Книга Чекисты - Петр Петрович Черкашин (составитель)

Форма будет единой для всех отрядов, под чьим командованием они ни находились бы. Впрочем, и руководство концентрируется. Отряд Дутова отказался от прежней самостоятельности и присоединился к нам...

— К Анненкову? — заторопился я с вопросом.

— Не совсем... Вы помните, прошлый раз приходили делегаты дутовского отряда... Мне предложено возглавить его. Таково единодушное мнение офицеров. Не скрою, для меня это большая честь — заменить атамана Дутова, известного человека в России и в Европе. Я присягнул знамени отряда.

— Поздравляю, полковник!

Можно было радоваться, конечно, не назначению Сидорова атаманом дутовского отряда, а установлению самого факта — стал известен новый вдохновитель белогвардейской авантюры. На очереди вторая задача — узнать число бойцов, оказавшихся под командой Сидорова. Но как это сделать?

— Рад снова служить вам, — сделал я комплимент атаману. — Если, разумеется, доверите...

— Что за сомнения, прапорщик! — ответил Сидоров. — Сотня вам обеспечена...

— В чьем отряде? У дутовцев, простите за напоминание, наверное, все сотни разобраны. — Я сделал заход, чтобы вырвать хотя бы имена офицеров, если не их число и число сотен.

— Да, пока, — разочаровал меня атаман. — Но сколачиваются новые...

Полковник не давал прямых ответов или по соображениям конспирации, или по привычке не отвечать конкретно.

— С новыми людьми вам будет легче, — стал объяснять полковник. — Займетесь обучением, а это вы умеете хорошо делать.

— Без оружия?

— Да, первое время без него. Вернее, с учебными образцами. Остальное придет в походе.

Туман сплошной. Срок, по всей вероятности, еще не подошел для практического знакомства офицеров с планом похода, а лично для меня атаман не собирался делать исключение.

— Когда мне явиться в отряд? — поинтересовался я. — Лучше бы пораньше взяться за учебу.

Сидоров помедлил с ответом. Опять что-то решал, взвешивал.

— Вас известят, прапорщик. Дайте адрес!

Это было самое неожиданное в операции. Сидоров отказывал мне в дружеском общении, закрывал доступ в кузницу, где можно было свободно беседовать. До этого дня я находил атамана по собственному желанию и, следовательно, держал инициативу в собственных руках, теперь она перешла к полковнику. От него будет зависеть мое продвижение к цели. Захочет — вызовет меня, не захочет — выбросит адрес. В лучшем случае передаст приказ через одного из своих телохранителей. Иначе говоря, атаман привязывал меня к дому, вынуждал сидеть там и ждать событий. Это был удар. Схема действий, продуманная ночью и казавшаяся мне удачной, летела к черту.

— Не расстраивайтесь, прапорщик, — заметив мою растерянность, произнес Сидоров. — Ждать придется не так уж долго...

Пришлось уйти. Чувствовал я себя прескверно. Возможно, где-то допущена какая-то тактическая ошибка, исправить которую уже нельзя.

Донесение, правда, есть и почти соответствует заданию. Но что дальше? Как оправдаю перед Центром свою бездеятельность. Решил поставить товарищей в известность о случившемся. В таком виде я и передал доклад контрабандисту. Он принял от меня свернутый вчетверо листок и сложенные в пачку деньги. Обесцененные николаевские пятидесятирублевые купюры, хотя и потеряли свое значение, но еще ходили за границей и в данном случае выполняли довольно убедительно роль маскировки. Деньги контрабандист получал вроде бы за проданный мне опиум. Он долго считал, торговался со мной, наконец, потребовал обратно товар и вернул пачку пятидесятирублевок, но уже без записки. Ахмед-Вали успел вынуть ее и спрятать за поясной платок.

— Хочешь подешевле, — сказал контрабандист, — приходи другой раз. Мы остановимся здесь через неделю.

Я понял, Ахмед-Вали придет в следующий вторник. Сумею ли за несколько дней разузнать что-нибудь важное?

Секретный приказ Анненкова

Шли дни, я сидел в своем доме и ждал посыльных от полковника Сидорова. Мое дежурство начиналось после обеда, когда работа в «шанхае» заканчивалась и все возвращались к семьям. Именно в такое время должен был явиться человек с приказом. Мне так казалось. Вечером, в темноте, вряд ли кто-нибудь отважится искать мою квартиру, затерявшуюся среди множества узеньких и кривых улочек. Да и вообще с наступлением темноты жизнь в этом районе Кульджи замирала, расспрашивать обо мне не у кого, да и рискованно. Правда, был ориентир — баня, которую содержали казаки, но она находилась с задней стороны дома и, прежде чем пройти ко мне, надо было попетлять по переулкам.

Я ждал, но никто не пришел. От случайных людей мне удалось узнать, что генерал И Тай-джу снова навещал Урумчи и встречался с атаманом Анненковым. Генерала, кажется, видели и в Кульдже. Естественно, моя тревога усилилась, и ожидание стало просто невыносимым. События разворачивались и, возможно, быстрыми темпами, но в них я не участвовал. Больше того, был в неведении относительно ближайших намерений заговорщиков. О нарушении приказа не могло быть и речи — чем объясню я свое появление в кузнице? И все-таки меня подмывало нарушить его, пойти к атаману.

Решение уже созрело — иду. И вдруг отворяется дверь, на пороге сам атаман.

— Не ждали? — спрашивает он, оглядывая настороженным взглядом мою комнату.

— Ждал, — откровенно признался я и, кажется, даже вздохнул облегченно.

— Хорошо, если ждали. Время приступать к делу.

Честно говоря, я обомлел. Пробил роковой час, а никто не знает, никто не готов к отпору. Что делать?!

— Уже сегодня? — с испугом спросил я полковника.

— А вы не готовы?

— Никто не готов. Где мои люди? Где оружие, лошади? Вы же обещали дать срок на выучку.

Полковник сел к столу у окна, снял фуражку и положил на подоконник. Я заторопился, чтобы задернуть занавеску, скрыть атамана от посторонних глаз, но он остановил меня:

— Не бойтесь. На улице мои люди.

Значит, Сидоров пришел с личной охраной. Это ново для меня и не совсем удобно. Разговор откровенный не получится. Когда подслушивают, а я не сомневался, что телохранители воспользуются такой возможностью, надо взвешивать каждое слово, следить за интонацией. Что ж, примем к сведению. Главное, полковник здесь и беседа состоится.

— Вы требуете бойцов? — спросил с интересом атаман.

— Это была ваша воля назначить меня командиром сотни. Если, конечно, приказ не отменен.

— Не отменен, — улыбнулся гость. — Наоборот, утвержден. Кроме того, вам присвоен очередной чин подъесаула. Поздравляю и надеюсь...

По традиции казачьей я должен был поцеловать атамана и поблагодарить за доверие. Пришлось выполнить эту обязанность.

— Когда выступаем? — поставил я вопрос, который больше всего интересовал меня.

— Вот этого я вам не скажу, —