Книга Небеса ликуют - Андрей Валентинов

«Вопрос: С какого возраста, подсудимый, посещали вас сии сомнительные видения, навеянные, без сомнения, силами, далекими от Господа?

Ответ: С самого детства, монсеньор. Вначале не ведал я, что вижу, однако же в семь лет было мне видение моей матери, в то время с нами жившей и пребывавшей в изрядном здравии. Узрел я, к ужасу своему, ее на смертном одре со следами оспы на лице. И не только узрел, но и провидел тот страшный день, который и настал месяц спустя на праздник Троицы. И тогда уразумел я, что дан мне свыше дар предвидения, о коем и сообщил я своему духовнику…»

…который на миг позабыл о тайне исповеди.

«Ответ: Да, монсеньор, лекарь освидетельствовал меня и нашел полностью здоровым, хотя сам я готов был счесть себя безумцем. Однако же через какое-то время смог я не без помощи отца Лодовико, настоятеля храма Святой Агнессы, смирить буйство сих видений и ныне вполне овладел собой.

Вопрос: Означает ли это, что вы можете вызывать оные видения по своей воле, а тако же точно ведать, когда станется виденное вами ?

Ответ: Точно так, монсеньор.

Вопрос: Сын мой, слыхали ли вы о Мишеле де Нотр Даме, именуемом также Нострадамусом?»

Беднягу башмачника могли легко отправить на Campo di Fiore, как новую Орлеанскую Деву. Подобные странности не слишком поощряются Святой Католической Церковью. Но парню повезло. Кто-то в Трибунале вовремя понял, какая удача выпала Обществу.

Общество должно иметь все лучшее, что есть в мире. Лучших философов, солдат, палачей, художников. Самое лучшее! И если у Екатерины Медичи был свой пророк, то Обществу следует иметь такого же. Такого же — но только лучше. И послушней, ибо мессер Нострадамус не баловал читателей точными датами.

Внезапно я почувствовал холод, нестерпимый, лютый, словно передо мной распахнулось забитое наглухо окно, за которым — ледяная стужа.

Знать будущее!

Не темные намеки, которые можно расшифровывать до Страшного Суда, а саму Правду: что, когда, почему!.. Знать! Но если знать такое… Не станем ли мы Богоборцами?

«Вопрос: Сын мой, не приходилось ли вам слышать также об Ибн Араби по прозвищу Ибн Афлатуч, что означает Сын Платона, и читать его книги ?

Ответ: Монсеньор! Клянусь Господом и Святым Себастьяном, что отнюдь не читал я творений упомянутых еретиков, равно как и не слышал о них!..»

Не читал, конечно. Но довелось. Недаром через двадцать лет сьер башмачник уже читал курс астрономии в Краковском университете. Интересно, почему именно астрономии? Или этот Араби — астролог?

«Ответ: Да, монсеньор, и видение это поистине смущает мою душу. Ибо видел я страшную войну, которая длится три десятка лет. Видел города, ставшие пеплом, и Божьи Храмы, обращенные в конюшни. А после узрел я земли Германские, кои покинула благодать истинной веры, и Лютеровых пасторов, что служат Сатане от Балтики до Дуная.

Вопрос: Можете ли вы сказать, когда и где начнется сия война?

Ответ: Да, монсеньор. Ибо начаться ей через четыре года в земле, прозываемой Богемия. А вот отчего и что станет к тому поводом, не ведаю и узреть не могу…»

* * *

Если бы не старая пожелтевшая бумага, не чернила, выцветщие от сырости… Парень не ошибся.

Через четыре года в Богемии действительно началась война, и теперь Лютеровы пасторы славят Сатану от Балтики до Дуная.

Мы потеряли Германию.

Навсегда.

И лишь один Господь ведает, не начало ли это Исхода истинной Церкви из ее колыбели — Европы!

Если бы ему поверили!

* * *

Холод исчез, горячая волна захлестнула, сорвала с места. Не ведая зачем, я подошел к мутному стеклу, коснулся рукой… Если бы ему тогда поверили! Если бы мессер Франческо Инголи хотя бы задумался над словами флорентийского подмастерья! Пожар в Богемии можно было потушить, чехи сами хотели мира…

Будь я на месте Мертвой Руки! Два-три года работы! А ведь Общество крепко держало Богемию. Чехи любят кукольный театр. Наш кукольный театр был лучшим в Европе…

Я глубоко вздохнул, отгоняя химер. Если бы! Увы, Богемию курировал мессер Инголи, а не Адам Гуаира!

Пальцы вновь заскользили по страницам. Хорошо, что флорентиец не попал на костер! Но плохо, если такие, как мессер Мертвая Рука…

Что это?

Ах да, конечно!

«…и с тем прекратить дело, подсудимого же Алессо Порчелли передать покаяния ради в монастырь Святого Джованни, дабы наставить заблудшее чадо на путь истины. С тем и подписал:

Франческо Инголи, кардинал Курии…»

Что-о-о? Еще не веря, я вновь пробежал глазами выцветшие строчки.

«С тем и подписал…» Выходит, мессер Мертвая Рука лично распорядился!

Неужели поверил?

Поверил и…

Хохот за левым ухом. На этот раз смеялся не один — целая дюжина. От хохота вовсю несло смолой и чем-то душным, сладковатым, похожим на запах гниющей плоти.

И было над чем!

Тогда в Богемии…

Тогда в Богемии мессер Инголи все делал правильно! Все: дискредитация графа Турна, командующего богемской армией, создание «правительства десяти лейтенантов», переговоры с умеренными «чашниками», попытка заменить слабохарактерного цесаря Матвея решительным и бескомпромиссным Фердинандом Штирийским.

И — рвануло!

Именно там, где предсказывал четырнадцатилетний Нострадамус из Флоренции. Кто ведает, если бы Его Преосвященство Мертвая Рука не делал бы вообще ничего, может быть, события пошли бы иначе. Чехи — народ осторожный, и надо очень постараться, чтобы заставить взяться за оружие этих добродушных пивоваров.

Инголи постарался.

Он ЗНАЛ!

Знал — и делал все, что мог. И в результате…

Выходит, ЗНАНИЕ брата Алессо Порчелли включало в себя и мессера Инголи. Без него пророчество могло бы и не сбыться!

Пожар не начался бы, если бы не кликнули пожарных? Решили обмануть судьбу, ту, что намечена Свыше, и…

«Это — не Божья работа».

Я понял — пора бежать. Пусть другой читает старую тетрадь, заполненную аккуратным писарским почерком. Устав Общества мудр — приказы должно выполнять, не рассуждая и не доискиваясь причин.

Познание умножает скорбь. Во многие знание — много печали.

А попросту говоря, этак и спятить можно!

* * *

День был солнечным, но холодным, и лед по-прежнему трещал под башмаками. Бледное зимнее солнце больше походило на луну, заблудившуюся на небосводе.