Книга Преступление - Ирвин Уэлш

Неправда. Случилось много чего. И явно еще не все, что могло.

Тианна отводит взгляд от телевизора, смотрит на Леннокса, будто собирается с духом. Ее нерешительность взрывает телефонный звонок, телефон на полу, оба, Леннокс и Тианна, подпрыгивают. Сверлят друг друга глазами. Каждый хочет, чтобы на звонок ответил другой.

— Это, наверно, твоя мама, возьми трубку, — говорит Леннокс, голос как у испуганного ребенка, он сам в шоке.

Тианна берет трубку. Только тут Леннокс замечает, что у девочки недостает переднего зуба. С этой щербинкой она выглядит как нормальный ребенок.

«А не как...»

- Со щербинкой она как нормальный американский ребенок. Героиня семейной саги. Лезут ассоциации с белеными заборами. Будь Тианнина мать из другого теста, она бы поставила дочке брекеты. Все детство и отрочество Тианну дразнили бы Ганнибалом Лектером, зато потом она светила бы рекламной улыбкой.

— Привет, милая... — Тианна рада слышать голос матери, но тон ей слишком знаком, мать бьет на жалость, сейчас начнутся извинения, а кончится все как всегда: «Детка, буду поздно, ложись спать, меня не жди». И хозяин небось заставит заразбитый столик платить.

— Привет, — отвечает Тианна. С точки зрения Леннокса, у нее будто гора с плеч свалилась. До сих пор девочка сидела нахохлившись, теперь уронила руки. На другом конце провода, однако, нервничают, если не сказать, паникуют, Ленноксу с дивана слышно. И голос знакомый. Тианна оглядывается на диван.

— Дяденька, который не по-нашему выговаривает? Да. Да, он здесь. — В одной руке у Тианны трубка, в другой — сам телефон, в глазах нетерпение.

Едва Леннокс берет телефон и трубку, Тианна с внезапной и тревожащей поспешностью исчезает в дверях.

— Алло.

— Рэй... это ты?

Голос Робин. Леннокс не ошибся.

— Я. А ты где? Мне надо...

— Рэй, скажи, Тиа в порядке?

— Да, вот мультики смотрела. Когда ты вернешься?

Робин снова перебивает:

— Тиа нас не слышит?

Леннокс подходит к двери, выглядывает. Тианны нет.

— Не слышит. Она, наверно, у себя в комнате...

Так, в третий раз перебила. Теперь Ленноксу понятно: напористость вызвана не столько кокаином, сколько отчаянием.

— Рэй, пожалуйста, послушай... — Мольба в сочетании с настойчивостью не предвещает ничего хорошего. — Я не могу долго разговаривать. У тебя есть бумага и ручка?

— Робин, у тебя все нормально?

— Нет, Рэй, не нормально. У меня все ужасно. Я пока не могу вернуться домой, а ты должен забрать из квартиры Тианну. Прямо сейчас! Слышишь? Прямо сейчас!

—Что случилось? Где ты?—Леннокс повышает голос, он зол, он для этой хабалки уже и так достаточно сделал. — Если ты влипла, давай в полицию позвоним. Ночью эти твои дружки...

— Нет! Рэй, обещай мне, обещай, что, не станешь звонить в по-ли-ци-ю. А то у меня отнимут Тианну, в приемную семью отдадут! Пожалуйста, прошу тебя, — голос хриплый, если не сказать придушенный, — не звони в полицию! Обещай! Поклянись!

— Ладно, не буду.

— Ты должен мне помочь. Ты ведь поможешь? У тебя есть ручка и бумага?

— Что надо сделать? — В дверях появляется Тианна, Леннокс, сложив пальцы щепотью, царапает воздух, но Тианна уже отпрянули, скрылась. Конечно, записная книжка Труди, вот и ручка на кольчатом корешке болтается. — Да, нашел. Что протисходит?

— Ты должен кое-куда отвезти Тианну. Прямо сейчас.

— Я? Как ты можешь оставлять дочь с первым встречным? — возмущается Леннокс. — Ты же ничего обо мне не знаешь!

— Рэй, я тебе доверяю, — поспешно шепчет Робин и на выдохе выдает адрес.

Ленноксу знакома категория мужчин, которым доверяет Робин, он немало таких за решетку отправил, все они умеют расположить к себе женщину. Как? Достаточно посмотреть на этих женщин, и все сразу ясно. Леннокс нехотя записывает адрес. Собирается повторить его, но тут раздается утробный звук, и дальше тишина, даже гудков не слышно.

Леннокса бросает в пот, в голове одна мысль — набрать 999, через секунду он соображает, что здесь надо набирать 911.

— Робин? — В горле внезапно пересыхает, голос обрывается.

За дверью дрожит Тианна. Леннокс ей видел сквозь щель, лицо застывшее, глаза бегают, пальцы стиснули трубку. «Может, он им всем скажет, всем — и змеюке Лансу, и борову Джонни, и злобной сучке Стэрри — чтоб убрались и оставили нас с мамой в покое. Давай, скажи им!»

Леннокс знает, что Тианна смотрит на него. Вдруг в трубке прорезывается новый голос.

— Алло. С кем я говорю?

- А я?

С другого конца провода доносится спокойное:

— Это наш шотландский друг Рэй.

Ланс. Леннокс узнал бесстрастный тон. Ланс Диринг. Они разбили журнальный столик Робин. Точнее, столик хозяина квартиры.

— Да, это я. Где Робин?

— У нас тут небольшие проблемы, — невозмутимо отвечает Диринг. — Робин малость перебрала. Сам знаешь чего. А ведь у нее дочь. Разве можно, при ребенке-то? Я прав?

— Прав, — бормочет Леннокс. Голова идет кругом. Он смотрит на Тианну. Из-за двери видны только часть лица, одна рука и одна нога. Нижняя губка дрожит, конечности в гусиной коже.

— Не знаю, чем вы вчера в ванной занимались, — смеется Ланс. У Леннокса желчь подступает к горлу. — А правда, чего вы так долго не открывали? Старушка Робян совсем запуталась.

Ну и теперь у нее чертова куча проблем.

— А по-моему, запуталась не только и не столько Робин.

— Ладно, мы все малость запутались. Стол вот кокнули, — говорит Ланс Диринг, и Леннокс невольно щупает холодный металлический каркас и ножки. — Слышь, приятель? Давай без обид.

Леннокс не отвечает.

Диринг не спешит нарушить молчание. Ленноксу кажется, связь прервали, но тут раздается голос Диринга.

— Я скоро сам загляну. А пока Джонни пошлю, пусть у Робин меня дожидается.

— Ты рехнулся? Нет! Нет, я сказал! — рычит Леннокс. Тианна вошла в гостиную, села на диван, коленки подтянула к подбородку. Спутанные волосы падают на лицо.

— Старина Джонни вчера просто чуток побаловал. Снежку перенюхал, с кем не бывает.

— Я видел его баловство, — ровным голосом произносит Леннокс. — И если он еще раз приблизится к девочке, — Леннокс делает страшную ледяную паузу, — я отрежу его грязные яйца и ему же их и скормлю. И это будет последнее, что выродок съест в своей фебаной жизни, — шипит Леннокс. Сообразив, что Тианна все слышала, осекается и не смеет поднять на нее глаз.

— Полегче на поворотах, Рэй, приятель. Не дури.

— Я тебе не приятель, — выплевывает Леннокс.