Книга Тысяча и одна ночь - Маргарита Мур

В комнату заходит Артём. Иностранец держит в руках детскую переноску.

— Ты уверен, Макс? Может вам стоит сесть и поговорить, — играя зубочисткой во рту, произносит друг. — Не наломай дров, брат.

— Приведи няньку. — не поворачивая головы, прошу Тёму.

Смотрю на спящего сына, я здесь не для того, чтобы вести душевные беседы, пришёл забрать своё по праву, и никто меня не остановит, даже женщина, к которой в своё время я имел слабость.

Молодая девушка с иностранцем заходят в детскую.

— Как тебя зовут?

— Мария. — безмолвные слезы стекают по щекам.

— Успокойся, Мария, вреда я тебе не причиню. Ты мне нравишься, и я хочу, чтобы ты дальше продождала смотреть за Егором. Только уже твоим работодателем буду я. Ну, что скажешь, ты согласна?!

Моргание век служит согласием. Отлично, человек Лебедева мне как раз нужен.

— Тогда собери, что нужно на первое время моему сыну и для себя. В течение нескольких часов мы покинем эту страну.

— Артём, ты знаешь, что нужно делать. — аккуратно беру сына на руки, вдыхаю запах его волос, целую лоб. Укладываю ребенка в люльку, накрываю тёплым пледом. — Продолжайте рыть информацию на мента, любая мелочь важна, вплоть какая у него зубная щётка.

* * *

Два года назад буквально сошёл с ума от одержимости над Русланой. План по поглощению её души и сердца провалился с треском. Если я расчитывал влюбить её в себя, стать для неё центром вселенной, то тут конкретно лоханулся. Всё произошло с точностью да наоборот. Понятия не имел в какой именно момент меня настигли долбанные чувства, отключившие остальные напрочь. Видимо, моментально, стоило увидеть дикий лихорадочный взгляд хрупкой незнакомки у себя дома в подвале. Жизнь казавшейся серой и обыденной, заиграла всеми спектрами цвета радуги, которые работали исключительно в присутствии Ланы. Эмоции обострялись, орган в грудной клетке сбивался в бешеном ритме и я прекрасно осознавал, какая внутри меня идёт трансформация. Неизведанные проростки странного щемящего волнения в сердце нереально пугали, благоразумие давно помахало ручкой, мысли путались. Впервые я рассматривал женщину, не как способ спустить лишнее в яйцах и остудить пар.

Хотя не буду лукавить, тигрицу с янтарными глазами хотел двадцать четыре на семь, всегда, много, постоянно, блядь, и этого все равно не хватало.

Тело женщины, которую я оплакивал два года лежит передо мной на белом диване. Упала в обморок, ещё бы небось от счастья, всё-таки сюрприз удался.

Хочу убить эту стерву, лгунью, предательницу, а вместо этого наблюдаю за идеальными формами, очертаниями овального личика находящегося в безмятежности и штиле. Я ничего не забыл, память помнит каждую черточку лица, выражение глаз, ухмылку. Позволяю себе маленькую слабость, склоняюсь до уровня губ, хочу заново почувствовать в реальности эту сладость. Божественный запах Ланы, ещё там в уборной одурманил разум. Понадобилось призвать все своё гребанное хладнокровие, мужество, чтобы не задушить обоих. И в тоже время мечтал сорвать провокационное платье, демонстрирующее волнующие изгибы, облизать, отыметь, пометить собой, все что угодно, лишь бы она заново стала моей.

Подушечки пальцев зудят, провожу ими по скуле. Нагибаюсь ниже, ворою у жизни момент, только наверху знают, как об этом мечтал, но девушка начала приходить в себя и я резко отпрянул. Так же быстро Руслана распахивает веки, озирается по сторонам. Зеленый взгляд проясняется. Паника и страх читается в глазах.

— Добро пожаловать в мир живых! — складываю руки в карманы брюк, да бы унять трясучку.

— Какого чёрта тебе здесь надо? — мгновенно вскакивает разъяренной фурией.

— Успокойся.

— Какого хрена, Градский? — бежит на второй этаж, дверь в детскую с грохотом открывается. Затем молнией слетает с пролёта этажа, подлетает вплотную.

— Где мой сын, ублюдок? — шипит сквозь зубы, бьёт ладонью по корпусу. — Куда ты его спрятал? — сыпятся удары, — Оставь уже меня в покое, извращенец! Отдай сына, придурок! Он мой, мой, только мой! — женские всхлипы наполняют комнату.

Ловлю кисти рук и кидаю взбесившуюся бестию на кресло. Она отлетает от меня, волосы распускаются по плечам, слезы струятся по бледным щекам и губам. Внутри всё начинает щемить от боли, что испытывает сейчас тигрица. Я чувствую всеми фибрами, как её обжигают языки страха, безысходности и бессилия данной ситуации.

— Закрой рот! — рычу безжалостно, — Ещё одно слово и я обещаю, сына больше не увидешь никогда, моего сына, слышишь?! — ставлю акцент на последних словах. — Скрыть его от меня, спрятаться самой, это самая большая твоя ошибка. Выйти замуж за мента, вторая очередная глупость. Не находишь, что без меня твоя жизнь-один сплошной косяк? — делаю паузу, сканирую на ней каждую мелочь. — Хотя меня уже это не интересует, плевать. — янтарь глаз искрит яростью. Не взгляд, а настоящий апокалипсис.

— Константин тебя прикончит, скотина. Верни Егора по-хорошему. — выплёвывает пустые угрозы она, тем самым, пробуждает демона из спящего режима.

— Жду, не дождусь. Пусть хоть ядерную войну устроит, мне все равно. А теперь заткнись!

Лицо Ланы искажает злоба, стеклянный блеск испепеляет.

— Ты поступила очень подло, девочка. Безусловно, ты имела полное право начать новую жизнь, трахаться с кем угодно, рожать детей… — ещё никогда она не была такой красивой. Циркуляция в крови начинает набирать темп. — Однако, твоя милая головка и, судя по всему, крошечный мозг забыли об одном важном факте, ты принадлежала мне полностью, от кончиков волос до ногтей на ногах. И на это я ещё мог как-то закрыть глаза, и даже может понял бы. Но вот украсть моего родного сына из моей жизни, ты не имела никакого права. Мне по х*й, чем ты руководствовалась и какие у тебя были на это причины. Я понял для себя одно, по-человечески у нас с тобой не получается. И поэтому вынужден был принять меры. — мощные потоки обоюдного презрения накаляют воздух, животрепещущие эмоции играют яркими красками. Как же я по этому скучал. Получаю мазохисткое удовольствие.

— Что б ты сдох, нелюдь! Ненавижу тебя!!!

— Мы уже это проходили, не удивила. И на сей раз я тебе прощу твоё сквернословие, понимаю стресс и все такое. Что ж через три часа у меня самолёт, — бросаю взгляд на запястье с часами, — нужно лететь домой. К тому же, сын, ждёт. Можешь к нам присоединиться, выбор за тобой, Руслана, либо ты с нами, либо… — замолкаю в раздумьях, — А впрочем мне по хрен.

— Ты этого не сделаешь, Максимилиан. И тут не пахнет выбором, — полные губы начинают подрагивать. Как бы я хотел к ним прикоснуться, провести своим языком, успокоить её. Но, к сожалению, мне не оставила выбора маленькая гадина. — Костя так этого не оставит. Он найдёт тебя, убьёт. А когда ты будешь умирать, я буду танцевать, благодарить Бога, что наконец-то ты с дох и будешь полыхать в аду.

— О боже, какая экспрессия, какие яркие чувства я вызываю у малышки, — хлопаю в ладоши. Но клянусь, внутри словно ошпарило горячим паром, сатанею. Настроение убить кого-нибудь растёт ежесекундно, — Ты и Лебедев, ваши голословные угрозы мне до фонаря. — сокращаю в два шага дистанцию между нами, — Я проглочу тебя и твоего ебаря живьём, перемолочу вас зубами в пыль, что в могиле хоронить нечего будет. Поэтому оставь весь этот ненужный трёп. Я всё сказал. Думаю дорогу до аэропорта сама найдёшь. До скорой встречи. — шепчу ей в ухо.