Книга Игра по своим правилам - Герман Иванович Романов

прошлом году упрямился.

— Обстоятельства кардинально изменились, теперь для нас нужна только победа, причем однозначная. И раздел Кореи на зоны влияния, который раньше допускали на «Певчем мосту» будет однозначно воспринят во всех европейских странах как поражение.

— Это точно, к тому же японцы сами так воспримут итоги. И со временем на нас снова обязательно нападут, как только с силами соберутся. Побить их нужно крепко — сильных азиаты боятся.

— Легко сказать, Евгений Иванович, вот только как сделать⁈ За армию сейчас я спокоен — обязательно побьем японцев, сил сейчас хватит, — военный министр говорил уверенно, теперь он не сомневался в благоприятном итоге кампании. Как ни странно, но перестав вмешиваться в деятельность войск на поле боя, а лишь составляя общие рекомендации генералам, успехи пошли чередой. И армия была не той, что имелась у него в Маньчжурии после мукденского разгрома, как Алексей Николаевич явственно помнил по «наваждению», что произошло с ним на льду Байкала.

За успешные бои при Цинампо и занятие Пхеньяна ему даровали орден святого Георгия 2-й степени, что было весьма щедрой наградой, и усыпанный бриллиантами портрет самодержца. И от кайзера пришла лента Красного орла, что было совершенно неожиданно — немыслимо высокая награда, о такой он даже не думал, но ведь даровали за победы над «азиатами, что всегда будут враждебны цивилизованным народам».

Так что начало января получилось запоминающимся, теперь главное, чтобы вторая половина месяца была успешной для наступления и не принесла разочарований. Он сделал все что мог, обустраивая армейские тылы — боеприпасы, фураж, продовольствие и обмундирование поступали исправно. Да и пополнение шло не по двадцать тысяч ежемесячно, а в полтора раза больше. А в сентябре проблем с поставками не будет — войдет участок тоннелей на Круго-Байкальской железной дороге, да и линия Транссиба повсеместно станет в два пути — напряженные работы идут уже почти год. А воюют пусть Линевич и барон Каульбарс, раз у них получается, все равно наград выше по статусу, чем у него не получат. Но они орденами и так не обделены — в штабе наместника целый наградной отдел имеется.

В численности армии уже имелось пусть небольшое, но ощутимое превосходство, вся же три четверти в войсках составляли кадровые солдаты, остальные были или мобилизованными запасными младших возрастов, либо «охотниками» — так называли солдат, что шли на царскую службу добровольно. И последних набрали изрядное число — каждому было обещано выделить по тридцать десятин на хозяйство в Приамурье или Сибири, скотину на обзаведение, деньги ссудить беспроцентно, выкупные платежи, если они имеются, снять с задолженностями, и от податей на двадцать лет освободить.

Против этого предложения летом в столице сановники встали на дыбы, и лишь после долгой переписки и упрашиваний, как его, так и Алексеева, царь издал указ. И опять главный оппонент Витте, сторонник пресловутой «экономии» — хотя теперь Алексей Николаевич сумел доказать, что государственный интерес к подобным шагам обязывает. Ведь население Сибири и Дальнего Востока нужно увеличивать всемерно, чтобы счет не на сотни тысяч по губерниям шел, а хотя бы по полтора миллиона. Да и лояльные переселенцы будут, куда лучше тех, которых Столыпин в своих вагонах отправлял, не понимая, что не приживутся в суровых краях те, кто и дома толком не работал, не будучи хозяином на собственной земле. Переселять нужно не «сирых и убогих», а справных мужиков…

— Англичане, через чилийцев и Эквадор, все же два броненосца японцам передали. Теперь у Того четырнадцать кораблей линии, потери полностью восполнены. Жаль, что не потопили «подранков», ситуация для нас была бы намного лучше. Сейчас даже не знаю, как будет, хотя отряд Скрыдлова без потерь пришел. Пять броненосцев у нас тихоходные, на двух устаревшие пушки. И лишь шесть в скорости японцам не уступают — но у Того их восемь, и шесть броненосных крейсеров. А этим британцам хоть ссы в глаза…

Адмирал Алексеев помрачнел лицом, и военный министр его хорошо понимал — четыре взявшихся из «ниоткуда» броненосца просто ошеломили русских адмиралов и вызвали грандиозный скандал во всей Европе. Ведь на «Туманном Альбионе» всегда призывали всех играть по «правилам», и тут выяснилось, что Британская империя сама их не придерживается.

— Ладно, придет Чухнин со 2-й эскадрой, устроим противнику генеральную баталию. А пока посмотри, какой проект мы тут с Кутейниковым разработали, на манер «Дредноута», о котором ты мне долго рассказывал. В столице его недавно рассмотрели, и решили перезаложить обе пары броненосцев, пока для них кили еще толком не собрали. МТК замечания свои внесет, куда без них, но первые в мире линкоры наши будут. Надеюсь, что за пять лет на верфях справятся. Вот, полюбуйся!

Наместник расстелил на столе чертеж и разложил рисунки с красивыми надписями — Куропаткин на них оторопело поглядел. Увиденное совершенно не походило на знакомый ему броненосец «Андрей Первозванный», который неожиданно обзавелся дополнительной парой больших башен, лишивших малых, с 203 мм пушками, расположенных по бортам. И с балтийскими линкорами, которые он видел в 1916 году, еще меньше сравнения.

Алексей Николаевич неожиданно поймал себя на мысли, что моряки как-то иначе восприняли его рассказы…

Глава 25

Глава 25

— Руднев так затопил «Варяг» с умыслом, чтобы поднять его было легче, чем японцы и занимались. И ведь летом бы подняли крейсер — вот было бы позор на мою седую голову.

Алексеев мрачно взирал на корпус корабля, торчащий в отлив из воды. Это была его ошибка, что не внял предупреждениям и не увел этого красавца, построенного в САСШ, в Порт-Артур. Нет, надо было держать новый корабль водоизмещением больше шести тысяч тонн в занюханной корейской гавани, где и канонерской лодки было достаточно за глаза. Но нет, пошел на поводу МИД, что пожелал иметь здесь стационерами один из новых бронепалубных крейсеров, якобы тот одним своим видом сдержит воинственный пыл и притязания японцев. Не сдержали, вот и первые потери именно здесь оказались, причем совершенно не нужные. Но о том лучше молчать и не посыпать голову пеплом — и так совершенно множество ошибок, а после воины неизбежно начнется поиск виноватых. Но его уже хулить не станут,