Книга Повелитель теней. Том 1 - Лариса Куницына

не стала говорить ему, что это не эльфы, а только кивнула.

— Да. Он любил Экклезиаста и стихи Верлена и играл на рояле старый грустный вальс «Дождь на мосту Мирабо». Я думала, что он нас бросил. А он погиб.

— Сочувствую, — вздохнул Кирилл. — Я вот тоже беспокоюсь, что подумают мои сыновья обо мне, если я не вернусь в ближайшие годы… Простите. У вас горе, а я о своём.

— Нет, ты прав, что думаешь об этом. Мне жаль, что мы застряли здесь.

— Вы ни в чём не виноваты. Я знаю, что вы не хотели садиться сюда. И никто не мог знать, что так случится. Я без конца перебираю в мыслях наши действия, ища ошибку, и, как ни крути, мы всё делали правильно. Просто так сложились обстоятельства. Не надо себя винить.

— Может, винить и не надо, но снять с себя ответственность я не могу. Ты же знаешь, что на звездолёте командир отвечает за всё.

— Знаю. Простите, что я ною. Вам ведь тоже нелегко, у вас дома тоже дети, внуки. Вас тоже ждут… Я думаю, что мы выберемся отсюда.

— По крайней мере, мы всё сделаем для этого, — согласилась я. — А поскольку мы никогда не сдаёмся, то рано или поздно выберемся. Но хотелось бы пораньше.

— Азаров чуть не запустил движок на «Паладине», значит, это возможно, — заметил Кирилл. — А Олдридж ему помешал, значит, он знает, что происходило. Я думаю, что неплохо было бы с ним потолковать. Только сперва его нужно найти. А потом заставить отпустить звездолёты, — Кирилл поднял голову и посмотрел на меня. — Алонсо считает, что Олдридж забрал силу Азарова. И если это так, то он может сделать то же, что тогда сделал Азаров. Логично?

— В целом, — кивнула я.

— Осталось найти Олдриджа и припереть его к стенке, — удовлетворённо кивнул он.

Я не стала спорить, хотя сильно сомневалась, что всё так просто, хотя и этот план привести в действие пока было чрезвычайно сложно.

Через какое-то время он всё-таки зевнул и вернулся на кровать, чтоб поспать пару часов. Я засунула в сундук свой злополучный свёрток, собрала со стульев подушки, чтоб удобнее устроиться в кресле, снова села, и, глядя на матово-голубое небо за окном, вскоре тоже задремала.

Меня разбудил стук в дверь. Кирилл мигом соскочил с кровати и, схватив кинжал, спросил:

— Кто там?

— Алонсо, — раздалось из-за двери. — Скоро начнётся поединок певцов.

Кирилл открыл ему дверь и растолкал Антона, а потом начал одеваться. Алонсо с любопытством смотрел на меня.

— Вы знакомы с тёмными эльфами? — наконец, не выдержал он.

— Им нужно было кое-что мне рассказать, — уклончиво ответила я, догадываясь, что он уже доложил Деллану о том, что я ушла с Сёрмоном.

Кстати, изгои не просили меня хранить их тайну, но я не собиралась её кому-то выдавать.

— Что-то интересное? — как бы между прочим спросил Алонсо.

— Это очень личное, — честно сообщила я.

— Какое-то предсказание, — понятливо улыбнулся он. — Они это умеют. Только не попадитесь на крючок. Они здорово навострились выуживать у простаков деньги, и ловко манипулируют своими жертвами.

— Я так и поняла, — кивнула я, вспомнив откровения Сёрмона.

Мои спутники тем временем снова облачились в свои рыцарские наряды, и мы отправились на очередное мероприятие.

На сей раз, оно проводилось в большом зале с высоким сводчатым потолком, взглянув на который я сразу поняла, что он построен таким образом, чтоб усилить акустику. Такие залы были и во дворце Великого Тирана на Алкоре, но они уже давно сдавались в аренду залётным театральным труппам и исполнителям, которые любили выступать там. Секрет заключался в особом строении арочного потолка и системе труб и пустот, устроенных в стенах.

Здесь тоже было тронное место для альдора, но рядом с ним стояли кресла для членов его семьи и Леди Полуночи, а также стулья для придворных свиты. Все они сидели на помосте, негромко переговариваясь между собой, отчего в зале раздавался слабый рассеянный гул. В центре под крестовой аркой располагалась круглая чуть приподнятая над полом площадка для певцов, а вокруг стояли ряды скамей, на которых уже сидели гости. Несколько рядов ближе к свите альдора были отделены низкими ширмами. К одной такой скамье проводили нас, и на сей раз Алонсо гордо уселся рядом со мной. По другую сторону от площадки сидели тёмные эльфы, всё также закутанные в свои расшитые узорами плащи.

Альдор, на сей раз, был очень весел и с удовольствием беседовал со своим старшим сыном. Его супруги с ним не было, как и младших детей, зато рядом с ним сидела, ослепительно улыбаясь, Изабо Моро в изумительном платье из зелёной парчи.

— Сегодня призом для победителя будет перстень с изумрудом, — сообщил Алонсо таким тоном, словно страшно жалел, что не обладает певческим талантом. — Но фаворит давно известен. Это любимый менестрель альдора Эрмон, прозванный Золотым голосом луара.

Тем временем на площадку для певцов поднялся красивый молодой человек в костюме из алого шёлка и, дождавшись благосклонного знака альдора, объявил о начале поединка певцов. На площадку поднялись музыканты с инструментами: лютнями, флейтами и барабанами, а потом один за другим выходили исполнители. Они были разными, в богатых костюмах и простых крестьянских одеждах. Видимо, помимо желания услышать красивую музыку и определить лучшего, здесь было и что-то вроде смотра талантов, где знать и богатые горожане могли выбрать себе домашних певцов. Надо отдать должное, голоса у всех певцов были чистые и звонкие, песни, как и подобает алкорским балладам, мелодичные с отмеренным ритмом и гладкими стихами, в основном о любви и о героизме воинов.

Особо отличившихся исполнителей, заслуживших больше всего аплодисментов, альдор награждал золотыми монетами, но свой перстень пока придерживал. И, наконец, на сцену поднялся богато одетый молодой человек с большими ясно-голубыми глазами и белокурыми локонами. Он поклонился альдору, и в зале стало совсем тихо. Голос у Эрмона действительно был исключительно красив и хорошо поставлен. Он звучал подобно хрустальной арфе, в припеве раскатываясь живыми звучными волнами, которые разносились по залу, отражаемые сводами и стенами. Когда он закончил, зрители устроили овацию. Альдор, явно довольный успехом своего любимца, ласково кивнул ему, в то время как Эрмон склонился в низком поклоне.

Молодой человек в алом тут же взлетел на сцену и объявил Эрмона победителем под радостные крики гостей. Он был лучшим, и тут трудно было говорить о подсуживании. Альдор, уже взялся за перстень, чтоб снять его с руки, когда к нему склонился Ликар и что-то прошептал.

— А что, — проговорил альдор