Книга Тень. Возможность - SkillSoul

на руках наливаются светом, на секунду ослепляя звериные глаза противника.

Тень, заранее оставленная с сестрой, появляется рядом и вгрызается своими клыками в ногу врага. Кулак сжимается, температура за секунды повышается до двух сотен градусов. Введённая ранее в свою суть мана рептилоидного монстра явно не способствовала повышению его сопротивлению экстремальным температурам, наоборот, ящерицы не могут выдержать больших температур и смешанная мана снизила порог перегрева, позволяя наносить куда больший урон огнём.

Вообще, вторая дверь не совсем предрасположена к огню, она вообще ни к какой стихии не предрасположена. Её сила — манипуляция температурой в определённом режиме, но сейчас уже моим порогом являются лишь алые линии, нагретые до температуры в полторы тысячи градусов и понижение до минус ста в определённом диаметре. Хотя комбинация с резким нагревом и охлаждением может выдать больше двух тысяч градусов в эпицентре взрыва.

И этот взрыв, собственно, сейчас произведётся. Температура небольшая, но как минимум ослепить противника должна. Резкое понижение, между мной и противником создаётся желтая вспышка. Небольшой взрыв сотрясает улицу. Окна задрожали, но выдержали, как-никак не в первой битвы Просветлённых происходят на улице.

Глаза быстро меняют цвет на черный, тело покрывает чёрная дымка, минимизируя урон от взрыва, но в одночасье съедая четверть резерва, от которого осталась лишь половина. Ящерка ищет глазами противника, но того нет на месте взрыва и дальше. Шестое чувство завопило раненым зверем, но уклониться уже не представляется возможным.

Удар, кажется, отключает меня на секунду. Тело вминается в укреплённый асфальт, не замечая сопротивления. Тёмно-фиолетовая кровь вырывается изо рта. Восстановление позвоночника без серебряных глаз займёт больше двух часов. Используя их — пятнадцать минут.

Слишком долго.

Мужчина ухмыляется и в спину прилетает ещё один удар, раздробивший часть позвоночных дисков, докидывая в кремени восстановления ещё двадцать минут. Лицо утопает в собственной крови, не спешащей впитываться в землю. Нога противника опускается на колено. Ещё один удар. Ещё тридцать минут к восстановлению. Вторая нога — ещё час.

На полное исцеление организма уйдет порядка двух с половиной часов, учитывая прошлые травмы. Просветлённый отходит и наслаждается проделанной работой. Его тело размывается, оставляя меня в одиночестве.

Мне не выжить. Серебряные глаза латают смертельные раны и поддерживают нервную систему, не позволяя мне отключиться от боли. Что делать? Как ускорить восстановление? Почему его не ослепило? Почему не нанесло ни капли урона? Почему стоило мне только выйти, как на встречу мне сразу попадается ещё более сильный враг? Кто хочет моей смерти? Нет, не так. Почему они хотят моей смерти?

Тысячи вопросов, сменяясь один за другим, крутились в моей голове. Пока тушка пыталась придти в жизнеспособное состояние, позволяя мне хотя бы дышать самостоятельно, а не поглощая кислород телом, замедляя тем самым процесс регенерации.

Куда ушёл противник? В голове появилась догадка, заставившая неподвижное тело затрястись от страха. Если Тень появилась рядом со мной, то кто тогда сейчас защищает Сашу? Противников было двое. Один сражался со мной, а второй сорвал ошейник. И оба были до безумия сильны. Саша обычный Повелитель, без моих глаз, дающих мне большое преимущество, без дверей, что позволяли мне сражаться с противником на две ступени выше собственной. Она обычный Просветлённый, достигший ранга Повелителя. С большим боевым опытом, но такую разницу в силе опытом не компенсируешь.

И словно в подтверждение моих слов, когда ко мне вернулась способность дышать самостоятельно, я уловил ману Саши. Огромные врата открылись двумя улицами позади. Рёв монстра выбил стёкла даже тут.

— Я… кха… должен… идти… ту… кха… — руки предательски дрожали, а сломанный позвоночник не позволял даже сесть.

Пятиметровый кратер, в котором я находился, предстал передо мной непреодолимой стеной. Пальцы пробили землю. На чистой силе воли, не издавая ни звука, не обращая внимания на боль, не думая о последствиях, я продолжал ползти. Поверхность становилась всё более крутой, а небо так и оставалось неподвижным, не позволяя мне понять, поднялся ли я хоть на миллиметр. Тьма давила на мозги и каждая секунда била в голову ударом наковальни.

«Уже поздно,» — твердили мысли, но тело не останавливалось. Уничтожая себя своими же действиями, оно продолжало тянуться. Тянуться туда, где сейчас сестра сражается с двумя монстрами. К той единственной, что стала светлым лучиком в этом незнакомом мире.

Спустя десятки, нет, сотни, если не тысячи секунд, счёт которых вёлся в уме, но неимоверное количество раз сбивался из-за боли, ладонь схватилась за выступ. Он стал той тропой, что вывернула полёт его мыслей в диаметрально противоположную сторону. Успех был как никогда близок. Нужно всего лишь подтянуться. Забраться на ледяной асфальт. Или это моё тело стало холодным? Без разницы. Вся поглощаемая мана уходила на поддержание мышц и их работоспособность, иначе я бы так и остался лежать неподвижной тушкой на дне кратера.

— Давай… — рука задрожала настолько сильно, что части покрытия разрушались и трухой сыпались на лицо. — Давай…

Ладонь сжала асфальт в попытке подняться, но тот, словно насмехаясь над ним, обломился и Бейн куклой полетел вниз. Туда, откуда он пытался выбраться. Туда, где его победили за пару ударов. И именно в момент падения Бейн почувствовал, как энергия из второй двери стала намного слабее.

Затылок проломил часть сухой земли, распавшейся трещинами по всему кратеру. Сил не осталось. Тело не слушалось. Оно вновь начало процесс регенерации, но в этот раз, не повинуясь приказу мозга, отказывалось двигаться хоть на миллиметр.

«Нет, мне надо двигаться. Саша не справиться. Она не сможет победить. Она не может умереть… Я не могу… её потерять…» — однако какими бы не были мысли, организм продолжал бороться с травмами, не внимания голосу разума.

Бейн даже не мог открыть первую дверь. Во внутреннем мире он появлялся такой же бездвижной куклой.

— Не… надо… — бесцветные слёзы сами собой хлынули из глаз, когда он почувствовал исчезновение мощной ауры пропала. — Нет… пожалуйста… нет…

Воздух исказился от скорости врага. Глухой звук раздался возле левого уха. Даже сейчас тело не слушалось. Оно смотрело на белые абсолютно холодные к его мольбам звезды, на луну, освещающую небосвод своим голубым свечением и на лицо врага, в ладони которого были сжаты тёмные волосы.

Он медленно, растягивая собственное удовольствие от жалкого вида его противника, поднял голову Саши, застывшую в гримасе ужаса и безысходности. Сердце сжалось в титановых тисках, слезы перекрыли обзор, размывая картину мира. Осознание, что рядом с тобой, по левую сторону, лежит бездыханное тело твоей сестры. Моральная боль, многократно перекрывающая физическую. И отчаяние, что он ничего не смог сделать. Он опять не смог защитить дорогого человека. Как и в те сотни попыток.

Мужчина насладился застывшим лицом Бейна и кинул голову в кратер. С противным звуком, она приземлилась на грудь Просветлённого, оставляя лицо сестры прямо возле его лица. От неё всё ещё пахло дорогими, только сегодня купленными духами в перемешку с запахом крови. Он видел изрезанное, как в страшных фильмах, лицо его света. Мысли о его первоначальной задаче смылись ещё более сильным потоком отчаяния.

Уже было плевать на детей. Плевать на себя. Сейчас его волновало только застывший перед ним лик сестры. И повинуясь его порыву, в памяти всплыли десятки осколков воспоминаний.

Он не успевает и злосчастный кролик пробивает голову ребёнка и своими тупыми, но до безобразия сильными зубами, и откусывает голову второму. Кусочки наслаивались друг на друга, контрастируя со светлыми воспоминаниями этого дня. Вот они с сестрой заходят в один из магазинчиков, и вот он видит её голову, изрубленную на куски, словно пришитую к телу безумным учёным к остальному телу.

Глаза перестали воспринимать реальность, реальность смазалась и наполнилась искажениями. Картинка ломалась, деформировалась, здания закручивались в безумные узоры, лежащая на груди голова истлела, а стоявший на дороге противник изменился. Его лик, обезображенный сотней шрамов и светящиеся, словно солнце, белые глаза, продолжающие непрерывно смотреть на Бейна.

Края зрения наполнились чёрными линиями, словно недавно разлитые чернила, они продолжали медленно захватывать всё. Белые глаза приблизились, в груди появилось противное тянущее чувство. В момент всё захватывает Тьма.

«Начинаю перестройку,» — в голове