Книга Весна с детективом - Елена Ивановна Логунова

показать.

- Издеваются! - вскипел Максимов и со свирепой миной двинулся к посетительницам.

Анита остановила его:

- Не горячись… Пусть показывают.

Получив отмашку от Ахмата, богомолки выстроились в шеренгу и поочередно выполнили следующие физические упражнения: первая присела и развела руки, вторая отвесила земной поклон, третья до хруста в позвонках покрутила головой вправо-влево, а четвертая подпрыгнула и, приземлившись, застыла на расставленных под углом ногах, обутых в потрепанные чуни.

- Становится все забавнее! - весело проговорила Анита. - А нельзя ли еще разок?

Богомолки охотно повторили гимнастические экзерсисы. Максимов смотрел на них, как на ненормальных.

- Это все? А вы ничего не напутали?

Через толмача Ахмата они заверили господ: показали в точности все, чему их обучила купчиха в Торопце, и робко поинтересовались, будет ли обещанная награда.

- Гнать бы вас в три шеи… - процедил Алекс.

Анита была настроена человеколюбиво.

- Вероника, отведи их в людскую, дай чего-нибудь поесть, а Ерофей пусть принесет побольше сена. Не на голом же полу спать.

- Надо ли их привечать, Анна Сергевна? - засомневалась служанка. - Вон какие извазюканные. Что твои чушки.

- Не спорь. Делай что сказано.

Вероника с недовольным видом увела паломниц на постой. Куда-то пропал и Ахмат - возможно, пошел в конюшню. Он уже никого не интересовал, происшествие в амбаре померкло перед новой загадкой.

Анита, Алекс и графиня вернулись в гостиную. Уже пробило двенадцать, но никто и не думал ложиться спать. Максимов достал из буфета самый вместительный стакан - граненый, петровский - и доверху наполнил его наливкой. Как на духу сознался:

- Считайте меня простофилей, но это за пределами моих мыслительных способностей. В жизни не попадалось ничего сложнее!

- Ты так думаешь? - Анита подошла к столу, на котором были разложены по порядку листок бумаги, привезенный Марьей Антоновной, полученная днем шифрованная записка, ларчик с крупами и дощечка с клинописью. - А по-моему, все проще некуда.

Она помедлила с минуту, затем взяла шифровку, скомкала и забросила в зев камина.

- Что вы делаете! - ужаснулась графиня, но Анита пропустила ее возглас мимо ушей и швырнула в пламя изрезанную дощечку, а за нею ларчик с гречей, рисом и пшеном.

- Анна, ты в своем уме?… - ошеломленно промолвил Максимов. - Подсказки…

- Не жалей, они нам не пригодятся. Идемте!

Анита вышла из гостиной. В сенях гремела ведрами Вероника.

- Божьи люди, а ведут себя как арапы! - посетовала она. - Предложила им воды, чтоб умыться, а они ни в какую.

Неужто эдакими чумазыми в святую Лавру придут?

- Умыться? - Анита выдернула у нее из рук ведро. - А это идея!

Не говоря более ни слова, она прошествовала в людскую. Перед закрытой дверью задержалась, знаком велев сопровождавшим соблюдать тишину. Приникла глазом к щелке и увидела богомолок, которые, сдвинувшись тесным кружком, что-то бойко обсуждали. Да-да! Словно по молитве апостола или по мановению волшебной палочки, к ним возвратились и слух, и умение говорить. Жаль только, что речь была иноземная, Анита не разбирала ни единой фразы. Постояв немного, она сочла, что терять время неблагоразумно, распахнула дверь и с ведром в руке вошла в людскую. При ее внезапном появлении замарашки, как по команде, умолкли и приняли смиренный вид.

Анита не стала с ними миндальничать и, качнув ведро, окатила всех четверых холодной водой. С визгом, перемежаемым чужестранной бранью, они разбежались кто куда. Платки на головах сбились, а со щек стали медленно сползать черные пятна, нарисованные, по всей видимости, сажей. В людской горели три лучины, их света оказалось достаточно, чтобы рассмотреть преображенные лица гостий. Перед Анитой и ее спутниками предстали не безобразные старухи, а премиленькие девицы весьма привлекательной, хоть и не славянской, наружности.

- Кто это? - опешила Марья Антоновна. - Похожи на афганок…

- Афганки и есть, - заверила Анита. - Хотя допускаю, что в гареме вашего супруга были и индианки, и персиянки… да мало ли кто!

- В гареме Наджиба?!

- Видите ли… В Петербург он приехал не отроком, а на Востоке семьей обзаводятся рано, тем более особы ханских кровей. Скорее всего, своих жен он бросил в Кабуле при поспешном бегстве и не чаял их больше увидеть. Принял решение начать личную жизнь с чистого листа. Но они нашли его, и в этом им помог, без сомнения, Ахмат. Думаю, что и кучер, подстроивший несчастный случай во время катания на санях, тоже имел отношение к их компании.

Девицы размазывали грязь по сусалам и молча прислушивались к тому, что говорила Анита. В Россию они прибыли, конечно же, не вчера, и не вся русская речь звучала для них тарабарщиной. Впрочем, выбранная ими тактика - притвориться глухонемыми, чтобы не выдать себя, - указывала на то, что языком чужой страны они овладели не вполне.

- Вы хотели меня убить? - в ажитации продребезжала госпожа Госкина. - Я и не догадывалась, что у Наджиба были жены… он присягал мне, что я у него одна-единственная!

Девицы угрюмо молчали, а Анита продолжала:

- Они не простили ему ни измены, ни повторной женитьбы, ни смены религии. Но к вам вряд ли имели претензии. Их задачей было заполучить наследство Наджиба, на которое они, согласитесь, имели определенные права. Пытались проникнуть в ваш особняк, их спугнули. По крайней мере, они ничего там не нашли, кроме той записки, которую вы потом привезли мне. Уверена, мало что в ней поняли, однако догадались: она может указать вам место, где находятся драгоценности. Они полагали, что Наджиб спрятал их где-то в особняке, поэтому были чрезвычайно рады, когда вы отправились в поездку. Ахмат донес им, что вы едете не так далеко, в соседнюю губернию. Они поставили себе цель задержать вас здесь по возможности дольше. Не поверю, чтобы у такого видного сановника, как Наджиб, гарем состоял всего из четырех жен. Наверняка многие из них остались в Петербурге и совершили или готовятся совершить новый налет на ваш дом…

- Негодяйки! - вырвалось из уст Марьи Антоновны, и она опалила четверку фальшивых богомолок огненным взором.

- Ваш Ахмат мне сразу показался подозрительным, - вела далее Анита. - Не берусь судить, насколько честно он служил Наджибу, но перед вами у него не было обязательств. А вот то, что он поддержал соотечественниц, вполне объяснимо.

- И когда вы начали его подозревать?

- С момента вашего прибытия. Понимаете… дороги у нас отвратительны, но не