Книга «Я – АНГЕЛ!». Часть третья: "Клякса бифуркации" - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Название фирмы, кстати, то же я ему подсказал.
— Почему «Montana»? — недоумевая спрашивает, — ведь «Montana», это…
Перебиваю его:
— Да потому, что «Монтана» — это пиз… Это неимоверная круть!
— Ну, раз ты так считать, партнёр — пусть будет «Монтана».
После создания Иохелем Гейдлихом собственной фирмы, мы с ним вообще — крепко подружились и, я даже стал позволять себе вольность — время от времени называя его «Bro» — «Братан», то бишь.
Он тоже — испытывал ко мне самые лучшие чувства, в ответ — обращаясь ко мне «Buddy», «приятель» по-нашему.
Хотя наряду с «наказанной» Германией, Северо-Американские Соединенные Штаты (САСШ) тоже не участвовали в Международной парижской выставке (официально по экономическим соображениям) — частным лицам этого делать, они запретить не могли. И мой партнёр Иохель Гейдлих, опять же — по моему дружескому совету, такой шанс не упустил.
Его отдел новых моделей одежды на Выставке — произвёл фурор не меньший, чем советский фанерный «скворешник». Но если в последний бегали чисто поглазеть, то в отдел фирмы «Montana», нет-нет — да и заходили подписать контракт…
Париж, то — это всепланетный город моды. И чтоб таковым остаться, а не уступить это звание какому-нибудь Нью-Йорку — французы за ценой не постоят. На это был весь мой расчёт и я не ошибся…
Целая очередь выстроилась!
Короче, моего партнёра я застал в самый разгар «страды» — он косил бабло, как справный крестьянин косит спелую рожь — обмолачивая её и складывая её по сусекам. По нашему договору значительная часть содержимого этих «сусеков» принадлежит мне, поэтому Иохель Гейдлих — не смог скрыть кисляка на фейсе, при моём появлении.
Ужом проскользнув мимо секретарши-француженки, я ворвался в его кабинет и по-хозяйски усевшись в кресло напротив стола, закинул на него ноги в добротных немецких чеботах:
— Hello, Bro! Да, ты никак, не рад меня видеть?
«Кисляк» на фейсе мгновенно сменяет самая приязнейшая из всех приязнейших, знаменитая американская улыбка — с демонстрацией всех тридцати двух предметов тщательной заботы стоматологов:
— Серафим, Buddy! Как я есть рад тебя наблюдать!
— Не поверишь, как я рад тебя видеть — живого, здорового, весёлого… И особенно — при деньгах! Хахаха!
— Хахаха!
После крепких рукопожатий и объятий, поболтали об том, о сём и чую — мой партнёр, на которого у меня столь далеко идущие виды — находится в морально-психологическом раздрае. А не предпочесть ли «журавлю в небе» — «синице в руках»? Ведь, кроме нашего договора на словах — державшегося на чисто устном «джентльменском» соглашении, его от этого ничто не удерживает.
Понизив голос, говорю:
— Иохель! По линии ОГПУ пришла инфа, что в Никарагуа, 25 октября этого года — генерал Эмилиано Чаморро поднимет мятеж и свергнет президента Карлоса…
Забыл, блин, фамилию этого горячего латинос.
Однако оказывается, тот за событиями на «заднем дворе» Штатов тщательно следил.
— … Солорсано?
— Его самого, — заговорщически подмигиваю, — подумай, как обратить эту информацию в доллары, партнёр.
Вижу, после короткого раздумья, все сомнения как рукой сняло — в пользу «журавля», конечно.
Однако, пора приступать с самому приятному:
— Кстати, а что там у нас — с последним предметом моей самой искренней радости? Какова моя доля, партнёр — я хочу начать немедленно её тратить!
— Ты хотеть письменный бумаг, Buddy?
— Конечно! Почтительный сынок — родной мамочке может и верит на слово, а вот брат брату — уже нет. Договора, счета — все бумаги, Бро! ЖИВО!!!
— Они, ни есть на русском!
— Ни беда — при мне бухгалтер из посольства: он — три языка знает, кроме родного русского и порядком забытой после окончания гимназии латыни…
Сей «могучий старик» — жучара опытный!
До войны, он занимался юриспруденцией и немного страховым бизнесом и, уверен — те франки, что я ему поверх оклада накинул — отработает со значительной лихвой.
— … Максим Семёнович! Пройдите в кабинет, пожалуйста.
Кто ж, какой советский гражданин откажется помочь сотруднику ОГПУ? Коим меня в Советском посольстве считали с первых же дней? Тем более, за довольно приличную мзду.
Хотя устойчивая чуйка есть, что еврейский «братан» где-то в чём-то меня кинул — но всё же наскоро проведённый аудит, значительных нарушений не выявил — а на мелкие можно закрыть глаза. Видать, мой партнёр — не чаял меня больше увидеть и, даже не собирался делиться… А раз так — кого тогда обманывать по документам?
Самого себя?
«Капнувшая» на мой счёт сумма приятно удивила и настроила на позитивный лад.
Проводив бухгалтера, мы принялись за обсуждение других вех нашего сотрудничества.
— Половину причитающехся мне денег — хочу потратить на скупку акций «РАИК», Бро.
— О, это есть хороший инвестиций, Buddy!
По голосу — явно фальшивит. Забастовка американских швейников — основных держателей ценных бумаг, продолжается и, мне хотелось сказать словами Бодрова из культового фильма «Лихих 90-х»:
«Скоро твоей Корпорации — кирдык!».
— Я просил тебя купить несколько недорогих, но обладающих бойким пером журналистов в американских англоязычных газетах, которые читают эмигранты из России…
Имея в виду приближающейся, неизбежный как старость Великий американский депресняк, пора создавать собственное лобби и в Штатах.
Кивает:
— Такое уже есть.
Передаю запечатанные конверты:
— Пусть разместят эти материалы, а как акции «РАИК» рухнут — через какую-нибудь «левую» фирму, зарегистрированную в штате с либеральным налоговым законодательством…
Ухватив саму суть, перебивает:
— Лучше зарегистрировать на Кубе.
— Хорошо! Как акции обвалятся — начинай скупать.
По сути, намечается афера — как в случае с кафе «Стойло Пегаса», только более крупная и в международном масштабе.
Настораживается:
— Зачем тебе это делать?
Это мне шалабан по носу!
Не надо забывать, что передо мной не просто ловкий делец — но и профсоюзный деятель с вполне определённой идеологией.
Наморщив лоб, как бы вспоминаю:
— По линии Наркомата иностранных дел пришло сообщение: в конце октября сего года — британской разведкой готовится государственный переворот в Персии[1]. Шах будет свергнут, а вместо него этой нефтедобывающей(!) страной — будет править какой-нибудь их ставленник из военных…
Гляжу в его очень широко раскрывшийся от удивления рот, пересчитываю на редкость здоровые гланды и, с невинным видом вопрошаю:
— Как ты думаешь, Бро — сколько нам с тобой можно будет заработать на колебаниях
