Книга Петр Романов. Клирик - Екатерина Аникина

будем приводить вас всех в форму. Волков, Романов, Карамзин и… я еще придумаю кто это будет, начнут индивидуальные тренировки под моим руководством. Корректировки в расписании я сделаю в самое ближайшее время, — оскалился Долгов, пристально глядя на меня.

— Ладно эти двое, а я-то тут при чем⁈ — завопил Карамзин, вскакивая со своего места. — Это все ты виноват, не можешь держать рот закрытым, вот нас и накрыло волной несправедливости вместе с тобой.

— А ну, все замолчали! — рявкнул Корнилов, и в классе воцарилась, на удивление, полная тишина, прерываемая только сопением Волкова, который явно был не согласен с решением Долгова.

А сам Долгов тем временем, прошел к Корнилову и пожал ему руку. Мне почему-то показалось, что они давно знакомы.

— Такое постоянно? — тихо спросил некромант у него.

— Только с Волковым, но тут клинический случай. — Долгов хмыкнул. — Будет много выступать, мы Каца позовём. Пускай с ним о жизни и несправедливости разговаривает.

— Ну, это уже действительно тяжелая артиллерия, — усмехнулся Корнилов. — Соломон Израилевич даже меня ни во что не ставит. Хотя я один из немногих, кто может оборвать его посмертие. Оставим Каца на самый крайний случай. — Он повернулся к классу. — Все ознакомились с расписанием? Отлично. У Виктора Валерьевича будет небольшое обращение к группе. После чего вы можете пойти получать учебники.

— Мои пожелания касаются формы одежды. Я прекрасно знаю, что в Академии имеются раздевалки, где можно будет переодеться, поэтому никаких возражений по этому поводу я не потерплю. Назарова, — он посмотрел на Ольгу.

— Да, — Ольга поднялась со своего места. Всё-таки Долгов неплохо всех нас выдрессировал в своё время.

— Расскажешь девушкам, во что именно им нужно будет одеваться. — По тому, как разгладилось лицо Корнилова, ему только что показали пример того, как обращаться к Ольге. — Романов. — Я молча встал. Долгов разглядывал меня почти минуту, после чего медленно проговорил. — Ты освобождаешься от основных занятий у меня.

— Но… — я встрепенулся. Узнав, что у нас боёвку будет вести Долгов, я даже духом воспрянул, и тут вот это.

— Поверь, так будет лучше.

— Значит, от дополнительных занятий мы освобождены? — с какой-то надеждой в голосе проговорил Петька, но наткнувшись на холодный, направленный на него взгляд, сразу же заткнулся и понуро опустил голову.

— Романов, меня прервали, поэтому я продолжу. Я оставлю для вас, — выделил он последнее слово, — только внеурочные занятия, о которых говорил ранее. Щедров, — он уже отвернулся от меня, обращаясь к Славке. Я сел, стараясь не показывать своего разочарования. А я уже накрутил себя, что он специально оставил внеурочные дополнительные занятия именно мне по причине моей подготовки. Я надеялся, что Снегирёв уже успел из него литра два крови выпить, оставив нам только на глоток. Ведь только Долгов может направлять нас, чтобы мы держали советующую форму. Надо будет с ним серьезно на эту темы поговорить, если Артём не успел. Благо, он оставил хотя бы внеурочные спарринги. — Объяснишь молодым людям, в каком виде они должны приходить на тренировки. У меня всё.

— А я… — начал было Петька, но Долгов его перебил.

— А ты, Волков, должен быть на каждом занятии, как штык!

— Несмотря на дополнительные занятия? — похоже, он уже смирился с этим нюансом и теперь пытался выторговать себе хоть немного свободы.

— Несмотря на дополнительные занятия, именно ты обязан посещать ещё и те, что указаны в расписании, — довольно серьезно ответил он. — Уважительной причиной неявки может быть только см… Хотя, нет, даже костлявая не будет являться уважительной причиной. Тебя, вон, Романов поднимет, и ты всё равно придёшь ко мне тренировку. Это понятно, Волков?

— Понятно, — он так горестно вздохнул, будто только что сообщили, что с завтрашнего дня ему суждено ходить на пытки.

— Отлично. Тогда, у меня всё.

— У меня тоже. — Корнилов скупо улыбнулся. — Новички завтра в девять утра жду вас в этой аудитории. Все остальные разберутся, куда им идти. А теперь поспешите за учебниками, пока их можно получить без особой очереди. — И он демонстративно посмотрел на часы.

— Это несправедливо, — всю дорогу до библиотеки бурчал Петька. — Жизнь гадкая и несправедливая стерва.

— А почему тебя освободили? — Климова, которую звали Даша, как мне шепнул Карамзин, подошла ко мне, улыбаясь. — Наверное, из-за того, что ты в состязаниях в прошлом году участвовал? Там же участников отдельно готовили.

— Да, наверное, — ответил я рассеянно, старательно запоминая дорогу, по которой мы сейчас дружною толпою шли в библиотеку.

— Но, почему тогда Ольгу не освободили? — тихо спросила она, поглядывая на Назарову с любопытством.

— Недостаточно старательно занималась, — ответил отвлекшийся от собственных переживаний Волков.

— Кто бы говорил, — прошептала повисшая у меня на руке Назарова. Она вообще, вцепилась в меня, как клещ, и, похоже, отпускать не собиралась. Но, ту не удивительно. Ольга потеряла отца и брата, плюс такая радикальная смена обстановки. А ещё она знала, что я клирик, то есть, чисто теоретически могу её защитить.

В библиотеке всё-таки небольшая очередь уже образовалась.

— Боевики, — поморщился тот самый парень, который спрашивал про нас у Корнилова. Не удивлюсь, если его Карамзин попросил узнать. — Сейчас обязательно привяжутся.

Я слегка напрягся, и почувствовал, как вздрогнула Ольга. Но тут раздался голос неподалёку.

— А ты ничего так, хорошенькая, — я огляделся и напрягся ещё больше, потому что высокий, здоровый парень обращался к Наташе. — Мне нравишься.

— А ты мне нет, — холодно ответила сестра. — Ты книги брать будешь? Если они для тебя непосильная ноша, то переведись в лекари и не задерживай очередь.

— А ты чего такая дерзкая? — развязно добавил он, навалившись на стойку.

— Ты слышал, что тебе Наталья сказала, — и тут я увидел Артёма. Он говорил очень сухо и спокойно, как и подобает младшему клирику. Но по тому, как дёрнулась жилка у него на шее, я уже понял, что он на грани. И, если клирик сорвётся, то мало не покажется никому. Потому что его вряд ли даже Долгов сможет остановить.

— Так, тишина! — раздался резкий знакомый голос.

Из-за книжных полок вышла Лариса Ивановна. Белая блузка, узкая юбка чуть ниже колен, высокий