Книга Иллюзия страха - Дарья Демидова

Так он же убивает только слабых, значит, видит их сущность, — снова возразила Маша. Возражения вообще стали основой их диалогов, ибо оба были уверены, что в споре рождается истина.

— Акудзины никогда не скрывают свою силу. Мы не делаем из этого секрета. Так что это вряд ли.

— Хорошо, — кивнула Маша и закрыла глаза.

Марку показалось, что она уснула, и он залюбовался. Да, она определенно была красива и умна. Уже не боялась его. Он ощущал исходящие от нее волнами интерес, любопытство, симпатию, даже чуточку больше, чем просто симпатию, и это грело.

Они постоянно были в книгах. Чем бы не занимались, обсуждали прочитанное, анализировали, строили догадки и теории, но, казалось, были далеки от разгадки тайны маньяка.

Марк размышлял над тем, что ещё можно взять из библиотеки, но те книги, которые можно было уносить с собой, он уже пересмотрел один, а оставшиеся принес на остров. Оставались те, которые можно было смотреть только в читальном зале, или они и правда не там ищут.

Маша резко открыла глаза, села и повернулась к нему, чем смутила, потому что Марк неприкрыто разглядывал ее молодое подтянутое тело.

— А с чего мы вообще взяли, что нам подходят книги, написанные акудзинами? — спросила девушка. Глаза ее горели словно от лихорадки.

— Поясни, — он тоже сел и кашлянул, пытаясь скрыть смущение, но она, похоже, его состояния не заметила.

— Ну зачем акудзинам писать про то, как их можно одолеть? Акудзины, по сути, нападают на людей. Значит, это людям надо искать способы спасения от акудзин.

Наконец, до Марка начал доходить смысл её слов. Он вспомнил первую лекцию по мифическим существам и слова Маши об иллюстрации в каком-то пособии:

— Стоп. Ты говорила, что видела иллюстрацию в институтской библиотеке, там у акудзина были рога. Это я точно помню...

— И серая потрескавшаяся кожа! — закончила за него Маша. — Этот справочник составляли люди! Почему у акудзина на картинке серая кожа? Она бывает только у людей, которых акудзин выпивает полностью.

— И теперь мы знаем, что и у акудзина, которого выпивают, кожа тоже серая в трещинах.

— Нам надо в библиотеку! — заявила Маша и встала. — Здесь, конечно, прекрасно, но отдохнем потом.

Она схватила полотенце и направилась в сторону дома. Марк даже не успел ничего возразить. Он только вздохнул, бросил печальный взгляд на бесконечную водную гладь и, прихватив книгу, направился следом.

Войдя, он увидел, что Маша собирает вещи.

— Мари, это не разумно.

— Неразумно сидеть под пальмами, когда другие рискуют.

— Ты сейчас рискуешь больше всех, — упрямо заявил он.

— Ну конечно. Ты сам сказал, что маньяк вряд ли меня запомнил. Иначе он бы тогда переместился на второй этаж сразу ко мне. Значит, беспокоится не о чем, — упрямо заявила она. — Я в душ, и прыгаем обратно.

— Мари... — Марк хотел снова возразить, но ее доводы действительно звучали более разумно, чем его желание уберечь ее.

Она взглянула на него, и увидела, что Марк крепко задумался. На лбу залегла глубокая морщинка, губы плотно сжаты. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел куда-то вдаль, не мигая.

Маша подошла и дотронулась до его плеча. Тогда он встрепенулся, будто выйдя из гипноза.

— Марк, ты ведь работал в Седьмом отделе. Ты лучше меня знаешь, что в этом деле всегда рискуешь и собой, и другими людьми. Или не людьми. Неважно. Существами. Что вдруг произошло, что ты не можешь делать то, что должен?

— Не знаю, — выдохнул он и опустил голову. — Наверное, история с детьми меня подкосила. Я просто не захотел больше видеть трупы. А сейчас я вижу трупы своих собратьев и не могу понять, почему это происходит и как. Я много раз разгадывал сложные загадки, но я больше не хочу это делать. Я хочу обычной нормальной жизни.

— Но у тебя не может быть нормальной жизни, — ободряюще улыбнулась Маша. — Ты древний японский демон — это уже ненормально. Так что смирись и хватит грустить. Ты не в силах изменить то, что было, но в силах изменить то, что будет.

***

Уже через час они, одетые в свитера и джинсы, стояли посреди комнаты и глядели через панорамные окна на океан, будто прощаясь с ним. Затем Марк притянул к себе Машу:

— Ещё раз. Учти, что никто не должен знать о том, что мы вернулись. Сейчас в институт, берём книги и сразу прыгаем ко мне. А там решим.

— Я все поняла, — улыбнулась она.

Комната начала меняться, и уже через пару мгновений Маша узнала место, в котором они оказались.

Марк предусмотрительно прыгнул в дальний конец институтской библиотеки, как раз туда, где располагались книги по мифологии.

Было тихо, только где-то у стойки играло радио. Значит, Зинаида Павловна была на рабочем месте.

Марк приложил палец к губам, и Маша, кивнув, вытащила с полки книгу с иллюстрациями, а затем, они отправили в ее сумку ещё парочку книг, по азиатской мифологии.

Оба чувствовали себя не очень уютно. Словно воровали. По сути, так оно и было, но книги они бы в любом случае вернули на место.

Когда с этим было покончено, Марк снова притянул Машу к себе, и библиотека исказилась. В следующее мгновение они оказались в просторной гостиной. Марк кинул сумки на пол и отошёл к окну, а Маша огляделась.

Светло-серые стены, белая мебель. У дальней стены камин, перед ним большой диван. Двойные двери вели в холл. Напротив, за такими же дверями, расположилась кухня с островом вместо обеденного стола.

Маша обернулась к Марку. Он все ещё стоял к ней спиной. За окном бушевала непогода: лил дождь, сверкали молнии, гремел гром, деревья гнулись под порывами ветра. Так что в гостиной несмотря на день было темно, словно давно начались сумерки.

— Марк, это твой дом?

— Верно, — он повернулся, и Маша невольно отпрянула. Глаза Голицына светились красным огнем. — Извини. Слишком большое расстояние. Мне надо побыть одному. Весь дом в твоём распоряжении. Я у себя — второй этаж прямо по коридору.

Он подхватил свою сумку и вышел, оставив Машу одну в смятении. Она сделала глубокий вдох и собралась. Подумаешь, ест? Ему это надо. Надо кормить сущность, которая дает такие силы, которые неведомы простым смертным.

Маша достала книги, которые они взяли в обоих библиотеках,