Книга Забытая ночь - Ксения Суханова

- Я тебя понял. Поищи все, что связано с отцом Ани. Должно быть что-то еще, Сева. 

- В плане? - понимающе уточняет. 

- Домашнее насилие. 

Да, без криминала. Но это только на бумаге. Андрей бросает сигарету в пепельницу и резко выпускает дым. Он все слышит и понимает, к чему я клоню. Не зря же так напрягся. 

- Блять. - через несколько секунд молчания приглушённо бросает друг. - Я понял. - он сбрасывает, а я перевожу взгляд с телефона на молчавшего Захарова. 

- Я могу помочь с утилизацией. 

Я киваю и поднимаюсь с места. Меня радует, что он не расстраивает, а просто предлагает помощь. Точно сработаемся, а пока... Надо ехать домой. 

До командировки осталось совсем ничего, нужно закончить начатые дела и... Нужно понять, что творится в голове у одной девчонки и чего она добивается.

Глава 31

Анна

Как пережить этот день, не попрощавшись при этом с остатками разума? 

Я не понимаю, что со мной происходит. Я не хочу видеть Власова, слышать его голос и чувствовать тепло его тела, но, в тот же момент, не могу выкинуть мужчину из головы и с неким трепетом жду каждого прикосновения и взгляда в мою сторону. 

Я свихнулась, да? 

Прошедшие две недели прошли как один миг. Я возвращалась с работы, проводила время с семьей и закрывалась в своей спальне. Все действия сводились к простому автоматизму, словно я потеряла что-то, о чем долгое время мечтала в тайне ото всех и тут же потеряла. 

И причины было две: командировка Демьяна, которая затянулась и... Моя задержка. 

Я пыталась дозвониться до мужчины, пыталась связаться с ним любыми другими способами. Я до жути боялась купить тест на беременность и увидеть там зловещие две полоски. 

Казалось бы, что такого в словах "задержка" и "беременность"? Но меня накрывало приступом паники только от одной мысли... А страх заключался в полном понимании того, что ребёнка я не оставлю. 

Не смогу. 

Златка - моё единственное сокровище в жизни и самое большое наказание. Я боюсь, что она повторит мою судьбу. Неосознанно, но повторит. Все таки она видит и слышит то, что со мной происходит в моменты приступа. 

Мне страшно, что дочь может перенять от меня все страхи. Я не смогу обрести еще одного человека на жизнь рядом с помешанной и сумасшедшей матерью. 

Я не смогла сделать аборт тогда, восемь лет назад, но сейчас, я не могу НЕ сделать его. 

А смогу ли я рассказать Демьяну о ребёнке? Втором нашем ребёнке. Не думаю. Если мне не хватает смелости сообщить ему о Злате, о чем вообще может идти речь? 

Как же я хотела услышать голос, в котором нуждалась. Хотела, чтобы он как обычно сказал о том, что все хорошо, что мне не нужно бояться. Но слышала только механический голос, твердящий одно и тоже. Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. 

Я влюбилась. 

Влюбилась как дура, без остатка. Почему любовь причиняет боль? Разве это не какое-то светлое чувство, которое дает силы и надежду? Почему для меня любовь всегда выливается в тяжелую и неизлечимую болезнь? 

Слепая страсть, напоминающая наваждение. 

Страх, от неизбежности быть отвергнутой. Мне никогда не быть рядом с человеком, которого я люблю. 

Мама... Я её так любила! Всегда надеялась, что в один прекрасный день она разбудит меня поцелуем и легкой улыбкой, скажет о том, что я её малышка, её дочь, но... Реальность жестока. Я получала только упреки и побои. 

Ника... Это был первый человек, который потянулся ко мне не из жалости и который всегда поддерживал, несмотря ни на что. Она пропала и, пора себе признаться, я знаю, как это произошло. 

А теперь и Демьян! Он не отвечает на мои звонки. Только на мои. Сегодня на планерке Сергей Юрьевич сказал, что постоянно переговаривается с Власовым и тот недоволен тем, что мы не смогли найти общий язык с одним из заказчиков. При этом, Хромов бросал в мою сторону странные взгляды. 

Сочувствующие, что-ли? 

Мне сочувствовали или тихо насмехались, думая, что так и надо этой новенькой. Слишком много на себя берет, раз решила, что сможет стать для начальника кем-то вроде пары. Такие перешептывания стали нормой за последние недели. 

И, мне трудно сохранять спокойствие, не реагировать на выпады и жить, словно все в порядке, словно я не разваливаюсь на части. 

Я не хочу чувствовать! Я хочу тишины. 

А еще, я хочу смерти. 

Я устала от всего. Я молю Бога о том, чтобы моя жизнь закончилась, как можно раньше. Случайность, авария... Хоть что-нибудь! Я устала от постоянного напряжения, страха, боли и отвращения. 

Отвращение... Каждый раз, когда я вижу в зеркале свое отражение, приходится отводить взгляд или отворачиваться, иначе перед глазами начинают мелькать картинки из прошлого: отец хватает шнур от кипятильника. Внезапная боль. Крики. Кровь. Обреченность. А вот незнакомец, чтобы показать своё превосходство, карманным ножиком делает надрезы поверх старых шрамов и заливает их алкоголем. Боль. Страх. Обреченность. 

Все это давно стало частью меня. 

Внезапно, раздается стук в дверь, а потом в мою спальню входит баб Вика, держа в руках телефон. 

- Милая, мне надо с тобой поговорить. - она напряжена, это чувствуется по голосу и по резким движениям. 

- Что случилось? - хриплым от слёз голосом спрашиваю и вытираю солёные капли с лица. - Я думала, что ты спишь. 

Видимо, выгляжу я совсем жалко, раз баб Вика начинает пристально разглядывать меня, а потом неодобрительно качать головой. 

- Гробишь ты себя. Заживо хоронишь. - она садится на кровать и берет меня за руки. - Нельзя так жить, Анютка, ты же как привидение выглядишь... И Злата сегодня спросила: "Мама опять заболела, да? Она меня не любит, когда начинает болеть." 

Вот, о чем я. 

Я ушла в себя и раню этим близких мне людей. Я калечу собственного ребёнка из-за каких-то страхов и опасений. Это не нормально, но я не знаю, как жить без всего этого. Я настолько сильно увязла в этой пучине из мыслей и установок, что не понимаю, как можно существовать в полном спокойствии и гармонии с собой. 

- Ты из-за этого не спишь? - скептически уточняю и отворачиваюсь от женщины. - Мне не нужны нотации среди ночи, баб Вик. 

- Поговори мне, Анна! - хлопает ладонью по матрацу и нахмуривается. - Мне позвонили недавно. 

- Иии? - ну, чего она замолчала? Хотела что-то сказать, так пусть говорит. Мне совсем не хочется ещё сильнее мутить воду в это время суток. 

- Твои родители... - так, дальше можно не продолжать. 

- Меня не волнует их жизнь, от слова совсем. Ты хотела про эту парочку поговорить среди ночи? - довольно грубо прерываю родственницу и одергиваю руки.