Книга Серебряный мастер - Джейн Энн Кренц

появилось полное безразличие. Она стояла неподвижно, слепо глядя куда-то вдаль.

Лэндри нахмурился. — Что, черт возьми, ты с ней сделал?

— «Я ввел ее в мгновенный транс, временно нейтрализовав ее пси-ритмы».

— «Хм.»

Лэндри медленно обошел блондинку. Он остановился позади нее и внезапно хлопнул в ладоши. Женщина не дрогнула. Он продолжал идти, пока не оказался перед ней. Он махнул рукой перед ее глазами. Она не моргнула. Не было никаких признаков того, что она знала о нем.

— «Хорошо, значит, ты можешь ввести ее в транс», — сказал он. — «Что в этом хорошего?»

— Это не просто какой-то транс, — сказал Титус лекционным тоном. — «С помощью этой реликвии я поместил ее в то, что по сути является пустым сном».

— Она спит?

— «Еще нет. Однако она готова погрузиться в сон».

— Объясни, — приказал Лэндри.

— «Как вы можете знать, а можете и не знать, научные исследования подтвердили, что состояние сна — это единственное состояние, в котором наши пси-чувства свободно взаимодействуют с остальными пятью чувствами без каких-либо различий. Когда мы спим, наша естественная способность различать нормальное и пара-нормальное исчезает».

— «И?»

— «Большинство людей сталкивались с тем, что ложились спать с какой-то проблемой, а просыпались на следующее утро с решением или, по крайней мере, с новым подходом к проблеме. Они скажут вам, что ответ пришел к ним во сне. И они будут правы. Во время сна разум свободен работать над проблемой, как с помощью пси, так и обычных чувств уникальным и чрезвычайно творческим способом, который невозможно воспроизвести в бодрствующем состоянии».

— «Пропусти это академическое дерьмо. Ближе к делу».

Титус подавил вздох. Было крайне неприятно работать с человеком с таким ограниченным интеллектом и образованием, но у него не было выбора.

— «Как я уже сказал, — продолжал он, набравшись терпения, — состояние сна обеспечивает очень творческую среду, но есть и обратная сторона».

— «Какая?»

— «Есть причина, по которой в состоянии бодрствования наши нормальные и пара-нормальные чувства различны и разделены настолько, что многие люди неосознанно полностью подавляют свою психическую сторону». — Теперь он торопился. Было очевидно, что Лэндри теряет терпение. — «Это потому, что состояние сна чрезвычайно опасно с прагматической точки зрения».

— «Понятно.» — Лэндри щелкнул пальцами. — «Если бы мы все время ходили в состоянии сна, мы бы не знали, была ли машина, приближающаяся к нам на перекрестке, реальной или всего лишь конструкцией / проекцией из сна».

— «Точно.»

Лэндри умнее, чем кажется, подумал Титус. Стоит иметь это в виду.

Лэндри посмотрел на блондинку. — «Хорошо, она в состоянии сна наяву. Что теперь?»

— «Как я уже сказал, в таком состоянии она не может отличить сон от реальности. С помощью этой реликвии я могу гарантировать, что, когда я выведу ее из транса, она поверит, что все, что произошло за последние несколько минут, было не чем иным, как сном».

— Ты имеешь в виду, что она не вспомнит наш разговор?

— Не больше, чем в любом другом сне. — Титус широко раскинул руки. — А то, что она вспомнит, она забудет как сон.

— «Это становится интересным, — сказал Лэндри. — «Но я не уверен, что мне будет много пользы от этого устройства».

Титус прочистил горло. — «Возможно, мне следует упомянуть еще кое о чем».

— «О чем?»

— «Во сне многие из естественных защитных механизмов не работают».

— «И что это значит?»

— Это означает, что если вы зададите ей вопрос, она даст вам абсолютно честный ответ. Ей все это снится. В состоянии сна никто не лжет. Давай, спроси ее о чем-нибудь, что, по твоему мнению, она могла бы скрыть, если бы не спала».

Лэндри резко рассмеялся. — «Сколько тебе лет?»

— Тридцать шесть, — сказала мисс Стоу. Она говорила монотонно.

Лэндри нахмурился. — «Она сказала мне, что ей двадцать восемь. Она выглядит на двадцать восемь. Должно быть, делала пластику».

— Почему бы тебе не попробовать что-нибудь посложнее? — сухо предложил Тит.

— Какое-то время она была любовницей сенатора Ратмортена, — сказал Лэндри. — «Интересно, знает ли она, что на самом деле случилось с его женой. Ходили слухи, что он ее убил, но они быстро испарились. Доказательств не было, а он был сенатором, так что мог замять дело».

— Почему бы не спросить у мисс Стоу, что она знает?

Лэндри посмотрел на нее. — Ты знаешь, как умерла Элизабет Ратмортен?

— Рат убил ее, — сказала мисс Стоу.

— Дерьмо, — прошептал Лэндри, очарованно. — «Откуда ты это знаешь?»

— Я была там той ночью, — ответила мисс Стоу тем же бесстрастным голосом. — «Его жена пришла раньше. Мы с сенатором занимались сексом в его кабинете. Я вышла из особняка, но через несколько минут вернулась через боковой вход, потому что забыла серьги. Когда я вернулась в его кабинет, я услышала голос его жены. Она вернулась домой раньше, чем ожидалось. Была ссора. Я боялась, что меня услышат и увидят, поэтому спряталась в чулане в прихожей».

Лэндри оглянулся через плечо на Титуса. — «Это чертовски потрясающе».

— Я рад, что ты так думаешь, — пробормотал Титус. Держать фокус с рубиновым янтарем так долго было утомительно, но он не осмеливался показать Лэндри свою слабость.

Мисс Стоу продолжила говорить. — «Я слышала звуки борьбы. А потом ничего, кроме тишины. Когда Рат вышел из своего кабинета, на руках у него была жена. Я видела, что ее голова была в крови. Он вынес ее из дома и уехал».

Мисс Стоу остановилась.

— «Они нашли тело Элизабет Ратмортен в переулке за многоквартирным домом, — сказал Лэндри Титусу. — «Как будто, она прыгнула. Черт, с такой информацией я буду держать Ратмортена за яйца».

— Ты видел достаточно? — спросил Титус.

— Да, конечно, пойдем отсюда.

— «Еще кое-что.» — Титус сосредоточился на мисс Стоу. — «Тебе приснился неприятный сон, но это всего лишь сон. Ты не хочешь вспоминать об этом, потому что каждый раз, когда ты будешь пытаться, у тебя будет раскалываться голова. Ты плохо себя чувствуешь. Ты хочешь пойти домой и лечь спать».

Он перестал посылать пси-импульс через реликвию. Мисс Стоу несколько раз моргнула, выглядя сбитой с толку. Затем она взяла себя в руки и повернулась к Лэндри.

«Извините, — сказала она, положив руку на живот, — но мне нехорошо. Думаю, мне пора домой».

— Конечно, — сказал Лэндри. — Я сам отвезу тебя в твою квартиру.

Бенсон наблюдал, как Кеннингтон использовал реликвию, как раз перед тем, как женщина вышла из машины, гарантируя, что события прошедшего часа будут для нее не чем иным, как сном.

Он сел за руль большого Осилатор (Oscillator) 600 и подождал, пока она исчезнет за дверью ее многоквартирного дома. Потом посмотрел в зеркало заднего вида.

Титус Кеннингтон, сидевший на заднем