Книга Уйти и не вернуться - Ли Хочхоль

стараясь докопаться до их сути. Моя попытка сделать это выглядела либо напыщенно, либо возникла «от нечего делать». Может так быть? Пожалуй, что да. Но в целом не важно, стоит ли разбираться, кто настоящий хозяин, поскольку в том, что это я, никаких сомнений быть не может. И все-таки я подумал, что в те моменты, когда жильцы разделили дом на две части и вместо веранды построили кухню, мой дом все-таки принадлежал им… При этой мысли я недовольно усмехнулся: что за глупость! Кто-то, даже имея огромное состояние, не думает о нем, а тут всего-навсего один небольшой дом, из-за которого у меня столько переживаний, что даже стыдно: какой я суетный и мелочный. Однако это связано с осознанием того, что иметь запасное имущество очень и очень приятно. А если бы его не было? Если бы только не было этого дома… Ведь он – моя страховка, – продай его в любое время, и он сразу же превратится в наличные деньги. Понятно, что если бы мы его сейчас лишились, то, естественно, очень бы переживали.

Утром я проснулся поздно, жена уже собиралась уходить. Скорее всего, она, как обычно, думала пойти одна.

– Что собираешься сегодня делать? Давай вместе туда поедем, а то сидишь дома один, как монах-отшельник, погруженный в бесконечные молитвы. Заодно и прогуляемся. Давай быстрее умывайся и завтракай.

– Ну, это можно. – Я встал, испытывая некое смущение, и даже покраснел. Жена, видимо, говорила без всяких задних мыслей, но я испугался. Ее слова про молитвы вошли в мое сердце, словно нож. Может, она догадалась, о чем я думал этой ночью? Но вряд ли… Жена довольно простая и бесхитростная, не забивает голову всякими мыслями, как я. В этом мне с женой повезло. И сегодня она вела себя как обычно. Когда мы ехали в автобусе, чтобы добраться до района С., жена все время улыбалась, думая, видимо, о чем-то хорошем. У нее было такое незатейливое выражение лица. Но все ли было так просто, как казалось со стороны? Наверное, она думала о нашем доме, о своей собственности, и радовалась тому, что она его хозяйка.

– Давай сначала зайдем к риелтору. Если там скажут, что дом будет стоить миллиона три вон, то сразу же продадим.

– Думаешь? Ну, давай.

– Кто знает, может, так будет лучше. Сделаем срочный вклад в банке или инвестируем куда-нибудь еще…

Снова все та же песня. Хотя, когда я соглашался с ее предложением, жена каждый раз начинала колебаться и шла на попятный.

– Если положить деньги в банк или даже лучше удачно инвестировать, то года за три можно накопить сумму, равную вложенному капиталу.

– С другой стороны, инвестиция – дело рискованное, можно и потерять все деньги.

– Ой, правда, что ли? Хотя с банком-то тоже не все хорошо. Имея только сберкнижку, мы не будем испытывать удовольствие от обладания домом. Тем более депозитная книжка в отличие от обычной сберегательной очень тонкая и слишком легкая, что выглядит совсем несерьезно. Все-таки лучше иметь сбережения в виде недвижимости. Недвижимость – это солидно, так что приятнее всего все-таки иметь дом.

– Как бы то ни было, надо пойти к риелтору. Заодно узнаем и примерные цены на недвижимость.

Как только мы приехали в район С., жена первой выскочила из автобуса. Она взяла меня за руку, будто я глупый деревенщина, и повела за собой. В риелтерской конторе нас встретил мужчина в куртке. Он смотрел то на меня, то на жену, но взгляд он задержал все-таки на ней.

– Это вы! Давно вас не было видно, – он говорил на северокорейском диалекте. – Вы знаете, что ваш дом внесен в генеральный план города?

– Что? В генеральный план? – Жена была просто ошарашена, она взглянула на меня. У меня тоже екнуло сердце.

– Да. Видно, вы совсем ничего не знаете.

– Раньше же его не трогали, а теперь-то что?

– Странный вопрос. Так в этом и есть суть городского плана по перестройке. Он включает в себя те дома, которые раньше туда не входили. – Мужчина усмехнулся, будто услышал несусветную глупость, а я подумал: «Ах вот как. Вот, значит, почему нам вчера позвонили».

– Продавайте дом. Я найду вам хорошего покупателя. Если вы согласитесь продать дом за сто тридцать пять, то даже есть человек, который готов выплатить всю сумму наличными уже сегодня.

– Сто тридцать пять? Что за сто тридцать пять?

– Миллион триста пятьдесят тысяч вон.

– Что за ерунда! Разве вы не знаете, сколько там стоит метр? Совсем совесть потеряли! – Жена покраснела от раздражения.

– Вы неправильно понимаете. Вы считаете по рыночной стоимости, согласно которой участок может стоить два миллиона вон, а если к нему еще добавить стоимость дома, то вполне может получиться сумма, на которую вы рассчитываете. Но только посмотрите, как проходит сделка на самом деле, я расскажу про соседний дом. Его выставили на продажу всего за миллион пятьсот тысяч вон, так с того времени прошло уже полгода…

– А разве там не маленький участок?

– Какая разница – большой или маленький, если он внесен в генеральный план по строительству.

На лбу жены выступили капельки пота. Покачнувшись, она села на стоявшую рядом табуретку. На лице было написано, о чем она думает: «Вот же беда! Как гром среди ясного неба! Ведь всему есть предел, а тут такое…»

Я снова подумал о том, почему нам вчера позвонили. Раньше я был уверен, что о внесении собственности в генеральный план города должны сразу же уведомить по почте – прислать срочное письмо. По логике вещей, это было очевидно. Значит, письмо пришло той женщине, которая сейчас снимает наш дом, а она не могла сообщить об этом по телефону и попросила приехать лично. Что же делать? Пошатываясь, я присел рядом с женой, погруженный в свои мрачные мысли. Наконец она понемногу стала приходить в себя. Сначала это было заметно по выражению лица, которое снова стало решительным. Она задала вопрос, который вызывал сомнения и у меня:

– Мне вот что здесь не понятно: мы не обращались к вам с просьбой продать наш дом, а тут уж и покупатель нашелся. Как такое возможно?! Вошел дом в план строительства или нет – без разницы, вы нам советуете продать его! Сто тридцать пять или сколько там, главное – продать! – Жена верно подметила некоторые детали.

Тут в лице риелтора появилась некоторая растерянность, он нервно улыбнулся:

– Ну, я так просто сказал. Раз ваш дом уже утвержден в плане, я хотел помочь вам хотя бы его продать.