Книга Две столицы - Андрей Готлибович Шопперт

часа полтора длился, народ вышел проветриться на лужайку перед домом, Брехт до одного из этих огненных фонтанов прогулялся, посмотрел, что там сумрачный тевтонский гений напридумывал. Оказалось ничего экстраординарного, конструкция типа беличьего колеса, с привязанными кучками шёлка белого и парчи серебряной. Вблизи не смотрелось. Понятно, большое видится на расстоянии.

Сам бал ничем особым не отличался от предыдущего, разве на самую малость места побольше и оркестр получше. Государь с женой и матерью с середины бала уехал, а вот Константин за всех отдувался, меняя одну графиню на другую княгиню.

Пётр Христианович уже было подумал, что пора и ему откланяться, как случилось нечто, что заставило его передумать. Он как раз разрешил какому-то хлыщу потанцевать контрданс с Антуанеттой и отошёл к окну, чтобы подышать воздухом. Граф натопил от души и сотни ещё гостей напыхтели, жара и воздух спёртый. Хорошо хоть кто-то догадался окна открыть. Глянул Брехт вниз и заметил, как по дорожке, крошкой красной засыпанной, вокруг пруда пошли прогуляться две интересные персоны. На предыдущем балу их ему Константин Павлович представил, вернее наоборот. Брехта Константин подвёл к нескольким товарищам и представил. Вот эти двое были среди тех товарищей.

И сейчас они вместе прогуливаются. А товарищи-то не простые. Высокий полноватый мужчина, одетый в новомодный английский фрак из тёмно-синего сукна, был не кем иным как английским дипломатом Бенджамином Гарликом, советником английского посольства, пока исполняющего обязанности английского посланника в России. Так и ладно бы. Много тут послов и всяких прочих иностранцев. Только прогуливался он чуть не под ручку с прусским полковником Карлом Христианом Эрдманом Ле Кокком, адъютантом короля Пруссии Фридриха-Вильгельма III, который, как сообщил ему цесаревич, прибыл для ведения переговоров по вопросам морского нейтралитета.

Мысль пришла в голову мгновенно. Александр опять не принял никаких мер по полякам, а Государственный Совет тему эту замнёт и заговорит. В лучшем случае введут на территорию будущей Белоруссии пару полков и переселят желающих немного на Волгу. Это ничего не изменит, и в Наполеоновские войны десятки тысяч поляков будут на стороне Наполеона уничтожать русских. Не пойдёт так. Нужен Александру ещё один пинок. И пинок должен быть таким, чтобы нельзя уже было спустить на тормозах. И вот они, два самых подходящих, из находящихся на территории Российской империи, человека для этого «пинка», пошли в сад.

Брехт спустился на первый этаж, там, в конце большого фойе, сейчас были на столах грудами составлены тарелки с объедками ужина. Там же и столовые приборы горками лежали. Сновали туда-сюда гости и слуги. Пётр Христианович прошёл мимо стола и постарался незаметно нож спереть. Вроде никто «Держи вора!» не закричал.

Событие тридцать шестое

Не лучше ль мотыльку в огне сгореть,

Чем в пустоте и мраке умереть!

Саади

Стараясь не привлекать внимание слуг и гостей, Пётр Христианович вышел из дворца и спустился по ступеням мраморным на дорожку. Отсюда, снизу, послов не было видно. Направление, где он эту парочку видел, примерно определив, Брехт, стараясь близко к этим щитам с горящими плошками не подходить, двинулся в сторону озера. Поднялся небольшой ветерок и пламя стало дёрганое и неровное, интересный эффект при этом получался, словно цветомузыка какая из будущего. Из окон лилась музыка, и в такт этой музыке то один, то другой щит под дуновением ветерка чуть ярче вспыхивал. И огненная река, что отходила от пруда, будто играла на перекатах.

Пётр Христианович уже дошёл до пруда, а послов не было видно. Дальше в темноту Брехт идти не решился, да и не верилось ему, что иностранные дипломаты туда попёрлись. Что им в темноте делать? Возле живописно разложенных больших глыб каменных он снова огляделся. Не видно. Пришлось на одну из них взобраться. Англичанина с пруссаком видно не было. Махнув рукой, Пётр Христианович решил возвращаться. Поманила удача и в окончании фиг показала. Сам виноват, нужно было активнее ходулями перебирать.

– Гот…

Звук раздался откуда-то справа. Там уходила в темноту дорожка, окаймлённая подстриженными кустами. Проверить стоит, Пётр Христианович дошёл до неё и, за первым же кустом шарообразным, увидел парочку дипломатов. Нет, блудом содомским сер с герром в темноте не занимались, стояли, разговаривали. Петра пока не видели. Были к нему спиной повёрнуты. Брехт огляделся, так-то он на освещённой части парка находился и с крыльца и с окон был виден. Правда, расстояние приличное, и никто не сможет гарантировать, что это был именно граф фон Витгенштейн, много здесь народу пожаловало на бал в гусарских доломанах. Тем не мене, Брехт решил подстраховаться, он пошёл назад к дому, и, проходя мимо последнего щита с плошками, шмыгнул за него. По влажной траве он обогнул этот забор из кустов и оказался на той самой дорожке, на которой и стояли дипломаты, только с другой неосвещённой стороны. Три широких шага и он выскочил прямо на них. Англичанин и немец стояли к нему лицом, и Пётр сделал им знак рукой, подзывая. Видимо его узнали, переглянулись и стали подходить, а Брехт в это время продолжал неспешно приближаться к послам. Когда расстояние сократилось до метра примерно, и те встали, Брехт резко шагнул к более высокому и плотному англичанину и всадил тупой кухонный нож в глаз советнику английского посольства Бенджамину Гарлику.

– Минус один, – Пётр Христианович повернулся к застывшему в ступоре пруссаку. – Он хотел выпить из вас всю кровь, – сообщил он, мотнув головой на свалившегося под круглый куст англичанина.

Немец посмотрел на труп, потом поднял глаза на Брехта, и в один из этих глаз получил нож. По самую рукоятку получил.

– Минус два. Нельзя быть таким доверчивым, – поделился с прусским трупом соображениями Брехт. – Нужно было сразу кричать и бежать. Ничего, земляк, твоя смерть будет отомщена. Ну, надеюсь.

Князь Витгенштейн подошёл к краю шарообразного куста и выглянул из-за него. Играла музыка, колыхались портьеры в окнах второго этажа, по ним проплывали, в менуэте немецком, тени танцующих. Никто к нему с факелами не бежал, да и без факелов не лишку было народу. Хотя люди по дорожкам, красивой красно-коричневой крошкой засыпанных, бродили. Оставалась самая проблемная часть плана. Убить-то товарищей убил, а как сделать так, чтобы вину свалить на созданную им террористическую организацию «Великая Польша от моря до моря»? Два прошлых раза, в Петербурге, у него были заранее подготовленные бумаги, на дуэли он сам подсказал поляку, что кричать… А что делать сейчас? Письма в кармане нет. Бумаги тоже нет, так-то можно было бы написать