Книга Сердце воина - Элли Шарм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я притихла, думая о том, что моя судьба повернулась на триста шестьдесят градусов и впереди меня ждёт новая жизнь. Словно почувствовав мое состояние, Тайлер посмотрел на меня добрым карим взглядом.
— Все будет хорошо, вот увидишь!
Да, наверное, он прав. Жаль только на меня смотрят не медово-карие глаза, а совсем другие…Наверняка, больше нет ни у кого такого оттенка, как у Армана.
Спустя три месяца
Турция. Сивас
Замесив тесто, я аккуратно переложила его в глубокую глиняную посудину. Фух! Готово. Руки будто огнём горят. Дунула на выбившийся из-под платка локон.
Быстро сполоснув руки, вытерла их о кухонное полотенце. Надо найти тетушку Гезем и спросить, чем могу помочь ещё. Я оглядела кухню хозяйским взглядом.
Изысканный колорит востока. Красочные орнаменты, подчёркивающие богатство. На такой кухне готовить - одно удовольствие.
Когда три месяца назад Тайлер привёз меня в семью, я даже не могла предположить, как меня встретят.
Будто родную.
До сих пор при воспоминаниях об этом набегают слёзы на глаза. Я тогда была в каком-то шоке, переступая дорого обставленный большой, уютный, двухэтажный дом. От него словно шло тепло, как и от хозяйки дома.
Я стояла посреди шикарной гостиной потерянная и мокрая, словно церковная мышь.
Здесь словно веяло от всего умиротворенным комфортом, что прослеживался в каждой мелочи. После серого уныния я впитывала в себя весь спектр красок калейдоскопа: гранатовый, тициановый, алый и цвет моркови.
Лишь сейчас, по прошествии трёх месяцев, я могла спокойно пройти мимо дивана-тахты характерного для турков дизайна с цветными небольшими подушками.
Обойти низкие пуфики и кресла с обивкой яркого орнамента и кистями, чтобы сесть, как у себя, дома за кофейный, небольшой, круглый столик и вместе с хозяйкой дома выпить по чашке кофе.
— Вика! Кız evlat. Где ты, моя хорошая? - приятный женский голос заставил тут же откликнуться.
— Я иду, Гезем!
Хозяйка дома сама настояла, чтобы я обращалась к ней по имени.
Поначалу мне было очень неудобно, но затем, она мягко и искренно настойчивой, почти материнской рукой, сдвинула куда-то в сторону все границы между нами.
Языковые, межнациональные, возрастные…
Гезем стала мне близким и родным человеком. А сколько раз мне хотелось обратиться к ней просто…
мама.
Но каждый раз, кусая губы, я останавливалась. При этом ее взгляд не терял теплоты.
Она словно сама ждала, но при этом давала мне время.
Я все никак не могла поверить до конца, что чужой человек может принять настолько искренне и бескорыстно.
Должно быть, горький опыт не давал мне до конца довериться.
Про Никиту и его чёрную душу я вспоминала очень редко. Больше мои мысли крутились вокруг Армана.
Где он? Как он?
Неужели забыл совсем обо мне? Ведь о нем мне не было ничего известно с того дня, как его ранили в плечо.
Но я знала, что он жив - я это чувствовала. Была уверенна. Слишком он живуч и упрям. Но тогда почему он не навестил меня ни разу?
В груди шевельнулась горькая обида. Что взять с мужчин…
Вероятно, я для него всего лишь временный эпизод в жизни и не более.
Эти мысли тревожили меня днём. По ночам же меня терзали совсем другие воспоминания. Я, словно на яву, чувствовала прикосновения его по-мужски сильных рук.
Его горячие губы, твёрдые ненасытные…
Я часто просыпалась, почти задыхаясь от своих ощущений.
Войдя в комнату, я сразу же увидела Гезем. Лицо у женщины было круглое.
Карие глаза лучились добротой из-под тонких бровей, словно нарисованных художником, каштановые волосы были убраны под платок так, что их почти не было видно.
Но я-то знала, какие они густые и тяжёлые. Одежду Гезем предпочитала простую, но добротную.
На ногах любила носить мягкие замшевые туфли, а платья в основном были темных оттенков без какой либо отделки. Вот такая была практичная тетушка Гезем.
Внимательные карие глаза охватили меня всю разом, начиная от кончиков светло-бежевых туфель и заканчивая муслиновым голубым платьем.
Этот взгляд напомнил о том, как женщина пыталась мягко распростись меня о случившемся со мной в первый день прибытия в этот дом:
— Не бойся, девочка! – тогда ласковые ладони гладили меня по белокурым прядям. - Не хочу бередить тебя расспросами о том, что же тебе довелось пережить, дитя. Может, со временем, ты… начнёшь доверять мне… захочешь открыться. Помни, что я всегда рядом, я выслушаю и не укорю ни одним словом. Моя поддержка для тебя!
— Спасибо, – тогда я была подавлена и чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Что-то в словах женщины заставило меня получить лучик надежды.
С того дня она не переставала убеждать меня раз за разом в том, что есть ещё хорошие и бескорыстные люди на этом свете.
За три месяца я много узнала. О стране, о порядке в турецких домах. Гезем с восторгом рассказывала о своих трёх дочерях. Две старшие были замужем, а самая младшая училась в другом городе и жила у родственников.
А ещё у Гезем было два сына. О старшем она говорила с легкой грустью. Как я поняла, он очень редко бывал дома.
«У военных такая судьба, – повторяла каждый раз Гезем, когда речь заходила о Иссаме. — Имя так ему подходит», - причитала она, тревожно в окно, будто там где-то вдалеке могла увидеть своего сына.
— А что оно означает? - не выдержав, задала вопрос женщине.
— Защитник.
Про второго младшего сына Газем рассказывала, качая головой, но легкая улыбка не сходила с ее губ. Смутьян и хулиган - так окрестила его мать.
И имя ему под стать – Анилл (ветер) - такой же непредсказуемый и непостоянный. Мне было интересно ее слушать. Я наслаждалась тем, с каким теплом и любовью женщина рассказывала о своих детях.
Сразу вспоминалась бабушка. Глаза наполнялись не выплаканными слезами. Я прекрасно понимала, что возраст ее уже далеко не малый, а переживания и вовсе не продлевают жизнь.
— Вика, девочка! Опять задумалась, - отвлёк меня голос Гезем.
Я мягко улыбнулась и кивнула, отгоняя навязчивые воспоминания о прошлом.
— Выгуляешь Вильяма?(сильный как волк) – спросила женщина с надеждой.
Я, не справившись с собой, поёжилась. Пса неделю назад привёз Тайлер. Избегая смотреть мне в глаза, мужчина, вероятно, боялся, что я начну задавать вопросы об Армане.
