Книга Чистое небо - Евгений Шпунт

северным землям как нищий. Несколько его слуг взялись сопровождать господина Диана, хотя он и запретил, а остальной его двор просто разбрелся кто куда. Я думаю, он тогда был не в себе от горя. Может, надеялся наткнуться на солдат вашего короля и погибнуть в бою… эй, ты что?

Мартин вопросительно взглянул на нее.

— На тебе лица нет, — сказала Леу. — Ты как будто… вдруг потемнел, что ли.

— Все хорошо. Продолжай, пожалуйста.

Эльфийка недоуменно окинула его взглядом и пожала плечами.

— Диан добрался до наших лесов, и со временем госпожа Дайну снова зажгла его внутренний свет. Они полюбили друг друга и теперь правят Чертогами Под Зеленой Крышей вместе. Вместе выезжают на прогулки, вместе охотятся. Как в тот раз, когда наткнулись на тебя. Увлеклись, преследуя оленя, случайно вышли из-под завесы, и…

— Какой завесы? — переспросил он. Леу вздохнула.

— Все-то тебе нужно объяснять… Завеса. Когда отец вернулся и рассказал госпоже о том, что произошло после битвы с гоблинами, она окружила свои владения завесой, так, чтобы ваши воины, если бы сунулись в Чертоги, не нашли их. Ходили бы кругами, заблудились в чаще, вышли бы назад, откуда явились. Думаю, остальные правители фаэйри поступили так же.

— Наверное, так и есть, — задумчиво пробормотал Мартин. — У нас рассказывают, что после того, как эльфы проиграли войну, они отступили в леса и под холмы и их уже тысячу лет не видел ни один человек. Но вы все-таки, оказывается, выходите из-под своей завесы…

Леу покачала головой.

— Нет. Тот раз был случайностью. Фаэйри Чертогов уже тысячи лунных кругов не ступают в ваши владения. Нам-то это зачем? Люди — хитрые коварные существа и от вас лучше держаться подальше.

— Но… погоди… Но тогда получается, что сейчас мы под завесой? Ты же сказала, что люди не могут…

Мартин совсем растерялся. Эльфийка пожала плечами.

— Госпожа Дайну пожалела тебя тогда, помнишь? Кажется, она даже до тебя дотронулась. Может быть, сама того не желая, она оставила на тебе какой-то знак, сделала так, чтобы волшебство завесы на тебя не действовало. Другого объяснения я не вижу. — она помолчала и добавила: — Потом они поссорились. Из-за тебя. Диан злился на мою госпожу, говорил, что не нужно было помогать тебе, что он зря позволил ей уговорить себя. Госпожа Дайну самая добрая из всех, кого я знаю. Она всех жалеет, всем старается помочь. А из-за тебя ей пришлось расстраиваться и плакать.

Опять повисла тишина, прерываемая шелестом листвы. Где-то высоко в темной кроне дерева запела птица.

— Мне жаль, — наконец проговорил Мартин. — Я не хотел огорчать твою госпожу.

— Врешь, — отозвалась Леу. — Я почти уверена, что врешь… Что ты вообще тогда забыл в лесу? И зачем нацепил браслет?

— Я не хотел. Меня… нас заставили хитростью.

— Какие же вы мерзкие существа, — сказала эльфийка и поморщилась. — Господин Диан создавал браслеты и кольца для того, чтобы носящие их могли оберегать один другого. Родители и дети, друзья, влюбленные. А вы даже такое чистое волшебство извратили. «Хитростью»… А ну расскажи, как тебя угораздило так попасться, дурачок. Я уверена…

Мартин поднял на нее взгляд, и Леу осеклась и даже отшатнулась.

— Ты что, на «дурачка» обиделся? Смотришь, как будто хочешь убить. Я просто…

— Хорошо, — тихо сказал Мартин, — Я расскажу тебе.

Он заговорил спокойным ровным голосом, уставившись в шелестящую над их головами крону дерева. Рассказал про Вересковицы, про нашествие гоблинов, про пришедших вслед за ними венардийцев и установленные ими порядки. Про бедную Двенну и шерифа из Данового Холла, про братьев ордена Рассвета, браслеты и обрушившиеся на деревню напасти. Рассказал о трясучке, о том, как вспыхивали дома, а люди падали замертво посреди улицы. Рассказал о том, как умерли родители, а венардийцы потом добивали выживших и сбрасывали тела в яму на краю деревни, и как он потом…

Руку, в которой Мартин держал говорящий камень, стало покалывать. Он недоуменно опустил глаза и только сейчас заметил, что Леу так сильно сжимает его ладонь, что даже пальцы побелели.

— Я… я не знала, — очень тихо проговорила эльфийка. Мартин заметил, что она побледнела, а в глазах, снова вспыхивающих синим, стоят слезы. — Я не…

Леу протянула руку, провела по его щеке, и он увидел мокрые следы на ее пальцах.

«Я что, тоже плачу?» — растерянно подумал он. — «Даже внимание не обратил.»

— Я не знала, — повторила Леу. — Прости. Я…

И вдруг, не успел Мартин опомниться, она вскочила, метнулась в темноту и исчезла.

Беда в Веречье

— Я не знала, — снова сказала Леу, когда они встретились следующей ночью. Эльфийка все еще выглядела потрясенной, разговаривала тихо и без следа резкой ехидности, как вчера. — Прости, пожалуйста. Я понятия не имела, что у вас там такое творится. Думала, всеми людьми до сих пор правит один король, и что вы все…

— Ройс Золотой умер вскоре после победы над эльфами, так у нас считается, — ответил Мартин. — Его государство распалось вскоре после этого. Отделились западные провинции, а те, что остались, стали называться Венардией. Нынешний венардийский король, правда, хочет снова объединить Золотую державу. Говорит, для того, чтобы вместе противостоять гоблинам.

— Я ничего этого не знала, — повторила Леу, виновато взглянув на него. — Наговорила тебе гадостей, а твой народ, оказывается, пострадал от людей короля так же, как мой. Госпожа Дайну, когда я рассказала ей…

Мартин даже вздрогнул.

— Ты — что?

— Не пугайся, — сказала она и положила ладонь на его руку. — Тебе ничего не угрожает. Я же говорила, госпожа добра и справедлива. Я… понимаешь, я весь день ходила сама не своя, и она обратила на это внимание, стала расспрашивать. Госпожа тоже пришла в ужас от того, как поступили с твоей деревней. И еще она сказала, что это, наверное, воля луны — то, что они с Дианом тогда наткнулись на тебя, а сейчас ты смог отыскать дорогу под завесу и нашел ее заколку для плаща. Госпожа разрешила мне и дальше встречаться с тобой. Потом, когда ты немного подучишь наш язык, может быть тебе позволят даже прийти в Чертоги.

Увидев, как вспыхнули глаза Мартина, Леу поспешно добавила:

— Не сейчас. Когда-нибудь потом, после того, как госпожа объяснит все Диану. Я же рассказывала, как он злился после того, как снял с тебя браслет. Он не выносит людей, почти никогда не говорит о них. Когда госпожа Дайну расскажет ему о тебе, он скорее всего придет в ярость.

— Понимаю, — кивнул Мартин и вспомнил, с каким презрением глядел на него