Книга Дворцовые тайны. Царицы и царевны XVII века - Андрей Владимирович Дёмкин

наполнить их продовольствием не представляется возможным, все царские земли розданы служилым людям и запустошены.

Хотя послы хорошо знали, что все сказанное Марфой Ивановной сущая правда, они стали утверждать, что меры по восстановлению царского дворца уже приняты, по городам отправлены сборщики, которым велено собрать с населения недоимки по налогам за смутные годы и привезти продовольствие для царского обихода.

Великой старице становилось ясно, что на все ее слова хитрый дипломат Ф. И. Шереметев всегда найдет нужные ответы и ни за что не позволит ей сказать решительное «Нет!». К тому же ее стали утомлять вопли и плач сотен людей, набившихся в храм. Все умоляли ее и сына смилостивиться над сирыми и обездоленными и не презреть их моление. А Феодорит с угрозой заявил, что если Михаил откажется от царства, то начнутся новые кровопролитные междоусобицы и кровь невинных жертв падет на его голову, за что Бог его сурово накажет.

Для глубоко верующей Марфы Ивановны эти слова прозвучали зловеще. Она упала на колени перед образом Феодоровской Богоматери и со слезами на глазах начала молиться. Она просила Пресвятую Деву быть заступницей ее единственной кровинушки, никогда его не покидать и указывать правильные решения любых сложных проблем. Потом, немного успокоившись, она встала и твердо заявила, что готова благословить сына на царство. Ее слова вызвали всеобщее ликование и слезы умиления. Сотни людей упали на колени и воздали хвалу Богу за то, что он наконец-то дал им нового государя, способного собрать всю страну воедино.

Благословляя сына, Великая государыня старица сказала так: «Ради заступницы христианской пречистой Богородицы и ради чудотворного Ее образа и московских чудотворцев Петра, Алексея и Ионы, надеясь на праведные и непостижимые Божии судьбы, благословляю сына моего Михаила на Владимирское и Московское государства царем и великим князем всея Руси».

Хотя Михаил не хотел быть государем, но ослушаться мать не посмел и согласился принять возложенную на него честь. Феодорит тут же его благословил на царство и вручил скипетр — символ власти. Окружающие люди стали петь многолетие новым государям и всячески их прославлять.

После церемонии умоления на царство Феодоровская Богоматерь стала считаться главной покровительницей всех царей из династии Романовых. Ее перевезли в Москву и установили в Благовещенском соборе. Эта святыня дошла и до наших дней.

Московские бояре настоятельно просили, чтобы Михаил и Марфа как можно скорее ехали в столицу. Но они торопиться не стали. Оба полагали, что без верного окружения они могут оказаться в заложниках у ополченцев. Ведь собственного войска у нового царя не было, а Д. Т. Трубецкой и Д. М. Пожарский, послухам, сами были не прочь занять престол.

Из Костромы выехали 19 марта, но не в Москву, а в Ярославль. Там новые правители хотели освоиться со своим положением, оглядеться, сформировать ближнее окружение, разузнать о ситуации в стране. А пока в столице ремонтировали Кремль, в царские подвалы свозили продовольствие и потихоньку наполняли казну.

В ближнее окружение решили включить братьев Салтыковых, племянников Марфы Ивановны. Борис стал заведовать царским имуществом, оттеснив с должности дворецкого Ф. И. Шереметева. Михаил был назначен кравчим. В его обязанности входило пробовать кушанья и подавать их царю. В дворцовой иерархии это была не самая высокая должность, но ее исполняли наиболее доверенные царю люди.

В Москве во временное правительство входили в основном бояре, бывшие родственниками Михаила по линии отца: Ф. И. Мстиславский, Б. М. Лыков, И. Н. Романов, И. В. Голицын и другие. Они хотели потеснить родственников Марфы Ивановны, поэтому делали все возможное, чтобы в будущем отдалить мать от сына. Хоть царь требовал, чтобы мать разместили в палатах прежних цариц, в частности жены царя Василия Шуйского Марии Буйносовой, бояре приготовили для нее келью царицы-инокини Марфы Нагой в Вознесенском монастыре. Этим они как бы подчеркивали, что место монахини в обители и вмешиваться в государственные дела она не должна. Некоторые из членов правительства даже не хотели называть Марфу Ивановну Великой государыней и пытались именовать Великой старицей, но этот титул был отвергнут самим царем.

Марфа не стала спорить с боярами и даже прекратила с ними переписку, так как знала, что ее мнение и слово всегда будут для сына законом. Никакие боярские происки не смогут внести раскол в их отношения и заставить Михаила отдалиться от нее. Ведь вместе они пережили очень много бед, и именно она была главной воспитательницей и наставницей Михаила, поскольку волею судеб Филарет всегда находился далеко от дома, даже в Тушине и польском плену, и был занят не семейными, а государственными делами.

В Ярославле царь и его мать пробыли почти месяц. За это время к ним прибыло много представителей знати, воинских людей, дьяков и подьячих. Одни изъявляли желание служить только им, другие просили защиты от боярского произвола, третьи желали лично выразить верноподданнические чувства и предстать перед «светлыми очами» юного государя. В результате московское правительство буквально обезлюдело и с трудом справлялось с управленческими задачами. А Михаил отправлял в города новых воевод, рассылал сборщиков продовольствия и налогов и сумел даже помочь осажденному шведами Пскову. Каждый день приходили известия о том, что жители различных городов присягали ему.

Все это говорило о том, что страна готова служить первому Романову. Смутные времена и междоусобицы уходили в прошлое. Русские люди хотели мирной и спокойной жизни и возлагали большие надежды на юного царя Михаила, не запятнавшего себя связями ни с самозванцами, ни с поляками.

К середине апреля вокруг Михаила сплотилось несколько сотен человек, и теперь ему было не страшно въезжать в столицу. Поэтому 16 апреля все двинулись в путь, на этот раз — к Москве. Остановки делали лишь в Ростове, Переславле-Залесском, Троице-Сергиевом монастыре. Всюду новые государи посещали местные соборы, молились у гробов святых, почитали чудотворные иконы. В Троице-Сергиевом монастыре архимандрит Дионисий вновь благословил монарха и окропил святой водой окружавших его лиц. После этого Михаил вместе с матерью долго молился у гроба Сергия Радонежского, прося у святого защиту и покровительство.

Наконец 2 мая новый государь торжественно въехал в столицу. Все жители радостно его приветствовали. Марфа Ивановна, как того требовал обычай, ехала в закрытой карете, обитой темной материей. Ей нельзя было участвовать во всевозможных празднествах. Но она и не стремилась к этому. Восхождение сына на российский престол вызывало у нее большую тревогу. Всюду чудились враги и недруги, и казалось, что верных и надежных людей очень мало. Поэтому свободное время Великая государыня проводила в молитвах и просила Бога охранять Михаила от всяческих бед и невзгод.

В келье Марфы Нагой Великая государыня прожила совсем недолго. Уже