Книга Сначала повзрослей - Маша Малиновская

же Матвей зовут? — пытаюсь припомнить точно.

— Да, — его губы трогает едва заметная улыбка. — Но так меня даже мама не называет. Все говорят, моё имя мне не идёт.

— А мне кажется, очень даже идёт, — у меня у самой появляется улыбка. А ведь я и забыла за последние дни, что значит улыбаться. А точнее, что значит хотеть это делать. — И я бы правда не отказалась от горячего шоколада и пиццы, Матвей.

Он улыбается шире. И оказывается, что улыбка у него очень красивая. Она оживляет его лицо, лишая привычной угрюмости и добавляя обаяния.

— Ну тогда пойдём, — он первый спрыгивает с качели.

— Пойдём, — повторяю за ним, и мы направляемся к выходу из парка.

34

Герман

— Форум уже через десять дней. Я волнуюсь, — говорит Катерина и ставит на стол две чашки кофе.

— Тебе не о чём волноваться, Катя, — делаю глоток и ставлю чашку на стол. — Ты ведь давно готовилась к этому выступлению. Уверен, всё пройдёт по высшему разряду.

— Я готовлюсь, да. Даже платье заказала, — улыбается. — Думаю, тебе оно понравится. А у тебя встреча с Татарским?

— Да.

— Думаешь, предложение будет дельным?

— Надеюсь на это.

Эмиль Татарский — владелец крупной каршеринговой сети автомобилей и такси по всему югу от Волгограда до Ставрополья. Мы с ним уже встречались как-то на бизнес-вечеринке на пароходе в Геленджике, меня туда Фадеев притащил, сказал, мало сервисные открыть в городе, надо в бизнес среду вливаться.

Татарский — крупный игрок в сфере автоуслуг во многих регионах Южного округа страны, и Антон ставил своей целью заручиться его благосклонностью. Это могло дать колоссальные перспективы для развития его бизнеса, а значит, и для моего в некоторой мере тоже.

Но вдруг за месяц перед Южным бизнес-форумом* мне пришло письмо от представителя Татарского с предложением встретиться на полях форума. И предложение пришло только мне, Фадееву — нет. Я не спрашивал прямо, у меня есть свой человек в его офисе. Да и сам Фадеев не преминул бы скорее похвастать, Антон весьма тщеславный человек.

И мне, собственно, в данной ситуации эта встреча с Татарским очень кстати. Учитывая обстоятельства с Русланом, наши бизнес-отношения с Фадеевым ждут не самые лучшие времена.

— Знаешь, я думаю после этого форума немного сбавить обороты, — внезапно заявляет Катерина, чем здорово удивляет. Катя — карьеристка, для неё важны достижения. — Устала я, Герман. Иногда вспоминаю, что я женщина и так тепла хочется. Остановиться, что ли… Что толку от этой беготни, когда дома тишина… Тебе разве не хочется?

Пожимаю плечами. Не знаю, что ей ответить. Было это всё у меня когда-то. В потом превратилось в то, во что превратилось. Конечно, в пустой квартире иногда тоска за душу берёт. Особенно теперь… когда там не видно милой и солнечной Женьки. Квартира снова с берлогу затхлую будто превратилась.

Катя уходит, оставляя меня в размышлениях, я даже не сразу будто и замечаю её отсутствие, а через несколько минут возвращается. Волосы распустила, переоделась. Теперь на ней тёмно-бордовое бельё и сверху такого же цвета полупрозрачная сорочка.

Выглядит эффектно и сексуально. Она мне уже демонстрировала её, но получилось это недолго.

— Может, немного отвлечёмся от разговоров о работе? — медленно подходит ближе и облизывает губы.

Она перекидывает ноги и садится мне на колени. Немного прогибается в спине, откидывая голову назад и демонстрируя декольте.

У Кати красивая грудь. Небольшая, приятная на ощупь, острые соски натягивают бельё. Мне всегда нравилась, но… сейчас что-то не так. Не знаю откуда, но в моей голове вдруг всплывает сравнение этой её бордовой сорочки и… шторы у меня на кухне, сшитой Женей.

В какой-то момент даже кажется, что смешок сдержать не смогу. Это было бы фиаско. Но мне удаётся предотвратить конфуз.

Однако тут же наклёвывается другой: у меня не встаёт. Я попросту не хочу Катю. Она красивая, сексуальная, она умеет доставить удовольствие, но у меня внезапно перед глазами предстаёт образ Жени — чистой, невинной, искренней девочки, принимавшей мои ласки с таким восторгом, с такой невероятной открытостью и доверием.

Я честно пытаюсь сконцентрироваться на Катиных ласках. Напоминаю себе, что я поступил правильно, что для Жени так лучше. Но и эти мысли, конечно же, не способствуют поднятию боевого духа.

— Что-то не так? — Катерина замирает. — Ты словно ледяная глыба, Герман.

— Прости, Кать, — ссаживаю её со своих колен. — Я сегодня жутко заморочен.

Она подтягивает бретели сорочки и поджимает губы. Понимаю, что её задевает, но я реально не хочу её сейчас.

— Можем поесть чего-нибудь, — предлагает, улыбнувшись. — Или кино посмотреть. Я тебе массаж сделаю.

— Кать, я поеду, — встаю с дивана. Меня одолевает непреодолимое желание скорее уйти. Будто дышать тут нечем, на воздух хочется. — Надо ещё по поставкам сверить. Рома, кажется, опять накосячил.

— Ладно, — она кивает, но я вижу, что расстроена. Мне не хочется обижать Катерину, она замечательная женщина, но сейчас меня рядом с ней буквально ломает. — Созвонимся.

Катя закрывает за мною дверь, и я вздыхаю с облегчением. Хочется прийти скорее домой и упасть спать.

По дороге заезжаю в кафе быстрого питания и беру пакет пирожков и пару бургеров. Еда — говно, но уже поздно, и нормальной не купить. Либо колесить далеко надо, а мне настолько не хочется, что лучше вообще голодным лягу спать.

В квартире тихо и темно. Пусто. Вот-вот гляди и перекатиполе тихо прошуршит.

И в груди так же. Кажется, если постучать по рёбрам, то можно услышать глухой звук.

Тоска такая накатывает, что аж душит.

Расстегиваю, почти раздираю на груди рубашку и в кухне настежь раскрываю окно. Глубоко вдыхаю осенний холодный воздух. Одиночество вдруг корежит так сильно, что хочется вскрыть бутылку коньяка и с горла упороть в несколько глотков в надежде, что выгорит это тянущее ощущение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Бездушно тут дома теперь. Будто без Жени не хочет дом быть мне домом. Тускло и бесцветно, словно какой-то художник макнул кисть в серую полупрозрачную краску и прошёлся хорошенько.

Одно только оставил — шарфик её небольшой зелёный в кухне на стуле. Так пятном ярким и выделяется на фоне всего остального.

Я всё же нахожу в себе силы и терпение налить сначала в стакан. Сажусь прямо на пол и первую порцию осушаю мгновенно. Наливаю ещё, пока по телу расползается ощущение тепла. Только не помогает это, не работает. Так и горчит в горле.

Сжимаю шарфик этот зелёный в кулаке со всей силы до боли аж в плече. Ею он пахнет. Свежестью её, молодостью,