Книга Кулл беглец из Атлантиды - Роберт Ирвин Говард

в Зарфхаане, и я упал с лестницы, сильно ушибив голени. И все это время ты с греховной непринужденностью нежился на шелках королевской власти, Кулл.”

Кулл безмолвно посмотрел на него и отвернулся, обратив свое внимание на дремлющую Саремес.

“Она не волшебный зверь, Кулл”, - сказал убийца Копья. “Она мудра, но она просто смотрит на свою мудрость и не говорит. И все же ее глаза завораживают меня своей древностью. Все тот же обычный кот.”

“И все же, Брул, ” восхищенно сказал Кулл, поглаживая ее шелковистый мех, “ все же она очень древняя кошка, очень”.

Кричащий Череп Тишины

Кричащий Череп Тишины

–И дюжина смертельных клякс покрыла его

На подбородке, голени и бедре,

И он постучал костяшками пальцев по своему черепу

И засмеялся – если это можно назвать смехом–

На миллиардах граней умирания

В его выпуклых глазницах сияют.–

Люди до сих пор называют это Днем Страха короля. Ибо Кулл, король Валузии, в конце концов, был всего лишь мужчиной. Никогда не было более смелого человека, но у всего есть свои пределы, даже у храбрости. Конечно, Куллу были знакомы опасения и ледяной шепот ужаса, внезапные приступы ужаса и даже тень неизвестного ужаса. Но это были всего лишь толчки и скачки в тенях разума, вызванные главным образом удивлением или какой-то отвратительной тайной или неестественной вещью – скорее отвращением, чем настоящим страхом. Настоящий страх в нем был настолько редким явлением, что люди отмечают этот день.

И все же было время, когда Кулл познал Страх, суровый, ужасный и беспричинный, и его костный мозг ослаб, а кровь застыла. Так люди говорят о временах Страха Кулла, и они говорят не с презрением, и Кулл не испытывает никакого стыда. Нет, ибо, когда это произошло, все вернулось к его бессмертной славе.

Так это произошло. Кулл непринужденно восседал на троне общества, лениво прислушиваясь к разговору Ту, главного советника, Ка-ну, посла из Пиктства, Брула, правой руки Ка-ну, и раба Кутулоса, который все еще был величайшим ученым в Семи Империях.

“Все есть иллюзия”, - говорил Кутулос, - “все внешние проявления лежащей в основе Реальности, которая находится за пределами человеческого понимания, поскольку не существует относительных вещей, с помощью которых конечный разум может измерить бесконечное. Единое может лежать в основе всего, или каждая естественная иллюзия может обладать базовой сущностью. Все это было известно Раме, величайшему уму всех эпох, который эоны назад освободил человечество от власти неизвестных демонов и поднял расу до ее высот”.

“Он был могущественным некромантом”, - сказал Ка-ну.

“Он не был волшебником, - сказал Кутулос, - не пел заклинаний, не бормотал заклинания, не гадал по печени змей. В Рааме не было ничего от ряженого. Он постиг Первые принципы, он знал Элементы и он понимал природные силы, действовал по естественным причинам, приводя к естественным результатам. Он совершал свои очевидные чудеса, используя свои способности естественными способами, которые были для него такими же простыми, как для нас разжигание огня, и настолько же недоступными нашему пониманию, насколько наш огонь был бы недоступен нашим предкам-обезьянам ”.

“Тогда почему он не выдал все свои секреты расе?” - спросил Ту.

“Он знал, что человеку нехорошо знать слишком много. Какой-нибудь злодей подчинил бы себе всю расу, нет, всю вселенную, если бы знал столько, сколько знал Раама. Человек должен учиться сам и расширяться душой по мере того, как он учится ”.

“И все же ты говоришь, что все это иллюзия”, - настаивал Ка-ну, проницательный в управлении государством, но невежественный в философии и науке и уважающий Кутулоса за его знания. “Как это? Разве мы не слышим, не видим и не чувствуем?”

“Что такое зрение и звук?” - возразил раб. “Разве звук не является отсутствием тишины, а тишина - отсутствием звука? Отсутствие чего-либо не является материальной субстанцией. Это – ничто. И как может ничто существовать?”

“Тогда почему все так происходит?” - спросил Ка-ну, как озадаченный ребенок.

“Это проявления реальности. Как тишина; где-то существует сущность тишины, душа тишины. Ничто, которое является чем-то; отсутствие настолько абсолютное, что оно принимает материальную форму. Кто из вас когда-либо слышал полную тишину? Никто из нас! Всегда есть какие-то звуки – шепот ветра, жужжание насекомого, даже растущая трава, или в пустыне шелест песка. Но в центре тишины нет звука”.

“Раама, - сказал Ка-ну, - давным-давно запер призрака безмолвия в великом замке и запечатал его там на все времена”.

“Да, ” сказал Брул, “ я видел замок – огромную черную штуковину на одиноком холме, в дикой местности Валузии. С незапамятных времен он был известен как Череп Безмолвия”.

“Ха!” - теперь Кулл заинтересовался. “Друзья мои, я хотел бы взглянуть на эту штуку!”

“Господин король”, - сказал Кутулос, - “нехорошо вмешиваться в то, что быстро установил Раама. Ибо он был мудрее любого человека. Я слышал легенду о том, что своим искусством он заключил в тюрьму демона – не своим искусством, говорю я, а своим знанием природных сил, и не демона, а некую стихию, которая угрожала существованию расы.

“Мощь этого элемента проявляется в том факте, что даже Рама не смог уничтожить его – он только заключил его в тюрьму”.

“Достаточно”. Кулл нетерпеливо махнул рукой. “Раама мертв уже столько тысяч лет, что я устаю думать об этом. Я отправляюсь на поиски Черепа Безмолвия; кто едет со мной?”

Все те, кто слушал его, и сотня Красных Истребителей, самых могущественных военных сил Валузии, ехали вместе с Куллом, когда он покидал королевский город на раннем рассвете. Они ехали среди гор Залгары и после многодневных поисков наткнулись на одинокий холм, мрачно возвышающийся над окружающими плато, а на его вершине возвышался огромный застывший замок, черный, как гибель.

“Это то самое место”, - сказал Брул. “Ни один народ не живет в радиусе ста миль от этого замка, и на памяти человечества их не было. Его избегают, как проклятого региона”.

Кулл остановил своего огромного жеребца и пристально посмотрел. Никто не произнес ни слова, и Кулл почувствовал странную, почти невыносимую тишину. Когда он заговорил снова, все вздрогнули. Королю казалось, что волны мертвящей тишины исходят от этого мрачного замка на холме. В окрестностях не пели птицы, и ни один ветер