Книга Титаник 1912 - Кэтт Дaмaн

Ничто не было неразрушимым или настолько прочным, что могло бы выдержать что угодно, по крайней мере, ничего созданного человеком. Что было по-настоящему сильным, так это дух, честь, чувствительность и постоянство.

Глубоко вздохнув, Мэдди решила, что больше не будет ничего бояться; она сильна и может выстоять. Она останется непоколебимой и даст о себе знать, потому что именно это имеет значение и именно этому она научит ребенка, которого носит.

- О, какие глупости, леди! - Мэдди Астор сдвинулась с места и взялась за весло: - У нас есть работа. Кто из нас слишком горд, чтобы выполнять честную и очень нужную работу? Разве Моисей сказал Богу, что он слишком занят, или устал, или у него слишком много испытаний и он не может поделиться с Ним Словом? Нет. Он был ответственным. Не гордись, но работай рядом со мной. Это было самое значимое, что она когда-либо произносила вслух.

Ее голос был тверд.

К всеобщему удивлению, она с новыми силами принялась грести. То, что самая богатая женщина с корабля взялась за весла, воодушевило нескольких других женщин, и они стали помогать ей, демонстрируя более легкое настроение, когда работали вместе. Еще больше женщин воспряли духом и взялись за весла.

Через секунду они подтянули к себе нескольких кочегаров, которые упали в воду с шлюпочной палубы, когда корабль пошел ко дну.

Затем появились грузчик и личный стюард по имени Каннингем, который заставил всех своих подопечных надеть спасательные жилеты и сесть в спасательные шлюпки. Он остался на палубе, чтобы погибнуть, но несколько человек отказались сдаваться, прыгнув в воду и доплыв до замеченных ими спасательных шлюпок.

- Чертовски хорошая сделка, - сказал Перкис, - ты хорошо поступил.

Спасенные мужчины смотрели на Мэдди Астор, которая работала так же усердно, как и все мужчины, и ругали тех, кто гнушался этой работы.

Некоторые женщины пожертвовали сухую и теплую одежду, чтобы завернуть в нее выживших. Мэдди похвалила их за благотворительность.

- У нас есть место, так что давайте грести среди этих бедняг, чтобы попытаться найти еще живых. Мы бы хотели, чтобы кто-нибудь сделал это, если наши мужья могут быть найдены, - приказала Мэдди Астор. - Если мы спасаем человека, помните, что он может быть чьим-то любимым мужем и почитаемым отцом. Мы бы хотели, чтобы кто-то сделал то же самое для наших мужчин, и, возможно, они это сделают.

Она не знала, что из полутора тысяч человек, оставшихся на борту, еще пятьсот будут спасены в спасательных шлюпках, плавающих вокруг тел. Только пятьдесят выживших будут извлечены из ледяных лап моря, когда другие спасательные шлюпки отплывут от обломков.

Когда женщину, стюардессу, затащили в шлюпку, Мэдди встала, раздела бедняжку и отдала ей мех, в который та была одета.

- Теперь лучше? Ты обсохла, а это согреет тебя. Кто-нибудь из вас, сядьте рядом и обнимите ее, чтобы она согрелась, пожалуйста.

Стюардесса знала Мэдди Астор и не могла поверить, что та укутала ее в настоящую соболиную шубу. В знак признательности и благоговения стюардесса могла только плакать. Она считала миссис Астор святой.

Стюард Каннингем приклонил воображаемую шляпу: - Миссис Астор, вы поражаете меня своей щедростью и жизненной энергией.

- Это то, что нужно. Не больше и не меньше.

Они вытащили Сэма Хемминга из воды, когда он проплыл сотни ярдов, чтобы добраться до лодки. Его подвиг был чудесным. Несмотря на то, что его зубы неудержимо стучали, он указал пальцем, и все посмотрели.

- Корабль. Мы спасены, - объявил Перкис. Прямо перед ними стояло старое судно, видавшее лучшие времена: его древесина была пропитана солью и плесенью, мачты накренились, а иллюминаторы были грязными. Оно плавало в желтоватом тумане, который клубился прямо над поверхностью воды, и айсберги выплывали из него, как будто оно их отпускало.

- На нем есть экипаж или он заброшен? - спросил Рейнджер.

- Не знаю. Но выглядит он вполне пригодным для плавания, и мы могли бы на нем дождаться помощи, - сказал Перкис. Он не стал добавлять, что от этого корабля его бросало в дрожь, и он испытывал жуткий страх, когда смотрел на него. Его работа заключалась в обеспечении безопасности пассажиров. Возможно, это было безопаснее, чем спасательная шлюпка.

- Давай подплывем поближе.

Его мачты были сломаны, а лоскуты грязных парусов развевались на легком ветру. За судном тянулся канат, и именно к нему моряки привязали спасательную шлюпку и еще раз оценили парусник.

- Я поднимусь наверх. Кто составит мне компанию? - спросил Перкис.

Добровольцами вызвались члены экипажа Бриз, Комптон, Смит и Эверетт. Перкис сказал, что они осмотрятся, чтобы понять, как можно легко поднять остальных, и что они быстро вернутся; однако, если они понадобятся, достаточно будет подать сигнал.

- Выглядит вполне нормально. Интересно, почему он здесь и брошен?

Они обнаружили, что спасательная шлюпка отсутствует, а все навигационные приборы либо пропали, либо были искорежены и испорчены. Это было так странно, что Фриз заметил:

- Зачем кому-то понадобилось уничтожать такой хороший секстант?

На борту не осталось ни вахтенного журнала, ни бумаг.

Комптон поправил кресло, испачканное солью и обветренное, но в хорошем состоянии. Сразу за левым бортом клубился пар, и Комптон подошел, чтобы взять очки. Протерев линзы о грудь, он осмотрел их и обнаружил в стекле крошечный скол, но они не пострадали.

С тех пор, как судно было загружено, а "Титаник" затонул, он чувствовал себя немного зябко, но теперь ему было по-настоящему холодно. Его кости начали болеть. Возможно, тревога и нагрузка доконали его, потому что он был очень истощен. Он чувствовал, как из него уходит энергия.

- С вами все в порядке, Комптон?

- Да. Я в порядке. Просто устал.

Перкис нахмурился. Мужчина поднял очки и побледнел. Что могло быть не так, Перкинс не знал. Осмотрев деревянные перила, они обнаружили несколько глубоких пробоин, но ничто не указывало на их причину, а крови не было видно.

Помимо того, что верхняя палуба была пустой, она была прочной и в отличном состоянии. Она была