Книга Аудиториум. Часть 2 - Алекс Хай

кивнул Сперанский. – Это очень полезно.

– Именно.

Санитар дошел до меня. Забор мазка оказался несколько унизительным – глубже в меня проникал только зонд ФГДС, когда еще в прошлой жизни в поликлинике мне проверяли желудок. И это, признаюсь, было то еще развлечение.

– Ы-кхе! – Откашлялся я, когда санитар вытащил длинную ватную палочку и тут же упаковал в пластиковый пакет с моим именем.

– Не драматизируйте, ваше сиятельство, – улыбнулся лекарь. – Неприятно, но ничего смертельного. Это вы еще нашего уролога не видели.

– Надеюсь, и не познакомимся, – хмуро отозвался я и с вожделением взглянул на кувшин с водой.

Когда с мазками было покончено, санитары приступили к рутинному сбору крови. И все бы ничего, кабы Ронцову не приспичило грохнуться в обморок. Санитары, явно привычные к подобному исходу, невозмутимо достали пузырек с нашатырем, профессионально пару раз хлопнули парня по щекам и сунули тому под нос ватку.

– Слабак, – ухмыльнулся Афанасьев.

– У всех свои фобии!

На этот раз Ронцов отвернулся к стене так, чтобы даже не видеть иглы. Вздрогнул, когда лекарь протер сгиб локтя ваткой, а затем тихо завыл.

– Полно вам, Сергей Андреевич, – успокаивал сотрудник, – Всего одна мааааленькая пробирочка…

На этот раз все обошлось. Серега собрал в кулак остатки мужества, заткнулся и позволил лекарям делать свое дело. Едва все закончилось, проводивший процедуру сотрудник достал из кармана конфетку и протянул Ронцову.

– Это вам за храбрость.

– Их же детям дают.

– Поощрение самоотверженности ведет к преобладанию здравого смысла над страхами! – назидательно сообщил лекарь. – Ананасовая. Берите, не пожалеете. Вам тут на карантине еще пару дней пустой чай гонять.

Под хихиканье соседей Ронцов все-таки принял конфету и тут же спрятал под подушку. Ну как в детском саду, ей богу.

Я иголок никогда не боялся – и сам в детстве чутка потаскался по больницам, потом с Олей началась вся та бадяга… Словом, насмотрелся ужасов всяких.

Завершив сбор, двое из медицинского ларца осторожно поместили пробирки в специальный бокс, проверили соответствие имен на каждой, затем в третий раз напомнили, что повязку на вене дольше десяти минут держать не рекомендуется, и удалились истязать следующую партию первокурсников.

Едва дверь за ними закрылась, Ронцов сполз на подушку.

– Простите. У меня и правда фобия.

– Да ладно, бывает, – отмахнулся Сперанский. – Я вот пчел боюсь до ужаса. Даже не столько пчел, сколько ос и шершней. Как укусил в пять лет здоровенный, так с тех пор визжу громче девчонки, если их увижу. Хорошо хоть, у нас они не так часто встречаются.

– Это смотря где, – задумчиво проговорил Афанасьев и повернулся к нам. – Но вернемся к нашему разговору. Михаил, что скажешь за идею?

– Идея безумная, план дурацкий, – ответил я.

– Есть соображения получше?

– А нас кто-то торопит? Можно же нормально освоиться, изучить местность… Мы ведь даже не знаем, где эта башку хранят!

– Знаю только то, что иногда ректор играет в Пантелеевым в шахматы, – сказал менталист. – Наверняка хранится она в Артефакториуме – это корпус афртефакторов. Там они проводят эксперименты, хранят лабораторные образцы и прочее… Это отдельное здание немного на отшибе. Потому что если шарахнет…

– А может шарахнуть?

– Еще как. Они же там не только осколки в отрезанные башки вставляют. Артефакторы вообще-то и зачарованные бомбы умеют делать. Да много всего там интересного…

– Значит, Артефакториум… – я схватил брошюру и раскрыл ее на карте острова. – Вот здесь?

– Ага. На севере, ближе к реке.

– Ну да, и правда место немного на отшибе. Это и хорошо и плохо. Наверняка Артефакториум запирают на ночь, да и охрана там должна быть надежная. Я уже молчу обо всяких там сигнализациях и прочих способах слежения.

– И все запитано на Благодать, – добавил Сперанский.

– Самый простой способ оказаться там ночью – спрятаться днем, до закрытия, – предложил Афанасьев.

– На словах легко. А на деле?

– А на деле – надо проверить.

– Есть только одна проблема: хрен мы сейчас сунемся туда, не вызвав подозрений. Вводный курс Артефактории дают только на втором году обучения. А просто так, без повода, нам там не будут рады.

– Можно взять факультатив. Их позволяют брать с первого года, – предложил Сперанский.

Черт, даже праведник Коля, казалось, заразился этой безумной идеей. Им что, всем мозги поотшибало, едва оторвались от мамкиных юбок да батиных ремней? Это ж не окно в туалете выбить и не покурить в неположенном месте – на кону стояла сама Голова… Причем, судя по всему, либо наши башки, либо Пантелеевская.

Пока парни продолжали дискутировать, я перелистнул брошюрку и наткнулся на свод правил. Увы, про наказания здесь почти ничего не говорилось: формулировка «от внеочередных дежурств до исключения» ясности не вносила.

Теперь помозгуем более трезво.

Допустим, похищение Головы и правда было традицией. Значит, суровых мер принимать не будут, но осадочек останется. Точно возьмут на заметку и станут наблюдать… Что я теряю помимо остатков репутации? В целом – ничего. Что обретаю в случае успеха? Да черт его знает. По крайней мере имя мое будет на слуху. А раз так, обо мне узнает Орден Надежды, на который так хочет выйти Корф.

Но просто засветиться будет недостаточно. Если там действительно ценились революционные настроения, то мне следовало каким-то образом их проявить. И не просто надавав по щам тому же Денисову. Нет, здесь требовалось что-то более… «идейное». С неким элементом самопожертвования, как в песни о Данко и пылающем сердце…

Но обо всем будем думать по порядку, Миха.

– Ладно, согласен, – вздохнул я. – Даю добро на продумывание плана.

– Аллилуйя! – съязвил Афанасьев. – А то я уж начал было думать, что ты – ссыкло.

– Ну и выражения у тебя, Гриша. Впрочем, все здесь хороши. Мы, господа, станем ворами, это никого не смущает?

– Не ворами, а хулиганами, – парировал менталист. – Мы украдем и вернем на место спустя сутки.

Сперанский покачал головой, словно сам не верил, что вписался в этот блудняк.

– Тогда вот нам всем задание для размышлений, – сказал он. – Первое – добыть достоверные сведения о том, где и под какой охраной содержится Голова. Второе – найти легальные способы очутиться в Артефактории, если Голова хранится там. Третье – продумать пути отступления. Четвертое – отыскать надежное место, где схороним Голову.

– Ага. И самое сложное – незаметно вернуть ее на место, – добавил я. – Вот с этим будут особые трудности.

– Без Благодати или иной силы точно не обойдется.

– И без большой команды, – сказал Ронцов. – Возможно, нам понадобятся помощники.

Я прислонился к стене и расслабил затекшую спину.

– Значит, с вас, самые вы мои коммуникабельные, выяснить у «старшаков», как