Книга Евгений - Кэролайн Дж. Черри

Неужели это были они? Что они хотели? Лучше ничего не отвечать. Но губы юноши шептали против его же воли: его зовут не Черневог, он Евгений Павлович, он из Киева златоверхого, но теперь туда ему просто нет дороги. Отец запретил ему покидать дом, но он оседлал Белицу и ускакал…

Но вот только почему-то выскочило из памяти — что заставило его с такой поспешностью бежать из Киева. Кажется, он мчался по тесным улочкам к какому-то дому…

Он был влюблен! Но в прошлом, не сейчас! Кажется, к нему кто-то был добр. Но опять же — не теперь. Отцу стоило только приказать, а его никто не смеет ослушаться.

Петр и Саша дали ему на этот раз чаю с медом, и заговорили наперебой. Он слышал, слушал, понимал, но не мог поверить в их слова: оказывается, он прошлой ночью утонул в ручье. Но как это так, если он сидит здесь!

Саша подошел к юноше и сказал, что ему все же лучше лечь вон на ту широкую лавку и как следует выспаться, тогда придут силы, восстановится полностью понимание и ориентация в пространстве. Но Евгений решительно замотал головой — кажется, во сне он видел белокурую девушку, которая строго-настрого наказывала ему ни под каким видом не разговаривать с этими людьми и не слушать их. И, конечно, не спать. Голова снова начала гудеть, ему показалось, что кто-то начал ломиться в дверь бани. Вот Петр встал и направился к двери. Он отворил ее, в темное помещение снова ударил ослепительный солнечный свет.

В этом солнечном свете стояла девушка, его спасительница.

«Где он, я хочу взглянуть на него!, — капризным тоном сказала она, — где он?» И тут же послышался голос Петра, который, оказывается, был ее отцом: «Мышонок, иди и делай то, что сказал тебе дядя! Тут тебе сейчас нечего делать!» Девушка отошла в дверном проеме на шажок влево и заглянула-таки в темноту, ее глаза жадно смотрели на спасенного. Но отец тоже был проворен — медленно, но настойчиво он оттер Ильяну наружу и закрыл дверь. Повернувшись, он объяснил Евгению, что послал ее за дровами — нужно ведь поддерживать в печи огонь!

Юноша посмотрел на стоящего у печи Александра, и выражение его лица было каким-то неприятным, даже злым.

— Евгений Павлович, ты ложись, ложись!, — забормотал Саша, заметив на себе взгляд отрока, — ты же не выспался! Так потеряешь сознание, упадешь в обморок! Головой ударишься, и душа из тебя выйдет! Мы же тебя не для того из лесу привезли!

Евгений уловил в этих словах какой-то зловещий смысл, и затрясся пуще прежнего. Но нет, нельзя показывать этим людям своего страха — может быть, они только и ждут этого! Усилием воли юноша опустился на скамейку и уставился в огонь, куда Саша одну за другой швырял мелко наколотые древесные чурки. Несмотря на тепло, он продолжал дрожать. Кажется, он вспомнил виденный сон.

— Евгений, — нарушил Саша тишину, — а который годок тебе?

— Семнадцать, — отозвался юноша, но Саша понял, что он все-таки значительно старше.

— А что тебя занесло в наш лес?, — любопытство ворожея не иссякало.

— Чтобы… — начал юноша, но осекся под внимательным взглядом.

Конечно, была какая-то причина, не просто желание удрать от чего-то. Но что сказать? Конечно, эти люди не отстанут, пока не удовлетворят свое любопытство. Но лучше об этом не думать, они же не умеют читать мысли. В самом деле, что его занесло сюда? Ведь причина, выгнавшая его из дома, была в том, что…

Снова бухнула дверь, ударил сноп солнечного света. Это пришел Петр, принес охапку дров. Саша подсел на лавку рядом с юношей и показал на Петра: «Ты слышишь меня? Понимаешь? Как его зовут?» — Петр!

— А меня?

— Саша! Александр Вас…

— Ну-ка, быстрее говори мое имя!, — распорядился колдун таким тоном, что сердце у юноши упало.

Ну конечно, Александр Васильевич, пронеслось в его голове.

Но говорить отрок ничего не стал. Он знал, что это была правда.

Он был сейчас в бане. Она принадлежала паромщику. Паром ходил по реке, ниже по течению которой находился град Киев. Та девушка, что стояла в дверном проеме, тоже была чародейкой, а потому, значит, опасной.

Вдруг с ужасом Евгений понял, что он начинает сходить с ума — словно какая-то частица страха прошила грудь и свила гнездо в его сердце, не желая выходить обратно. Он закрыл лицо ладонями и попытался вспомнить, как он попал сюда, кем был его отец. Почему он не помнит матери? Ах да, она умерла уже давно…

— Кажется, я не ошибся!, — сказал Саша, — он вообще не хочет разговаривать с нами!

— Да я душу из него вытрясу!, — грозно сказал Петр. Евгений ужаснулся, глядя на него расширенными глазами, но Саша вовремя удержал свояка: «Нет, этим его не проймешь! Да и не пристало так делать! Будь терпелив!» Подойдя к Евгению, Саша положил ему на голову руку. Он явно чего-то добивался, только вот юноша не мог понять, чего именно.

Но Петр продолжал что-то бормотать. Кажется он говорил о веревке, о том, что нужно обвязать его, Евгения, и вытащить его на свет божий.

Нет, это было непонятно. Вот Петр взял его за руку и потащил за дверь, наружу, хотя Евгений упирался, как мог. Солнце ослепило его. Из глаз брызнули слезы — сначала из-за быстрой смены тьмы на свет, а потом, наверное, от обиды на такую бесцеремонность. Был солнечный день, цвели цветы, чирикали в ветвях деревьев птицы. Неподалеку уже привыкшие к свету глаза Евгения увидели вороную лошадь, которую……Которую он уже где-то видел. И это место казалось ему знакомым. Он отлично знал этот дом, знал, что эти два человека хотели оградить его от общения с Ильяной. Кажется, они собирались снова запихнуть его в темную баню, а потом при помощи ли волшебства, при помощи ли меча — лишить его жизни. Ведь верить они ему не собирались и не могли.

Но где же он мог раньше видеть этих людей? И что он им сделал, что они были так полны решимости покончить с ним?

Петр и Александр посадили его на нижнюю слегу в ограде из жердей. Медленно поворачивая голову по сторонам, он внимательно осмотрел дом, лес, поленницы дров, сараи и наконец остановил свой взор на лошадях. Вот он, путь к спасению! Но что думать об этом — все равно ведь у него нету сил! Откуда-то со стороны послышался звонкий голос девушки — она кричала, что щи готовы, что можно идти есть, что и его, Евгения, нужно привести в кухню, его порция тоже готова. Странно, но Евгений даже знал, как изнутри выглядит их изба, какая там мебель, занавески, где стоят сундуки, где печь… возможно, он даже сиживал за тем обеденным столом. И любил уже когда-то эту девушку.

— Нет, мышонок, — раздался густой бас Петра, — мы поедим прямо здесь! Спасибо!

Подслеповато щурясь, Евгений с грустью смотрел, как уходит к избе Ильяна — его последняя надежда, та, кто мог поверить ему. Голова ее была низко опущена. Евгений понимал, что скоро его снова запихнут в темную тесноту бани. Снова лязгнет засов…

Петр направился в дом, а потом вышел оттуда, неся большой деревянный поднос с тарелками.