неужели отец про него никогда не рассказывал? И фотографий не показывал? Но как же тогда… Шифр. Быть того не может… Ах, да… Твоя память… Подожди…
Клячин уставился на меня с подозрением. Даже прищурился, словно пытался разглядеть на моем лице не́что важное. Я прямо каждой частичкой тела ощутил, не верит он мне. Как пить дать, не верит.
— Хочешь сказать, ты действительно не помнишь ничего? — Голос чекиста стал максимально напряжённым.
Вот тут я немного занервничал. То есть, нервничать я начал еще в тот момент, когда увидел Клячина. Просто это больше было похоже на раздражение. А сейчас появилось настоящее волнение.
Потому что интонация Клячина очень непрозрачно намекала, в мое беспамятство он не особо верит. А как так? Если все это время чекист слушал байки о внезапной амнезии, кивал головой и вообще никак не демонстрировал сомнений. Даже подыгрывал. И ни разу, вообще ни разу не показал вида, будто видит, понимает мою ложь. Получается, врал?
— Да… Башку же отбили. Забыли? — Ответил я Клячину настороженно. — А вы почему так странно смотрите и так странно говорите?
— Вот гадство… — Николай Николаевич покачал головой. Мой вопрос он проигнорировал. И вообще, стал каким-то пугающе задумчивым. — Я то считал ты так, дурку́ешь. Специально байки рассказываешь. Чтоб себя защитить. Или, просто-напросто, забыл лишь часть. Но никак не всё. Павел Анатольевич в Особом отделе служил. В то же время, что и твой отец…Год это был 1921…
— Слушайте, даже если и так, мне его откуда знать?
Я быстренько прикинул в голове даты. Ну, да. Все верно. Дед только родился. Так, получается. Или должен был
