Книга Lvl 1: Благодарные Мертвецы - Василий Криптонов

Я, признаться, не понял, чего оно так побледнело и затряслось. Даже толком не знаю, что меня заставило с этим заговорить. Какое-то детское желание — потыкать палочкой непонятную херню на обочине: говно — не говно? Зашевелится — не зашевелится?

Но раз дама засмущалась — надо дожать, пусть ломается.

— Как будешь оправдываться? — загремел я во весь голос.

У Экси (кажется, так я взялся её называть) уже был восьмой уровень, больше моего. Не будь дура — ломанулась по квестам. Но у меня активизировался навык Устрашение, и девчонка затряслась ещё сильнее. Аж яйца зазвенели.

— Я не виновата! — крикнула она басом сквозь слёзы.

— А кто виноват — Пушкин?!

— Я не знаю, кто такой Пушкин, я общаюсь только с Роджерсом, он ничего не говорил мне про Пушкина, клянусь!

— Не знает Пушкина! — ужаснулся я. — Да как они вообще додумались иметь с тобой дело?!

— Я случайно подала им идею, когда выбрала мужской аватар! И тогда они решили на мне провести исследования. Я пыталась им помочь, хотя у меня и традиционная ориентация. Роджерс сказал, что мой организм должен будет реагировать, как полагается, но у меня ничего не вышло, совсем! Тогда они и внесли гормональные поправки в алгоритмы. Но я не думала, что...

— Тс-с-с! — поднял я руку. — Стоп. Погоди, дай подышу. Знаю, что мне не нужно дышать, но я люблю дышать, я почти тридцать лет дышал без перерывов. Так, ну вот, вдох-выдох, в голове прояснилось. Ты хочешь сказать, что вся эта месячная тема — из-за тебя?

Здоровенный мужик, стоящий передо мной, захлопала глазками.

— Я думала, ты знаешь...

— *б твою мать, курица — не птица, баба — не человек! — взвыл я и пинком распахнул дверь в кабинет своего брата.

— Ты!!! — заорал я, тыча пальцем в экран монитора. — Ты! И все ещё удивляются, что я постоянно поминаю пидарасов! Ха! Да потому что предчувствие никогда меня не обманывает, сука. Потому что чутьё говорит мне, что всё у вас завязано на гомосню. Из-за того, что у тупой овцы, напялившей личину парня, не встал стручок, вы заставили всех женщин участвовать в этом безумии?! Да вы... Вы, толпа дегенератов, вы хотя бы слышали про такое понятие, как «тестовая группа», а?

— Да этот город и есть — тестовая группа, — устало сказал Федя. — В других городах такого пока нет, они ждут от нас результатов.

Я рухнул в кресло и уставился на Федю.

— Вот как, значит... Другие города. Так запросто.

— Ты ведь уже сам догадался.

— А ты откуда знаешь?

— Ты и Дон. Дон сказал своему куратору. Ну и я, разумеется, узнал. Хочешь инсайдерскую инфу? Скоро будет открытый мир. Можно будет путешествовать. Только я тебя умоляю, не начинай старую песню про то, что всё это нарисовано! — поднял руки Федя.

— Я б начал. Да уже мозоль на языке. В общем, мне твоя инфа — до сиреневого рефрижератора. Ты мне лучше вот что скажи: вы уже оцифровывали живого человека?

Федя мигом изменился в лице, откинулся на спинку кресла и сложил на груди руки.

— Это закрытая информация.

— Н-да? Херово вас там дрессируют. Секрет — пидора ответ. Если бы не оцифровывали — так бы и сказал, ясно. Теперь другой вопрос: кто? Я его знаю?

Федя делал вид, что не слышит.

— Это явно должен быть кто-то не из болтливых, — рассуждал я. — Дон? Нет, Дон рассказывал, как умер, он не из п**дливых, я б почувствовал, если привирает. Сандра?.. Тоже сомневаюсь, она всю вашу кодлу на х*ю видала, как и я, и никаких бы секретов таить не стала. Эти два брата-акробата, Рома и Иствуд? Пф! Не-е-ет. Постой. Но ведь именно Дон оговорился на эту тему. Так значит, он — в курсе. Всё, спасибо, мне больше ничего не нужно.

Я вскочил, намереваясь тут же идти пытать Дона.

— Мёрдок, стой! — выкрикнул Федя, и я долбанулся об дверь.

Потому что дверь не открылась.

— Какого хера? — заорал я, дёргая ручку.

Тщетно. Дверь не шелохнулась, она будто стала каменной, частью стены. Хотя стена была ни разу не каменной, а обычной, как в американских офисах, из крашеного говна, которое пальцем протыкается. Из такого же говна они, кстати, и дома строят. Вот чего никогда не понимал: какой смысл, живя в таком доме, по ночам, услышав шорох, идти и спрашивать, кто здесь? Да кто угодно, блин, Гарри Поттер и орден сантехников, Винни-Пух и семеро козлят. Как можно заплатить огромные деньги за картонную коробку с бумажной дверью и жить там, называя коробку — домом?

Впрочем, здесь, в игре, картон был электронным, усиленным. Чего проще: выставить в настройках прочность — 999999. И всё, хоть ты его тараном х**чь. Американские обыватели, наверное, думают, что примерно так же им прокачивают и их жилые коробки.

— Мёрдок, насчёт Рчн...

— Его зовут Коля, — повернулся я к брату. — И я уже понял, что ты нихера не можешь сделать.

— Понимаешь, мы поговорили с самыми социально ответственными игроками... Никто из них не захотел взять на воспитание двухлетнего мальчика, который выглядит на двадцать пять...

— Ага. Я вот — тоже не хочу. Перекиньте его в другой город, где более ответственные живут.

— Это попросту невозможно, на данном этапе эксперимента. Давай так... Ты за ним присмотришь, а я исполню одно твоё виртуальное желание. Не раскрою никакой информации, которой нельзя. Но цифры, допуски — всё, что угодно.

Я устало вздохнул. Собственно, Колю я уже пристроил к Дону, так что проблем с ним возникнуть не должно. С другой стороны, Дон поматерится — и вернёт. Ему вот тоже эти головняки нахрен не нужны.

— А почему я? Я пью, матерюсь, веду себя, как полный мудак, постоянно всех оскорбляю. Да что рассказывать — ты же мой брат. Помнишь, как в твой день рождения я трахнул одноклассницу, которая тебе нравилась?

— Это ведь был и твой день рождения тоже. И она думала, что ты — это я...

— Угу, и я тоже так думал, потому что нажрался — в апельсины, — кивнул я. — Но ты на вопрос ответь, пожалуйста. Любой вариант будет лучше, чем я. Хоть этот грёбаный психопат Иствуд. Почему я?

— Правда хочешь узнать? — с сомнением посмотрел на меня Федя.

— Жги.

— Ты разозлишься.

— Запросто.

— Разобьёшь монитор, напьёшься, подерёшься, тебя убьют, ты реснешься пьяный и злой, снова побежишь драться и дебоширить...

— Не надо зачитывать моё расписание на вечер, я его и без тебя прекрасно помню, вторник есть вторник.

— Хорошо, Мёрдок. Я прошу об этом одолжении тебя, потому что у тебя — золотое сердце. Просто ты его никому и никогда не показываешь.

Я перестал дышать — а нахрена? — и медленно сжал кулаки.

— Я сейчас снижу плотность перекрытий до реалистического. — Федя затрещал клавишами. — Монитор тоже приближен к реальным характеристикам. Всё для тебя, брат, я тебя люблю, честно. Ты подумай. Завтра приходи, тут к утру всё восстановится.