Книга Зябликова Зина и методы нерационального мышления - Александр Бестужев

и несущие предупреждение и опасность.

И я вдруг, во всей этой картине, различила новый голос... голос, который я слышала ранее, вплетающийся в эти раскаты. Я услышала медленно зарождающийся голос, поющий акапелла.

Глава в которой для Зины происходит очень много необычного и непонятного

— Доктор, почему на мне все ездят?

— Сейчас посмотрю... Опаньки, да у вас тут седло!

В сознание я пришла резко, буквально ещё мгновение назад плыла в безбрежной темноте, и вдруг меня озарила вспышка яркого свет, а после, вновь вернулась темнота, но уже другая, осязаемая темнота и жуткий, пронизывающий всё тело холод.

Я поёжилась, потом подняла вверх сначала одну руку, а после – вторую. Сейчас я лежала на каталке, среди множества других тел и разглядывала посиневшие на руках пальцы, бледную кожу с проступающими венами, которые выглядели так, словно принадлежат мертвецу.

Лежала я совершенно обнаженная, прикрытая сверху лишь тонкой простынкой, которая слетела с меня – едва только я пошевелила руками.

Из одежды на мне сейчас была только бирка свисающая с большого пальца на ноге. Потянувшись, сняла её негнущимися пальцами и внимательно рассмотрела небрежно накарябаную надпись: "Т-34"

Отбросила бирку в сторону и села на каталке, свесив ноги вниз, разглядывая помещение и стройные ряды мертвецов. У части тел отсутствовали конечности: ноги, руки, у одного не было головы, были трупы с небрежно вскрытой грудиной и с торчащими наружу кусками рёбер.

Кроме того, что здесь располагалось около пяти десятков каталок, по моим скромным подсчётам, со стен, словно новогодние украшения, свисали верёвки, тросы, цепи, к некоторым из которых прилагались остатки высохшей плоти. У дальней стены располагались массивные шкафы, в которых, предположительно, хранились чудодейственные инструменты, превращающие живые организмы в бесполезные куски плоти.

На соседней каталке лежал труп со вскрытым животом, из которого торчала одинокая, позабытая всеми, ржавая пила. Взгляд бывшего человека был устремлён в мою сторону, но за отсутствием глаз я не сразу узнала в нём того самого жандарма, по имени Корней, который ещё совсем недавно сопровождал нас к кладбищу.

В этой глухой тишине, мой чуткий слух уловил приближающиеся шаги и громкие недовольные голоса, точнее один: хриплый, противный, старческий, голос в котором звучали нотки снобизма и эгоизма.

Метнувшись к полу, схватила простынку, и, укрывшись, прикинулась очередным трупом на каталке.

Звякнули несмазанные петли на двери, после чего отворилась тяжёлая дверь и комнату наполнил яркий столб света.

— Обратите внимание, ученики, — прохрипел всё тот же противный голос, — это святая всех святых, самое ядро Некрополиса! Это комната, где рождается сама великая сила Смерти! Это Пыточная! Моя Пыточная!

— Все уяснили?

Послышались голоса одобрения со всех сторон

— Вот! А теперь запомните, что в этой комнате я - царь, Бог, властелин и демиург! Любого нашкодившего ждёт наказание! Видите этих двух зомби впереди, освещающих нам дорогу своими пятыми точками? Это мои предыдущие нерадивые студенты! Плохо учились, неправильно вскрывали трупы, а один даже забыл в трупе инструмент! Вон он лежит!

С этими словами наставник и группа его учеников подошли совсем близко ко мне и встали рядом с моей каталкой.

Я лежала, прикрыв глаза, стараясь не дышать, чтобы на меня не обратили внимания. Пытаясь прикинуться очередным трупом. Внутренним зрением я разглядывала окружающих. Это было нечто новое, то, что было недоступно мне ранее, что-то, что я обрела и уже не понимала, как же я без этого жила.

Это было похоже на то, как в темноте прорисовываются неясные силуэты, обретая форму, глубину, плотность, цвет, запахи. У каждого свои, отличные от других. Например, один из студентов, стоящий совсем рядом со мной выглядел словно серый и невзрачный комок пыли, а второй производил впечатление большой и толстой сосиски, обильно политой горчицей и соусом, завёрнутый в хрустящую булочку. Я даже мысленно облизнулась от такого сравнения.

Наставник, который их привёл, больше напоминал мне старый сморщенный урюк, чёрный, мрачный, вокруг которого постоянно разгоралась и тухла тусклая бордовая аура.

— Учитель, а у этого трупа нет бирки, — выдал один из учеников, представившийся мне каким-то серым стеблем, словно засохшая одинокая травинка, оставленная между страниц книги.

— Не порядок! — тут же взревел наставник, — найду того, кто забыл прицепить бирку, заставлю неделю жрать дохлых крыс.

Через минуту возгласов и причитаний, а также нотаций о том, как это важно всё делать своевременно и правильно, на мою ногу вновь нацепили бирку.

— А сейчас, я хочу чтобы вы мне составили отчёт о смерти этого трупа! Можете делать с ним, что хотите, но учтите — времени у вас ровно час.

Скрипучий злорадный голос буквально испускал волну облегчения от того, что ещё минута и